Император Пограничья 13 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Ко мне торопливо приблизился невысокий темноволосый целитель из свиты князя. Его руки затрепетали над моими ожогами, пальцы засветились мягким изумрудным светом.

— Держитесь, маркграф, — пробормотал он, пот покрывал его лоб от напряжения. — Ожоги третьей степени, повреждение мышечных тканей и рёбер… как вы вообще стоите?

— Злость — отличное обезболивающее, — с иронией в голосе ответил я. — Рекомендую.

Боль начала отступать под воздействием целительной магии — кожа стягивалась, волдыри спадали, почерневшие участки светлели. Через минуту от страшных ран остались лишь розовые рубцы, которые тоже постепенно бледнели.

Князь Трубецкой откашлялся и разгладил рубашку. Его руки всё ещё подрагивали после поддержания барьера под чудовищным давлением нашей с противником магии.

— Протокол дуэли, — его голос дрогнул, и белобрысый правитель Покрова прокашлялся снова, громче. — Дуэль между маркграфом Прохором Игнатьевичем Платоновым и представителем князя Владимирского, Архимагистром Ипполитом Львовичем Крамским, завершена. Победа… — он сглотнул, — победа признаётся за маркграфом Платоновым. Честь рода Платоновых защищена согласно древнему праву.

Толпа зашевелилась. Студенты-наблюдатели в задних рядах начали аплодировать, но смолкли, оглянувшись на старших магов. Напряжение висело в воздухе плотнее тумана.

Журналисты, державшие наготове кристаллы записи, сорвались с мест и бросились ко мне. Их голоса слились в какофонию вопросов.

— Маркграф! Что теперь будет с конфликтом?

— Прохор Игнатьевич! Что хотите передать князю Сабурову?

— Каковы последствия для Академического совета?

Я поднял руку, и гомон стих.

— Три вопроса, — сказал я ровно. — Выбираю сам.

Десятки рук взметнулись вверх. Я указал на высокого мужчину в сером костюме — независимого журналиста, чей кристалл записи транслировал в крупнейшие издания Содружества.

— Ваше Сиятельство, каковы последствия этой дуэли для конфликта с князем Сабуровым?

— Мои обвинения остаются в силе, — я посмотрел прямо в кристалл записи. — Князь Сабуров — узурпатор, убивший законного правителя Владимирского княжества. Он продолжает атаки на мирные поселения Пограничья, заключает сделки с наёмниками и преступниками. Я призываю всех честных вассалов не подчиняться убийце и предателю. Требую созыва Боярской думы для проведения законной процедуры смены власти во Владимирском княжестве.

Гул прокатился по трибунам. Несколько аристократов побледнели — я только что публично повторил обвинения перед всем Содружеством, имея за спиной победу над Архимагистром, и в этот раз отмахнуться от моих слов будет гораздо сложнее.

Я указал на молодую женщину с кристаллом записи — корреспондента «Новгородского вестника».

— Что означает эта победа для вас, Ваше Сиятельство? — спросила она.

— Всё, что вам нужно знать, вы увидели собственными глазами, — я окинул взглядом притихших магов в толпе. — Архимагистр второй ступени, с резервом в несколько раз больше моего, с доступом к заклинаниям высочайшего ранга, с усиленным магией телом. По всем законам логики и здравого смысла он должен был разбить меня в пух и прах. Но ему не хватило реального боевого опыта. Вот в чём проблема текущей системы образования в Содружестве — превосходство пустой теории над практикой. Когда-то наши предки отвоевали земли у Бездушных силой могущественных боевых магов, которые стояли волноломами в море тьмы. Те заклинатели умели сражаться и воевать. Эти знания забыты потомками, которые размякли и ослабели в роскоши Бастионов. Именно это мы и видим сейчас.

Молчание стало гнетущим. Несколько профессоров сжали кулаки, но никто не посмел мне возразить.

— Что будет с Академическим советом, Ваше Сиятельство? — выкрикнул кто-то из толпы.

— Реформы неизбежны, — я усмехнулся. — Новый председатель Старицкий уже начал работу. Те, кто держался за старую систему из страха или коррупции, падут. Те, кто готов меняться — выживут.

Журналист из провладимирской газеты попытался протиснуться вперёд, размахивая рукой, но я повернулся к другому — пожилому мужчине с блокнотом вместо кристалла записи.

— Каким вы видите будущее магического образования, Ваше Сиятельство?

Это был уже четвёртый вопрос, но я всё равно решил ответить:

— Доступность для всех талантливых людей независимо от титула и глубины кошельков. Именно это уже происходит в Угрюме. Настоящие маги растут из тех, кто готов учиться, а не из тех, кто купил себе место в академии.

— Говорят, у вас проблемы с жильём для всех желающих? — журналист не отставал.

— Сложности были, — согласился я спокойно, — но они решаются. Идёт большая стройка нового комплекса зданий академии. Места хватит всем.

Я поднял руку, останавливая новый шквал вопросов.

— И последнее. Следите за выходом первого номера новой газеты «Голос Пограничья». Там будет много интересного.

Развернувшись, я направился к выходу из парка. Целитель засеменил следом, бормоча что-то о необходимости полного осмотра. Подошедший охранник Трубецкого вежливо пригласил меня на беседу с местным правителем.

Князь уже ждал у своего автомобиля — чёрного представительского седана с гербом Покрова на дверце. Он нервно теребил край своего парадного пиджака.

— Маркграф, можно на пару минут? — белобрысый правитель кивнул на машину.

Я сел на заднее сиденье. Интерьер пах дорогой кожей и табаком. Трубецкой устроился напротив, и его лицо стало серьёзным.

— Признаюсь честно, — начал князь тихо, — я не верил, что вы одолеете Архимагистра. Думал, это самоубийство.

— Заблуждения встречаются у всех, — я пожал плечами.

— Да, — собеседник потёр переносицу, — и теперь меня беспокоит эскалация вашего конфликта. Если Крамской не смог убить вас на дуэли, значит, Сабуров будет искать иной путь. Более грязный.

— Пусть попробует. Я готов к любым последствиям.

— Понимаю, — князь вздохнул. — Моё княжество слишком маленькое, чтобы встревать в конфликт между вами и Сабуровым. Мы предпочтём нейтралитет. Но… — он помолчал, — если вы переживёте текущее смутное время, буду рад сотрудничеству с вами. У вас есть нечто ценное — способность менять мир вокруг себя.

— Я ценю честность, Ваша Светлость. Мудрый правитель не ставит своё княжество под удар ради чужих амбиций. Когда пыль уляжется — а она уляжется — поговорим о взаимовыгодном партнёрстве, — отозвался я, открывая дверцу.

Магофон в кармане завибрировал.

— Поздравляю с победой, Прохор, — голос Галактиона Старицкого звучал довольно. — То, что произошло сегодня, имеет больше символическое, чем практическое значение. Крамской хоть и ушёл с поста, но оставался живым символом старой системы. Теперь этот символ обратился в пепел на глазах у десятков свидетелей. Вы доказали правоту наших обвинений самым убедительным способом — через прямую демонстрацию превосходства боевой подготовки над кабинетной схоластикой. Никто больше не осмелится оспаривать необходимость изменений. Шуйский уже прислал письмо с заверениями в полной поддержке новой программы. Горская обратилась ко мне с просьбой о встрече — хочет заверить в лояльности. Реформы пройдут без дальнейших препятствий.

— Отличные новости. Будет держать связь.

Попрощавшись, я спрятал магофон. К машине направлялись мои люди — Евсей, Михаил, Ярослав. Все трое были в напряжении, руки у оружия, глаза сканировали толпу.

— Вы в порядке, воевода? — Евсей первым подошёл, его взгляд скользнул по свежим рубцам на моей коже.

— Всё отлично, — я усмехнулся, но Михаил покачал головой.

— Вы истощены больше, чем показываете, — крупный боец хмуро посмотрел на меня. — Не бережёте себя, воевода…

— Быстрее вернёмся — быстрее отдохну, — отмахнулся я.

Пока шли к машине я изучал новости:

Исход дуэли произвёл в Эфирнете эффект разорвавшейся бомбы. Новость уже разлетелась по всему Содружеству. Десятки тысяч сообщений. Идиотский хештег #МахачВПокрове сменился не менее нелепым #БарбекюВПокрове. Букмекеры подсчитывали убытки — меньшинство поверило в мою победу, и теперь эти люди озолотились.