Проклятый Лекарь. Том 5 (СИ) - Молотов Виктор

Я призвал Живу из Сосуда. Не много — процентов пять для начала. Больше опасно, могу потерять контроль или вырубиться от истощения — проходили уже.

Золотистая энергия потекла из центра моей груди, прошла по рукам и влилась в ладони. Я чувствовал тепло — не физическое, а метафизическое, как будто держал в руках солнечные лучи.

Теперь самое сложное.

Я направил энергию в горло Лилии. Но не хаотично, а целенаправленно, формируя из нее структуру. Тонкую трубку из чистой жизненной силы.

Энергетический стент. Я выстраивал конструкцию. Каркас из Живы, который раздвинет отекшие ткани изнутри. Создаст просвет для воздуха.

Это было адски сложно. Как лепить скульптуру из воды. Или плести кружево из дыма. Энергия не хотела держать форму, расползалась, пыталась впитаться в ткани.

Держать… формировать… проталкивать…

Миллиметр за миллиметром я продвигал энергетическую трубку через отекшую гортань. Ткани сопротивлялись — распухшие, плотные как резина. Отек давил со всех сторон, пытаясь схлопнуть мой импровизированный стент.

Пот выступил на лбу. Капли скатывались по вискам, капали на мраморный пол. Руки начали мелко дрожать от напряжения.

Еще немного… почти…

— Смотрите на мониторы! — вдруг воскликнула Соколова. — Сатурация поднимается! Шестьдесят два! Шестьдесят пять!

Работает! Воздух начал проходить!

Я усилил концентрацию, расширяя энергетический канал. Два миллиметра… три… четыре…

ПРОРЫВ!

Энергетическая трубка прошла насквозь через отек, соединив ротовую полость с трахеей. Крошечный туннель диаметром около пяти миллиметров — меньше мизинца, но достаточно для минимального газообмена.

— Дыши! — прошептал я, не разжимая губ. — Давай, Лилия, дыши!

Грудь Лилии дернулась. Раздался тихий свист — воздух прошел через мой энергетический стент. Слабый, едва слышный звук, но для меня он был прекраснее любой симфонии.

Вдох. Пауза в три секунды. Выдох. Снова пауза. Вдох.

— Она дышит! — закричала Маша. — Смотрите, она дышит!

— Как это возможно⁈ — Мельников склонился надо мной. — Что вы делаете⁈

Сжигаю свою жизнь, чтобы она могла жить. Я чувствовал, как Жива утекает из Сосуда.

Потому что удерживать энергетический стент оказалось адски сложно. Отекшие ткани давили на него со всех сторон с силой пресса. Каждую секунду приходилось подпитывать конструкцию новой порцией энергии.

— Сатурация семьдесят! — радостно объявила Соколова. — Семьдесят пять! Восемьдесят!

— Пульс стабилизируется! — добавила Раиса Павловна. — Сто двадцать! Ритм ровный!

— Это невозможно! — бормотал Мельников. — Отек полностью перекрыл гортань! Я видел! Как воздух проходит⁈

— Тибетская техника! — выдавил я сквозь зубы, не открывая глаз. — Энергетические меридианы!

Несу полную чушь. Но звучит достаточно эзотерично, чтобы они отстали.

— Вы серьезно⁈ — голос Мельникова поднялся на октаву.

— Монастырь… Ганден… — я с трудом выговаривал слова, концентрация требовала всех сил. — Три месяца… с ламами… древняя… методика…

— Восточная медицина? — с сомнением спросил граф.

— Очень… древняя… — подтвердил я.

Края зрения начали темнеть. Классический признак истощения Сосуда — организм отключает периферическое зрение для экономии энергии.

Держись. Еще немного. Где, черт возьми, этот Петров с плазмой?

— ВОТ! — словно в ответ на мои мысли в коридоре раздался топот. — ПЛАЗМА! ДВА ПАКЕТА!

Петров влетел в коридор как метеор, размахивая двумя пакетами с желтоватой жидкостью. За ним бежала медсестра из реанимации с системой для переливания.

— Свежезамороженная! — выпалил он, тяжело дыша. — Группа AB, универсальная! Размороженная под теплой водой!

— Катетер в вену! — приказал я, не отрывая рук от Лилии. — Периферический! Вена на локтевом сгибе! Восемнадцатый размер!

— Но нужно проверить совместимость! — начала Раиса Павловна.

— НЕТ ВРЕМЕНИ! — крикнул я. — AB-плазма! БЫСТРО!

Глава 10

— Но-о-о! — продолжила возмущаться Раиса Павловна.

— AB-плазма универсальная! — пришлось надавить мне. — Живее!

Медсёстры работали с лихорадочной скоростью профессионалов, почуявших, что счёт идёт на секунды. Маша накладывала жгут на плечо Лилии, Раиса Павловна обрабатывала локтевой сгиб спиртом. Резкий запах этанола ударил в нос.

— Вены спазмированы! — Маша пыталась нащупать вену. — Из-за шока! Не видно!

— Дай я! — Раиса оттолкнула ее. — У меня рука легче!

Она взяла катетер и с первой попытки попала в едва заметную под отечной кожей вену. Темная венозная кровь показалась в павильоне катетера.

— Есть! Фиксирую! — сообщила она.

— Подключаю систему! — Соколова быстро присоединила капельницу к катетеру. — Открываю на полную!

Я краем глаза видел, как желтоватая плазма потекла по прозрачной трубке. Слишком медленно — самотеком из пакета капало, может, двадцать капель в минуту.

— Мало! — процедил я. — Нужно струйно! Давление!

— Но это опасно! — запротестовал Мельников. — Может быть перегрузка правых отделов сердца! Отек легких!

— Без плазмы она умрет… через минуту! — я чувствовал, как мой энергетический стент начинает разрушаться. — Жмите на пакет!

Граф, в отличии от всех, не стал спорить. Схватил пакет с плазмой обеими руками и начал сдавливать, как будто выжимал мокрое полотенце.

— Вот так! — он давил с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Быстрее, черт возьми!

Скорость инфузии увеличилась в разы. Плазма лилась в вену Лилии мощной струей.

Я лихорадочно думал, удерживая стент последними силами.

C1-ингибитор, в каждом миллилитре плазмы есть немного C1-ингибитора. Нормальная концентрация — двадцать пять миллиграммов на сто миллилитров. При НАО нужно минимум пятьсот миллиграммов. Значит, нужно влить…

Математика давалась с трудом. Мозг, лишенный энергии, отказывался считать.

Два литра. Минимум два литра плазмы для терапевтического эффекта.

— Второй пакет готовьте! — приказал я. — Как первый кончится — сразу подключайте!

Я чувствовал каждую каплю плазмы, попадающую в кровоток Лилии. На энергетическом уровне это выглядело как золотистые искры, гасящие черное пламя воспаления.

Прошло тридцать секунд — целая вечность, когда борешься за каждый вдох.

Сорок секунд.

Пятьдесят.

И вдруг — я почувствовал, как давление на стент начало ослабевать. Отек дрогнул, словно живое существо, получившее смертельную рану.

Работает! C1-ингибитор блокирует систему комплемента! Прекращается выброс брадикинина!

— Смотрите! — воскликнула Маша. — Лицо! Отек спадает!

Действительно, губы Лилии начали уменьшаться. Из сарделек они превращались обратно в человеческие губы. Щеки тоже сдувались, как проколотые воздушные шары.

— Дыхание улучшается! — Соколова не отрывала глаз от монитора. — Сатурация девяносто! Девяносто два!

Прошла минута.

Черты лица Лилии становились все более узнаваемыми. Глаза из щелочек превращались в нормальные веки. Шея из бочки становилась нормальной.

— Первый пакет кончается! — объявила Раиса Павловна.

— Второй! Быстро! — я наконец смог ослабить концентрацию. Отек спадал, стент больше не нужен.

Граф схватил второй пакет и начал выдавливать с тем же энтузиазмом.

Полторы минуты.

Дыхание Лилии стало глубоким, ровным. Хрипы исчезли, свист прекратился. Цвет лица из синюшного стал бледно-розовым.

Две минуты.

Я убрал руки и попытался встать. Мир закачался, пол ушел из-под ног. Граф подхватил меня под локоть:

— Держитесь, доктор!

Сосуд показывал тридцать пять процентов. Маловато, конечно, но не смертельно. Похоже, такой эффект — результат быстрых выливаний из себя Живы. Но ничего. Главное — Лилия жива.

Пациентка закашлялась. Резко, надрывно, с хрипами — но это был кашель живого человека, а не предсмертный хрип. Она инстинктивно попыталась сесть, но я придержал ее за плечо: