Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

Он взглянул на солнце и озабоченно нахмурился.

— Вечереет. Мне пора. Хочу до темноты успеть добраться домой. Завтра с утра снова на службу — охранять лес. Рад был познакомиться, ваше сиятельство. Спасибо вам за гостеприимство и за щи.

— А вам спасибо за магические деревья, — кивнул я. — Хотел бы я побывать у вас в лесу. Побродить среди деревьев, увидеть, как растут корабельные сосны.

— Так в чём же дело? — серьёзно взглянул на меня Брусницын. — Приезжайте в любое время. Можете остановиться у меня, я буду очень рад. У меня отдельный дом в лесу, там вас никто не побеспокоит. Есть свободная комната. Покажу вам свой лес. Уверяю вас, эта прогулка вам понравится.

— Может быть, и приеду, — кивнул я. — Кто знает, как сложится жизнь. Спасибо вам за приглашение.

Пётр Брусницын попрощался с нами, вышел через заднюю калитку и быстрым шагом направился вдоль реки к смотровой площадке. Он шёл легко и свободно — видно было, что привык много ходить пешком. Бронзовые колокольчики на ограде приветливо зазвенели ему вслед.

— Интересный человек, — сказал я, глядя в спину Брусницыну. — Такого редко встретишь в столице. Какой-то он простой и бесхитростный, не слишком похож на наших горожан.

Я посмотрел на садовника Люцерна.

— И что же? Он сумел пройти на вашу Потаенную поляну?

— Конечно, — спокойно кивнул Люцерн. — С его магическим даром это не трудно.

— Он маг Природы? — уточнил я.

— Можно сказать и так, — согласился Люцерн. — Все, кто живут на природе, отчасти являются природными магами.

— Хороший человек, — убежденно сказал Игнат. — Подсказал мне, как слизней из клубники вывести. И щи ему понравились.

— Прасковья Ивановна будет рада, — усмехнулся я. — Это ведь она готовила щи?

— Она, — признался Игнат. — А вы как съездили, ваше сиятельство? Хороший кораблик получился?

— Отличный. Не корабль, а загляденье. Видел бы ты, как он качался на волнах. Игорь Владимирович даже захотел отправиться на нем в плавание.

— Ведь вы же сегодня не обедали, — вдруг спохватился Игнат. — Ваше сиятельство, там ещё щи остались. Я скажу Прасковье Ивановне, она мигом разогреет. Хотите?

— Хочу, — рассмеялся я. — И сметану не забудь.

Глава 2

Утром следующего дня я пил кофе у себя на кухне, глядя на солнце, которое неторопливо карабкалось вверх из-за верхушек высоких лип.

— Хороший денек сегодня будет, ваше сиятельство, — сказал Игнат.

Он гремел посудой, собираясь готовить завтрак.

— Хороший, — согласился я.

— Чем займетесь? — как бы невзначай спросил слуга. — Снова на весь день уедете?

— Пожалуй, — задумчиво ответил я. — Надо бы повидаться с Колей Сосновским. Помнишь его? Мы с ним учились вместе.

— Конечно, помню, — ответил Игнат. — Добрый парнишка был, старательный. Магия природы у него хорошо получалась.

— И неудивительно, — согласился я. — Он ведь из рода Сосновских, а они владеют природной магией.

— Вы только на голодный желудок не уезжайте, — озабоченно сказал Игнат. — Подождите, я завтрак мигом приготовлю.

— Что у тебя в планах? — я улыбкой спросил я.

— Яишенку поджарю с салом. Отличное сало вчера у мясника достал, плотное, с мясными прожилками. Поджарить его, да яйцами залить, да зеленым лучком посыпать — объедение.

— Звучит аппетитно, рассмеялся я. — Что ж, готовь поскорее свою яичницу.

— Вы только Прасковье Ивановне не говорите, что я вас яичницей кормил, — попросил Игнат. — Она уж и так меня ругает, что я графу простую еду подаю.

Прасковья Ивановна официально поступила ко мне на службу кухаркой. Она приходила каждый день перед обедом. Иногда оставалась ночевать, но насовсем в особняк не переезжала. Кому-то нужно было присматривать за жильцами, которым она сдавала комнаты в своей квартире.

— Не скажу, — улыбнулся я. — Ты сам только не проболтайся.

И тут из парка послышался звук подъезжающего мобиля. Судя по всему, мобиль остановился возле моей калитки.

— Кого там еще принесло с утра пораньше? — обеспокоенно промотал Игнат. — Позавтракать не дадут. Я выйду, ваше сиятельство, скажу им, что вы еще не принимаете, пусть позже приезжают.

Но тут магический дар коротко ударил меня в ребра. Таким образом он давал понять, что происходит что-то интересное.

— Подожди, Игнат, — сказал я. — Сам посмотрю.

Я вышел на балкон. Возле ворот и в самом деле стоял потрепанный мобиль городского извозчика. Сам извозчик в этот момент как раз открыл дверцу, помогая своему пассажиру выйти.

Это же Коля Сосновский, удивился я, узнав гостя. Легок на помине.

Выглядел Сосновский неважно. Он был в измятом вечернем костюме и неуверенно озирался по сторонам, словно никак не мог понять, куда попал. Когда извозчик уехал, Сосновский подошел к калитке и осторожно дотронулся до бронзового колокольчика. Колокольчик коротко звякнул.

— Встретить его? — спросил Игнат.

— Не надо, — остановил я слугу. — Пожалуй, я сам встречу.

Я сбежал по лестнице, мельком взглянул на себя в старое зеркало в ореховой раме, висевшее в прихожей, и пригладил волосы. Затем вышел на крыльцо и подошел к калитке.

— Здравствуй, Коля! — приветливо кивнул я. — Не ожидал, что ты приедешь, но я рад тебя видеть.

Я открыл калитку, чтобы впустить Сосновского.

— Мне сообщили, что твой отец недавно скончался. Прими мои соболезнования.

— Спасибо, Саша, — неуверенно кивнул Сосновский.

Входить он не спешил. Так и топтался возле калитки.

— Ты живешь здесь? — к моему удивлению спросил он, как будто не знал, к кому приехал.

Но я не подал виду, что удивился. Решил, что молодой граф Сосновский еще не пришел в себя после похорон отца.

— Здесь, — кивнул я. — Проходи.

— Саша, мы не виделись с самого выпуска, — сказал Сосновский. — Но я не знаю, к кому еще обратиться. Мне нужна твоя помощь.

Его глаза были красными, как будто он не спал всю ночь. Это же предположение подтверждал и измятый костюм.

— Входи, — улыбнулся я, — пойдем ко мне в кабинет, там все обсудим.

Я провел Сосновского в кабинет и предложил присесть.

— Благодарю, — рассеянно кивнул он, тяжело опускаясь в кресло.

Я сел за свой письменный стол и посмотрел на него.

— Слушаю тебя, Коля.

— Саша, со мной случилась ужасная история, — начал он.

Голос его хрипел от волнения. Сосновский закашлялся.

— Хочешь воды? — предложил я.

— Да, — кивнул он, не переставая кашлять.

Графин на столе оказался пуст, поэтому я послал зов Игнату. Через минуту слуга появился в дверях со стаканом в руках.

— Прошу, ваше сиятельство, — сказал он Сосновскому.

Сосновский сделал несколько глотков воды и благодарно кивнул, возвращая стакан.

— Игнат, наполни, пожалуйста, графин водой, — вежливо напомнил я.

Когда Игнат вышел, я снова обратился к Сосновскому:

— Расскажи, что произошло.

— Но ты сможешь мне помочь? — с непонятной настойчивостью спросил он.

— Это зависит от того, что ты мне расскажешь, — улыбнулся я. — Но в любом случае я тебя внимательно выслушаю.

— Хорошо, — кивнул Сосновский.

Его худые пальцы нервно стиснули подлокотники кресла.

— Мой отец умер неделю назад, — начал он. — Ты не представляешь себе, Саша, что мне пришлось пережить за эту неделю. Похороны, общение с родственниками. А ведь у нас большое дело. Нельзя было прекращать отгрузку леса. Управляющие постоянно дергали меня вопросами.

— Понимаю, — кивнул я.

— Вчера должно было состояться оглашение завещания моего отца, — продолжил Николай.

— Должно было? — нахмурился я.

— Оглашение состоялось, — поправился Сосновский.

— Что-то пошло не так?

— Да. Я приехал к нашему адвокату Юрию Андреевичу Стригалову в его кабинет в юстиц-коллегии на Городовом острове. Меня удивило, что вместе с нами в кабинете был какой-то незнакомый человек. Купчина с бородой, уверенный и громкоголосый.