Старшая ветвь (СИ) - Рудин Алекс

— Нет, — ответил Сосновский. — Поэтому я и удивился, когда увидел Порфирьева. Юрий Андреевич вел себя с ним, как с малознакомым человеком.

— Это очень подозрительно, — заметил я.

— А ведь ты прав, Саша, — медленно сказал Сосновский. — Что, если всю эту историю с завещанием подстроил Юрий Андреевич? Ведь у него и возможности были, но я не могу поверить, чтобы он пошел на это.

— У нас нет необходимости во что-то верить, — улыбнулся я. — Можно пойти и поговорить с Юрием Андреевичем.

— Так и надо сделать, — решительно кивнул Николай. — Я сейчас же пойду и заставлю его все мне рассказать.

Он бросил вилку и поднялся из-за стола.

— Сядь, пожалуйста, — спокойно попросил я.

Сосновский остался стоять, глядя на меня.

— Коля, сядь и выслушай меня, — повторил я.

Он медленно опустился на стул.

— Ты обратился ко мне за помощью, — сказал я. — И я тебе помогу. Но действовать буду сам. И очень прошу тебя не вмешиваться, чтобы не испортить все дело. Ты меня понимаешь?

Глядя на него, я ждал ответа.

— Понимаю, — кивнул Сосновский.

— Вот и хорошо, — мягко сказал я.

Солнце наконец-то выкарабкалось из-за старых лип и бросило на пол кухни яркую полосу теплого света.

— Ешь, — напомнил я Сосновскому и тоже придвинул к себе тарелку. — Ты попал в очень загадочную историю, и мой магический дар говорит мне, что в ней далеко не все гладко. Я возьмусь за твое дело, Коля.

— Спасибо, Саша, — горячо поблагодарил Сосновский. — Я заплачу любые деньги, только бы понять, что произошло. Почему мой отец лишил меня наследства? Кому перешел наш родовой дар? Я очень хочу это знать.

— Денег я с тебя не возьму, — улыбнулся я. — Предлагаю другой вариант. Ты знаешь, что роду Воронцовых сейчас требуется много корабельного леса?

— Да, я видел это в документах, — кивнул Сосновский.

— Вчера я вместе с Юрием Владимировичем был на верфи. Мастер жаловался, что новая партия леса оказалась низкого качества. Вместо корабельного леса привезли обычную сосну.

— Этого не может быть, — ошарашенно сказал Сосновский. — Отец всегда внимательно следит.

Он замолчал и сгорбился.

— Да, отца ведь больше нет. Наверное, управляющий что-то напутал. Я постараюсь разобраться, Саша, хотя теперь у меня нет никаких прав.

— Не нужно ни с чем разбираться, — улыбнулся я. — Давай договоримся так: если мне удастся помочь тебе восстановить право на наследство, ты проследишь, чтобы на наши верфи шел самый лучший лес.

— Конечно, — с облегчением кивнул Сосновский. — Об этом ты мог бы и не говорить. Я все сделаю.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — На этом и порешим.

— Я ведь и не рассчитывал, что мне кто-то поможет, — неожиданно сказал Сосновский. — Бродил по городу в полной растерянности и совсем случайно вспомнил про тебя. Мы не виделись с самого выпуска, но я вспомнил, что ты получил путь Тайновидца.

— Хорошая память всегда помогает, — улыбнулся я.

— Что мне теперь делать, Саша? — спросил Николай.

— Во-первых, тебе нужно хорошенько выспаться, — сказал я. — Отправляйся домой и отдохни. Если хочешь, можешь несколько дней пожить у меня. Так мне даже будет спокойнее.

— Спасибо, но я лучше поеду домой, — отказался Сосновский.

— Смотри сам, — улыбнулся я. — Но самое главное, не пытайся сам ничего выяснить. Предоставь заниматься твоим делом мне. Я буду держать тебя в курсе. Если мне понадобится твоя помощь, я тебе об этом сообщу. Мы договорились?

— Да, — кивнул Сосновский. — Саша, не думай, что я какой-то нервный подросток. Все это потрясло меня, но я смогу вести себя благоразумно.

— Это самое лучшее, что ты можешь сделать, — улыбнулся я. — Доедай, а я пока вызову тебе извозчика.

Николай жадно принялся за остывшую яичницу. Он был голоден, и не мудрено. Как я понял, Сосновский ничего не ел со вчерашнего вечера.

— Еще одно, — вспомнил я. — Ты знаешь Петра Брусницына? Он служит у вас лесничим.

— Да, я знаю его, — кивнул Николай. — Правда, мы не очень близко знакомы. Общались от случая к случаю и только по делу. Но он кажется мне хорошим парнем.

— Давно он у вас служит? — уточнил я.

— Сколько я себя помню, — кивнул Николай.

Когда Сосновский уехал, я сварил себе кофе. С чашкой в руках спустился в кабинет, откинулся на спинку кресла, глядя в потолок, и глубоко задумался. Пока я видел только два наиболее очевидных варианта. Во-первых, завещание могло оказаться фальшивкой. В это трудно было поверить, ведь подлинность бумаги очень легко установить. Но я не мог сбрасывать со счетов такую возможность. Если завещание поддельное, адвокат Стригалов наверняка к этому причастен. Второй вариант: отец Николая Сосновского затеял какую-то грандиозную махинацию, и лишение сына наследства было только ее частью. Об этом адвокат тоже мог знать больше, чем он рассказал Николаю. В общем, с какой стороны ни посмотри, адвокат Стригалов оказывался ключевой фигурой. Значит, с него и нужно было начинать.

Глава 3

Дело было очень интересное. К тому же, оно напрямую касалось нашего рода. Поэтому первое, что я сделал — послал зов Игорю Владимировичу.

— Прошу прощения, что беспокою вас так рано, ваше сиятельство, — вежливо сказал я.

— Ты смеешься, Саша, — возмутился Игорь Владимирович. — Я давно уже на ногах, и занимаюсь делами.

— Но свободная минутка у вас найдется? — уточнил я. — Разговор очень важный.

— Конечно, — насторожился Игорь Владимирович. — Что случилось?

— Полчаса назад ко мне домой приехал Николай Сосновский. Мы с вами вчера говорили о нем, помните?

— Конечно. Наследник старого графа Сосновского. Ты сказал ему, что на верфь привезли некачественный лес?

— О поставках корабельного леса вам придется разговаривать не с ним, — сообщил я. — Старый граф лишил Николая наследства. Теперь Сосновский лес принадлежит некоему купцу Порфирьеву. Завещание огласили вчера вечером. А сегодня Николай пришел ко мне. Он растерян, и ничего не понимает.

— Вот это новость, — протянул Игорь Владимирович. — А в чем причина? Почему старый граф Сосновский так поступил?

— Николай ничего не знает. Даже представить себе не может, что произошло. Говорит, между ним и отцом все было хорошо.

— Чужая душа — потемки, — хмыкнул Игорь Владимирович. — Как, ты говоришь, фамилия нового владельца леса?

— Купец Порфирьев. Он откуда-то из Вологды. Кажется, торгует рыбой. Вы не знакомы с ним по торговым делам?

— Даже не слышал его фамилию, — сразу же ответил Игорь Владимирович.

Я не усомнился в его ответе. У деда была прекрасная память, он наизусть помнил всех, с кем вел дела.

— А юриста Стригалова вы знаете? — спросил я. — Советник юстиции Юрий Андреевич Стригалов.

— Знаю, — немедленно ответил Игорь Владимирович. — Это юрист Сосновских. Граф Граф Сергей Петрович часто пользовался его услугами. Но наше соглашение о поставках леса оформлял не он.

— Зато Стригалов составлял завещание графа Сосновского, — сказал я.

— Нужно с ним поговорить, — сразу же загорелся дед.

— Игорь Владимирович, — осторожно сказал я. — Очень прошу вас предоставить это дело мне. В нем есть одна странность.

— Только одна? — усмехнулся Игорь Владимирович.

— Эта странность имеет отношение к магии, — сказал я. — Помните, вы мне рассказывали вчера о родовом даре Сосновских? Насколько я понимаю, действие родовой магии завязано на родственной крови. Не важно, что граф Сосновский написал в завещании. Он мог передать свое имущество кому угодно. Но родовой дар должен был перейти к его сыну. Вот только Николай Сосновский уверяет, что он не получил родовой магический дар. Это-то и странно. Непонятно, перешел ли дар к кому-то другому или просто пропал.

— Вряд ли родовой дар Сосновских мог перейти к этому купцу Порфирьеву, — задумчиво сказал Игорь Владимирович. — Хотя… Надо узнать, не родственник ли он Сосновским. Похоже, Саша, это дело именно по твоей части. Магическая загадка. А что ты посоветуешь делать мне?