Лекарь Империи 2 (СИ) - Лиманский Александр

— Ой, нет, только не «первичка»! — пролепетал он. — Там же… там же столько работы!

— Да ладно тебе, Илья, что там делать-то? — подначил Суслик, который, видимо, решил поддержать свою «боевую подругу». — Сиди себе, сопли вытирай да больничные выписывай. Не работа, а курорт.

— Ну так сходил бы и посмотрел, что там делать, Фролов, — я усмехнулся. — Поверь, пациенты там такие же, как и здесь. И помощи они ждут не меньше. А может, даже и больше.

— Нет уж, увольте, — Борисова снисходительно хмыкнула. — В хирургии лучше. Элита, так сказать. А в первичке пускай всякие там… санитары и адепты отбывают свое наказание. В принципе, тем, кто и без году неделя после скорой проработал, тому как раз и положено для начала «первичку» пройти. Для общего развития.

Тут в наш увлекательный диалог неожиданно вмешался Шаповалов, который, оказывается, все это время внимательно слушал нашу перепалку.

— А что это у нас Борисова такой элитной себя возомнила, а? — он оторвался от своего компьютера и строго посмотрел на нее. — Раз уж тебе, Алина, так не нравится «первичка», и ты считаешь, что там работают одни только «санитары и адепты», значит, сегодня ты составишь компанию Разумовскому. Поможешь ему там, раз уж он один не справляется. А заодно и «общего развития» наберешься. Полезно будет.

Слова Шаповалова прозвучали, как приговор. Белочка-Борисова, которая еще секунду назад смотрела на меня с таким высокомерием, теперь уставилась на своего шефа с открытым ртом.

Вид у нее был такой, будто ей только что предложили добровольно отправиться на каторгу в Сибирь.

— Как это «составлю компанию»⁈ — она возмущенно всплеснула руками. — Игорь Степанович, я же ординатор хирургического отделения! А не какой-нибудь там терапевт из поликлиники! Мое место здесь, в операционной! А не в этом… рассаднике заразы!

— А я смотрю, Борисова, ты у нас совсем уже корону нацепила? — Шаповалов смерил ее ледяным взглядом. — Значит, Разумовскому, по-твоему, там самое место, а тебе, такой «элитной», — нет? Я сказал, пойдешь и поможешь! И это не обсуждается!

— Но, Игорь Степанович! — тут же встрял Суслик-Фролов, который, видимо, решил выступить в роли благородного рыцаря и защитить свою даму сердца. — Алина же… она же… умная!

— А ты, Фролов, я смотрю, самый смелый? — Шаповалов перевел свой испепеляющий взгляд на него. — Раз такой умный и за всех тут решаешь, значит, и поработать за всех сможешь! Останешься сегодня на ночное дежурство! Вместо Величко. А то что-то ты у меня совсем от рук отбился.

Суслик тут же сник и испуганно втянул голову в плечи. Кажется, его рыцарский порыв быстро угас.

Я стоял в сторонке и с трудом сдерживал улыбку. Ну, Шаповалов, ну, дает!

Одним махом и Белочку на место поставил, и Суслика наказал. Красиво, ничего не скажешь.

Я, конечно, не злорадствовал открыто, но внутренне испытывал глубокое удовлетворение. Давно пора было сбить с этой парочки их спесь.

— Ох, как он их, а, двуногий⁈ — Фырк на моем плече просто пищал от восторга. — Прямо как лев, рыкнул на двух наглых хомяков! Я в восхищении! Твой Шаповалов, оказывается, не такой уж и безнадежный! Может, из него еще и получится нормальный начальник!

Шаповалов, тем временем, продолжал свой разнос.

— Совсем уже охренели! — он стукнул кулаком по столу. — Один заступается, другая нос воротит! Работать никто не хочет! Я вам тут устрою!

Тут его взгляд упал на меня, и он заметил мою едва сдерживаемую усмешку.

— А ты чего лыбишься, Разумовский? — он грозно нахмурил брови. — Думаешь, самый умный тут?

— Никак нет, Игорь Степанович, — я пожал плечами, делая самое невинное лицо. — Просто восхищаюсь вашими педагогическими талантами. А что касается работы… меня тут, вообще-то, Мастер-Целитель Преображенский к себе звал. Срочно. По поводу пациента Ветрова.

Шаповалов только отмахнулся.

— Подождет твой Преображенский до вечера со своим Ветровым! — отрезал он. — У него там ничего срочного, мы с ним уже разговаривали на этот счет. А вот пациенты в «первичке» ждать не могут. Так что марш работать! И чтобы без фокусов!

Я уже собирался было развернуться и пойти выполнять приказ, как вдруг «Пончик»-Величко, который до этого сидел тише воды, ниже травы, неожиданно подал голос:

— Игорь Степанович… а… а у Разумовского… у него же… кандалов нет!

Все, как по команде, уставились на мои запястья.

В ординаторской повисла тишина. Шаповалов несколько секунд молча смотрел на мои руки, потом его лицо медленно расплылось в широкой, довольной улыбке.

— А вот это, Разумовский, — он с каким-то новым, почти дружелюбным выражением посмотрел на меня, — а вот это в корне меняет дело! Это просто замечательная новость!

Я удивленно посмотрел на него. Не ожидал такой бурной радости.

— Я же вам сообщение отправил, что задерживаюсь из-за них, — аккуратно намекнул ему я.

— Я думал там на тебя вторые оденут, — улыбался во все тридцать два Шаповалов. — А их ишь ты сняли!

— Так что, Игорь Степанович, — я решил воспользоваться моментом, — может, тогда и «первичка» отменяется? И я все-таки смогу вернуться к своим прямым обязанностям в хирургии?

— Нет уж, Разумовский, нет уж, — Шаповалов хитро усмехнулся. — Наказание есть наказание. И его никто не отменял. Тем боле ты «первичку» не за кандалы отбываешь, а за Захарову. Так что туда ты все равно пойдешь. Но… — он сделал многозначительную паузу, — … теперь в твоем наказании будут некоторые… нюансы. Очень интересные нюансы. О которых я сообщу тебе чуть позже. А сейчас — иди. И ты, Борисова, — он строго посмотрел на Белочку, — тоже с ним. Марш оба! Чтобы через пять минут были на месте!

Я вышел из ординаторской в некотором недоумении. Что еще за «нюансы»? И почему Шаповалов так обрадовался снятию с меня браслетов?

Но одно я понял точно. Раз уж он так отреагировал, значит, путь в операционную для меня снова открыт. Или, по крайней мере, будет открыт в самое ближайшее время. А это главное.

Значит, моя новая цель — максимально эффективно использовать это время в «первичке». Наработать себе базу пациентов. Поставить как можно больше точных диагнозов.

И найти какой-то способ обойти это дурацкое правило про полгода обязательного стажа для получения ранга Подмастерья. Раз уж я теперь снова в игре, нужно действовать быстро и решительно.

Борисова шла за мной.

Она молчала, поджав губы и глядя куда-то в стену. Вид у нее был такой, будто она только что проглотила целую жабу. Я тоже не спешил начинать разговор.

О чем говорить с человеком, который еще пять минут назад мечтал, чтобы ты сгнил среди первичных пациентов, а теперь вынужден тащиться с тобой в самый ад этой больницы?

Мы молча ехали в лифте. Тишину нарушало только недовольное сопение моей спутницы и ехидное хихиканье Фырка у меня в голове.

— Ну что, двуногий, нравится тебе твоя новая напарница? — он явно наслаждался моментом. — Какая грозно-молчаливая! Прямо валькирия в белом халате! А ведь, по идее, должна радоваться. Ее же отправляют лечить людей, спасать жизни! А она нос воротит, как будто ее на каторгу сослали! Странные вы, лекари!

Я мысленно с ним согласился. Уж больно кислое было у Белочки лицо для человека, идущего исполнять свой врачебный долг.

— Кстати, Фырк, — я решил сменить тему. — Можешь радоваться. Теперь ты можешь носиться по всей больнице, а не только по хирургическому отделению. Простора для твоих шпионских игр стало гораздо больше.

— А то! — тут же оживился он. — У меня теперь снова полная свобода! Как и раньше, когда ты был в силе! Могу летать, куда захочу, подслушивать, кого захочу, и издеваться над кем захочу! Красота!

Ага, так я и думал. Уровень свободы и, возможно, силы Фырка напрямую зависел от уровня моей собственной «Искры». Чем сильнее буду я, тем сильнее и, что немаловажно, послушнее будет и он.

Интересная зависимость. Надо будет ее как следует изучить.

— Раз уж ты теперь снова в строю, — я решил не терять времени даром, — есть у меня для тебя одно небольшое, но очень важное задание. Найди мне, пожалуйста, пациентку по имени Мариам. Фамилия Аракелян. Ее должны были вчера вечером госпитализировать с подозрением на «Стеклянную лихорадку». Она жена моего знакомого, Ашота. Узнай, в каком она отделении, как у нее дела и, если получится, посмотри, что там с ней на самом деле. У меня есть подозрение, что там не все так просто. Справишься?