Император Пограничья 13 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Я последний раз оглянулся на арену. Там, где упал пепел Архимагистра, остался лишь чёрный след на спёкшейся земле. Крамской сделал свой выбор полвека лет назад, когда предпочёл кабинетную власть настоящей силе. А потом делал его снова и снова — каждый раз выбирая лёгкий путь. Отрава Гильдии Целителей стала лишь последним звеном в этой цепи компромиссов.

И всё же важно иное: Крамской был симптомом, а не болезнью. Система, которая поощряет интриги вместо силы, титулы вместо реальных заслуг, породила тысячи таких, как он. Одного я сжёг, но остальные всё ещё у власти. Придёт и их черёд. Ведь сейчас я стоял на пороге чего-то большего.

С момента пробуждения на виселице прошло восемь месяцев. За это время я из приговорённого преступника превратился в маркграфа, бросившего вызов князю и системе магического образования всего Содружества. Если одержу победу в конфликте с Сабуровым, получу первое княжество. И тогда смогу влиять на политику не в одной деревне, а в целом государстве, а потенциально — во всём Содружестве.

— Едем, — бросил я охране и сел в нашу машину.

Заседание руководящего совета Гильдии Целителей началось без обычных церемоний. Виссарион Соколовский даже не поднял головы, когда последний из семи членов совета прошёл в кабинет — он изучал какие-то документы, разложенные веером перед ним. Воздух в помещении был спёртым от дыма курительной трубки, а за высокими окнами моросил мелкий дождь, добавляя мрачности и без того безрадостной встрече.

Кто-то из присутствующих кашлянул, пытаясь привлечь внимание Верховного целителя, но тот продолжал читать. Несколько членов совета переглядывались, не решаясь заговорить первыми. Только скрип кожаных кресел да тиканье старинных часов в углу нарушали неловкое молчание.

— Итак, господа, — голос Верховного целителя прорезал тишину, мягкий, но с ледяной ноткой, — полагаю, все в курсе результатов дуэли в Покрове? Архимагистр Крамской, на которого мы делали ставку, мёртв. Платонов жив и здоров. Кто-нибудь может объяснить, как это произошло?

Неклюдов нервно поправил круглые очки, избегая прямого взгляда Соколовского.

— Ваше превосходительство, стимулятор работал в полном соответствии с параметрами, — начал молодой учёный, его голос звучал чуть выше обычного. — Крамской получил усиление всех магических и физических показателей на семьдесят пять процентов. Я лично контролировал…

— Контролировали? — Долгорукова театрально всплеснула руками, её строгое платье с высоким воротником зашелестело. — Семён Венедиктович, ваш «усовершенствованный» стимулятор уже второй раз подряд не помогает одолеть этого выскочку! Сначала Елецкий, теперь Крамской. Может, проблема не в бойцах, а в качестве вашей продукции?

Лицо Неклюдова залила краска, придав ему сходство со свеклой.

— Маргарита Павловна, позвольте напомнить, что Елецкий был всего лишь Мастером, а Крамской — теоретиком без боевого опыта до последних месяцев! — голос учёного стал резче. — Стимулятор не может компенсировать отсутствие практических навыков и…

— Достаточно, — перебил Соколовский, его холодная змеиная улыбка не коснулась глаз. — Семён Венедиктович, я ценю ваши разработки. Но факт остаётся фактом — мы вкладываем значительные средства в ваши эксперименты, а результаты оставляют желать лучшего. Впрочем, это не единственная проблема.

Константин Петрович Скуратов-Бельский стоял у окна, его невзрачная фигура в сером сюртуке сливалась с полумраком кабинета. Бесцветные глаза безучастно следили за московским пейзажем.

— Если позволите, Ваше превосходительство, — заговорил он ровным голосом, не оборачиваясь, — текущий конфликт Платонова с Сабуровым — это наша последняя возможность убрать мальчишку малой кровью.

— Поясните, Константин Петрович, — Соколовский откинулся в кресле.

— Охотно, — Скуратов медленно повернулся к столу. — Платонов стремительно набирает силу. Мы все видели записи дуэли — маг ранга Магистра убивает Архимагистра. Это беспрецедентно. При текущем темпе развития через полгода, максимум год, он сам достигнет ранга Архимагистра, — бесцветные глаза обвели присутствующих. — И тогда остановить его будет практически невозможно. Сейчас, пока Сабуров стягивает армию для войны с Угрюмом, у нас есть шанс. Если Платонов выполнит задуманное и займёт трон Владимира…

— Он начнёт свой крестовый поход против Гильдии, — закончил Одоевский, поглаживая козлиную бородку. — Как и обещал после убийства Елецкого. Мы станем его первой целью.

— Именно, — кивнул Скуратов. — Платонов из тех, кто не забывает обид и выполняет обещания. Сейчас он сосредоточен на Сабурове, но после…

Железнов резко выпрямился, его военная выправка стала ещё заметнее. Крепко сложенный мужчина средних лет с жёстким взглядом стукнул кулаком по столу.

— Вы все говорите об угрозе, но что мешает действовать? — его голос звучал с плохо скрываемым раздражением. — У меня есть люди, есть план. Дайте разрешение, и через месяц Платонов будет мёртв.

— Ратмир Софронович, — Соколовский повернулся к нему, — вы отвечали за безопасность нашей базы под Владимиром. Напомните, чем это закончилось?

Железнов сжал челюсти, но не отвёл взгляда.

— Никак нет, Ваше превосходительство. База лежала в зоне ответственности Константина Петровича. Я отвечаю за охрану объектов в Московском Бастионе и других крупных городах, — холодно парировал он. — Но если совет даст мне, наконец, добро на операцию по ликвидации Платонова…

— Это имеет смысл, — неожиданно вмешался Шереметьев, грузный мужчина в сером сюртуке, сидевший по правую руку от Соколовского. — Со мной связывался Климент Воронцов. Патриарх предлагает объединить наши усилия.

В кабинете повисла напряжённая тишина. Все взгляды обратились к Шереметьеву.

— О чём именно идёт речь? — равнодушно спросил Соколовский.

— Владимирское княжество готовит масштабное наступление на Угрюм, — Шереметьев достал из папки несколько листов. — Сабуров стягивает армию, нанимает ратные компании. Воронцов мобилизует боярское ополчение через родственные и деловые связи. По предварительным оценкам, под знамёнами Владимира соберётся больше двухсот боевых магов и тысячи обычных солдат.

— Внушительно, — хмыкнул Одоевский. — Но при чём тут мы?

— Воронцов предлагает усилить эту армию нашими боевыми магами и специальными отрядами, — Шереметьев обвёл взглядом собравшихся. — Естественно, негласно. Группа Железнова под прикрытием ратных компаний. Дополнительно двадцать-тридцать наших лучших бойцов, прошедших улучшения. Десяток химер для зачистки укреплений…

— И что старый ворон хочет взамен? — Соколовский сложил пальцы домиком.

— Месть, — просто ответил Шереметьев. — Платонов убил его внуков. Патриарх жаждет крови. А попутно он рассчитывает укрепить позиции своего рода во Владимире после воцарения Сабурова. Для нас же это возможность получить преференции — снижение налогов на работу наших целителей и нашу алхимическую продукцию, а также дарственную на землю на территории княжества взамен уничтоженного объекта.

— Как удобно, — язвительно протянула Долгорукова. — Воронцов мстит за внуков, мы устраняем угрозу, а Владимир оплачивает всё это экономическими льготами для Гильдии. Аркадий Фомич, вам так легко даются эти договорённости благодаря дружественным связям. В отличие от тех, кто вынужден полагаться на… профессиональные качества кандидатов.

Последние слова прозвучали с особым ударением, и несколько членов совета переглянулись. Все помнили прошлый скандал с проворовавшимся начальником уничтоженной базы под Владимиром, за наём которого отвечала именно Долгорукова.

Шереметьев невозмутимо посмотрел на графиню.

— Маргарита Павловна, дружественные связи — это ресурс, который грех не использовать. В отличие от простого вербовки по рекомендациям, дружественные узы гарантируют определённую степень надёжности, — он сделал паузу, давая словам осесть. — Мой добрый друг Климент Венекдитович заинтересован в том числе в стабильности региона. Платонов — угроза этой стабильности. Разве не разумно объединить личные интересы союзников с интересами Гильдии?