Император Пограничья 14 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Время действовать. Я поднял руки, концентрируя энергию для Хрустальной паутины. Это заклинание превратит всё пространство внутри командирской палатки в кровавую кашу — тысячи невидимых лезвий из уплотнённого воздуха разрежут всё живое на мелкие кусочки. Быстрая смерть для вражеских офицеров.

Энергия пульсировала в ладонях, готовая вырваться наружу. Ещё мгновение, и…

— Отпустите меня! Вы все вруны! Я хочу к маме! — детский голос, полный отчаяния и страха, раздался из одной из более мелких палаток возле командирской.

Моя рука замерла. Заклинание рассеялось, не родившись. Ребёнок. Там находился ребёнок.

Глава 2

Четырьмя часами ранее

Василий стоял в десяти метрах от входа в цитадель, наблюдая за потоком испуганных жителей. Артиллерийский обстрел Южного форта начался полчаса назад, и всё гражданское население Угрюма для безопасности сгоняли в хорошо укреплённое укрытие. В толпе мелькнула знакомая фигура — Пётр Вдовин прижимался к стене, пропуская мимо себя женщин с детьми.

Агент быстро приблизился, изобразив на лице тревогу.

— Петька! Слава богу, нашёл тебя!

Мальчик вздрогнул, узнав голос.

— Василий? Что вы тут делаете? Всем велели в подвал…

— Твоя мать! — перебил его Василий, хватая за плечо. — Она ушла из острога. Какой-то человек сказал ей, что тебя похитили люди Гильдии. Мария побежала на встречу с их представителем, чтобы выкупить тебя!

Агент Гильдии знал, что мать мальчишки на самом деле уже находилась внутри цитадели вместе с остальными работниками алхимической лаборатории, поэтому шансы, что обман вскроется прямо сейчас были минимальны. Детей единой группой отвели из школы к цитадели. Учителя пытались следить за толпой, но их подопечные создавали неконтролируемый хаос.

Лицо мальчика побледнело.

— Что? Но я здесь! Как же так⁈

— Я пытался её остановить, но она не слушала. Сказала, что готова на всё ради сына. Нужно догнать её, пока не поздно!

— Надо сказать стражникам! — Пётр развернулся к дружинникам у здания.

Василий удержал его за руку.

— Ты что, забыл? Они работают на воеводу. А ты сам знаешь, что он за человек. Думаешь, ему есть дело до твоей мамы? Пока они будут докладывать по инстанциям, с ней может случиться что угодно.

Мальчик заколебался. В глазах блеснули слёзы страха за мать.

— Но как мы выйдем? Ворота заперты, везде охрана…

— Я знаю путь. Доверься мне, Петька. Твой отец доверял.

Последняя фраза решила всё. Пётр кивнул, и они двинулись прочь от цитадели. Василий вёл мальчика переулками, избегая патрулей. Грохот артиллерии заглушал их шаги. У самой северной стены агент остановился возле ветхого сарая.

— Сюда, — он отодвинул доски, открывая узкий лаз.

Подкоп был подготовлен три недели назад — ещё одна предосторожность опытного агента. Они проползли под стеной, выбравшись в лесу за стенами острога.

— Где встреча? — задыхаясь, спросил Пётр.

— Недалеко. Идём быстрее.

Василий повёл мальчика длинным окольным маршрутом, огибая позиции защитников. В голове крутился утренний разговор со Скуратовым-Бельским. Тот вышел на связь через магофон неожиданно рано.

«Докладывай», — прозвучал холодный голос.

«Вдовины найдены. Мальчишка готов убить Платонова. Дал ему яд под видом блокатора магии».

Последовала долгая пауза. Потом собеседник взорвался:

«Кретин! Бездарь! Ребёнок ничего Платонову сделать не сможет. Он к нему даже не подберётся! Ты хочешь бросить псу под хвост ценнейший ресурс? Мальчишка с таким магическим потенциалом — редкость!»

Василий промолчал, понимая, что возражения бесполезны. А ведь так надеялся, что его инициативность отметят…

«Слушай новый приказ, — продолжил Константин Петрович. — Вытащи мальчишку из Угрюма любым способом. Доставь в лагерь к Железнову. Живым и невредимым. Это позволит нам вернуть и его мать — с её Талантом она сэкономит нам годы исследований. А мальчик… из него можно воспитать преданного мага Гильдии».

«Понял. Но как вытащить? Охрана…»

«Придумай что-нибудь. В конце концов это твоя работа. Дети доверчивы».

И вот теперь Василий выполнял приказ, ведя бесхитростного мальчишку прямо в лапы Гильдии.

Через час ходьбы по лесу они вышли к условленному месту. Из-за деревьев появился человек в чёрной униформе — один из усиленных бойцов Железнова. Безэмоциональное лицо, пустые глаза.

— Боль говорит, — механически произнёс боец.

— И мы слушаем, — в тон ему отозвался агент.

Дозорный кивнул и жестом приказал следовать за ним. Пётр настороженно оглядывался. Что-то было не так. Слишком много солдат, слишком военный лагерь для встречи с одиноким представителем Гильдии.

— Где мама? — тихо спросил он.

— Эти прекрасные люди из Фонда Добродетели помогут её найти, — соврал агент, не глядя мальчику в глаза.

Они вошли в большую палатку. За столом сидел мужчина в тёмном камуфляже — Железнов собственной персоной.

Внутри Василия всё сжалось от привычной неприязни. Боевое крыло Гильдии всегда считало соглядатаев, диверсантов и убийц, подчиняющихся Скуратову, вторым сортом. Мол, настоящие бойцы решают всё силой, а не интригами. Железнов особенно преуспел в этом высокомерии. Константин Петрович предупреждал: «Держись от него подальше. Ты мне подчиняешься, а не этому павлину в погонах. Пусть и дальше играет в полководца, твоя работа — добывать информацию».

Холодные глаза Ратмира оценивающе скользнули по мальчику.

— Это он?

— Да, господин Железнов. Пётр Вдовин.

— Где моя мама⁈ — выкрикнул ребёнок, но его голос дрогнул.

Он уже понимал — его обманули.

Железнов даже не посмотрел на мальчику.

— Уведите в отдельную палатку. Поставить охрану. Никаких контактов.

Два бойца шагнули к Петру, и тот попятился, в глазах застыл ужас. Он понял, что натворил — убежал из безопасного Угрюма прямо в руки врагов. И мама… мамы здесь не было. Никогда не было.

— Ты соврал… — прошептал он, глядя на Василия.

Агент отвернулся. В конце концов, это просто работа. Мальчишка — ценный ресурс, не более. А сантименты в их деле недопустимая роскошь.

Детский крик разорвал тишину, и я замер с поднятой рукой. Заклинание рассеялось, не родившись. В этом отчаянном «Я хочу к маме!» я узнал голос, который слышал всего раз на базе Гильдии Целителей под Владимиром. Пётр, сын Макара Вдовина.

Внутри всё сжалось. Воспоминания нахлынули волной — маленькая Астрид из моей прошлой жизни, её звонкий смех, доверчивые глаза. Я закрыл глаза на мгновение.

Макар Вдовин пытался убить меня. Его руки держали клинок, его выбор привёл его в мой дом той ночью. Но мальчик? Десятилетний ребёнок, который не выбирал отца, не выбирал его работу, не выбирал этот проклятый мир, где Гильдия делает из людей послушных инструментов? Пётр не виновен в преступлениях Макара. Не виновен ни в чём, кроме того, что родился не в то время и не в той семье.

Дети не отвечают за грехи отцов. Это один из немногих принципов, которые я пронёс через века и смерть. Нарушить его — значит предать самого себя.

Нет. Ни один ребёнок не должен пострадать из-за войны взрослых. Даже если это означает потерю тактического преимущества.

— План меняется, — я развернулся к отряду. — Основная группа — вы устраиваете диверсию на южной окраине лагеря. Много шума, взрывов, огня. Пусть думают, что там произошёл главный удар.

Ярослава нахмурилась:

— Прохор, не дури. Ты собрался идти один?

Я ответил ей уверенной полуулыбкой:

— Справлюсь. Вы подойдёте, как только расправитесь с защитниками там. Это не займёт много времени.

Княжна хотела возразить, но я уже отдавал приказания. Через пять минут вдалеке грохнули первые взрывы. Лагерь взорвался паникой — немногочисленные солдаты, как муравьи из потревоженного муравейника, бросились к месту атаки. Я спокойно двинулся через центр лагеря в противоположном направлении. Не прятался, не крался — просто шёл, как будто прогуливался по Угрюму. В суматохе никто не обратил внимания на одинокую фигуру. Да и к тому же так работает человеческая психика: если ты ведёшь себя так, словно имеешь полное право находиться в этом месте, почти никто не рискнёт тебя остановить.