Архитектор Душ VI (СИ) - Вольт Александр

Мы подошли к машине. Я открыл перед ней дверь.

Шая села, я обошел капот и занял водительское место.

— Ну и куда теперь? — спросила она, поворачиваясь ко мне. В ее глазах плясали лукавые огоньки. — Домой я не хочу, спать тоже. Есть предложения?

Алиса стояла, сжимая в руках спинку старого стула так, что побелели костяшки пальцев, а ногти, казалось, вот-вот вопьются в дерево и раскрошат его на мелкие кусочки. Её била крупная, неуемная дрожь. Не столько от могильного холода, пропитавшего чердак, сколько от того запредельного напряжения, которое выкручивало каждую клетку её тела наизнанку.

Магическое зрение, которое она удерживала на чистом упрямстве и адреналине, высасывало силы быстрее, чем вытекающая из артерии кровь. Громов ведь предупреждал. Он говорил, что резерв новичка смехотворен, а игры с психеей опасны. Но слышать предупреждения это одно, а чувствовать, как сама жизнь утекает прочь, превращая тело в ватную куклу — совсем другое.

Мир перед глазами то плыл, теряя четкость, то превращался в серую, дрожащую массу, подернутую помехами, словно расстроенный старый телевизор. Контуры помещения двоились и троились, но четким оставалось только одно — сгусток тьмы, висящий в паре метров от неё.

Сердце билось гулко, тяжело, ударяясь о ребра с такой силой, что каждый толчок отдавался болью в ключицах. Тук— … тук— … тук… Ритм замедлялся.

«Какая же я дура…» — пронеслось в голове с безжалостной ясностью, перекрывая страх.

Мысли путались, наскакивали друг на друга, но эта была самой яркой. Зачем она вообще сюда полезла? Зачем строила из себя героиню, детектива, мага? Она ведь ничего, ровным счетом ничего не умеет! Она инженер, чёрт возьми! Её стихия — чертежи, схемы, гайки, а не призраки на старых чердаках.

Она должна была сидеть в кабинете, пить остывший чай и заполнять бланки под ворчание Лидии, а не размахивать сломанной мебелью перед невидимой тварью.

«Возомнила о себе хрен знает что…»

Она вспомнила лицо Громова. Его вечно спокойный, циничный взгляд. Он бы сейчас, наверное, только головой покачал. Или отругал так, что уши бы завяли, объясняя, насколько идиотским был этот поступок с точки зрения выживания.

Но следом за самоуничижением пришла другая мысль, горячая и злая.

«Но я оказалась права!»

Это осознание ударило в мозг вспышкой торжества.

Он не умер сам. Тот несчастный внизу не оступился, не споткнулся. Его убило это… ОНО. Холодное, голодное, злобное нечто, привязанное к зеркалу. Алиса не придумала это. Это реально. Она увидела то, что пропустили профессионалы. Правду.

«Хорошо, что я успела спасти Лидию», — подумала Алиса, и от этой мысли стало немного теплее.

Если бы не она, Лидия была бы уже мертва. А теперь у Лидии есть шанс, и это главное.

Краем глаза в том сером мареве, что заменяло ей сейчас нормальное зрение, Алиса заметила движение.

Тварь шевельнулась.

Черный сгусток, напоминающий кляксу антрацита в воздухе, дернулся. Его аморфные отростки, похожие на щупальца или дымные ленты, зазмеились в её сторону. Существо чувствовало, как силы покидают девушку, как дрожат её руки, подкашиваются колени. Оно ждало, когда «батарейка» сядет окончательно.

Алиса судорожно перехватила стул, хотя пальцы уже онемели и почти не слушались, словно были чужими, деревянными. Она качнула им, обозначая угрозу зеркалу — единственному, чего боялась эта тварь. Изо рта при каждом тяжелом выдохе вырывались клуба пара.

— Стой… — тяжело выдохнула она.

Голос сипел и был совсем не похожим на тот уверенный рык, которым она пугала монстра минуту назад. Язык ворочался с трудом.

— Или виси на месте… — пробормотала она, стараясь сфокусировать взгляд на расплывающемся пятне тьмы. — Или что ты там делаешь… Не двигайся, в общем, тварь. Я тебя вижу. Я всё ещё тебя вижу…

Тварь замерла. Она снова втянула щупальца, зависнув в метре от пола, но Алиса чувствовала её злобу. Рыжая не могла объяснить это чувство, но эмоции твари словно довлели на нее.

Время растянулось в бесконечность. Каждая секунда казалась часом, проведенным в ледяном аду.

Зубы начали выбивать дробь, и она стиснула челюсти до боли, чтобы не выдать своего состояния.

«Ну же, Лидия… где ты? Где этот чертов Инквизитор? Пожалуйста…»

Серый мир перед глазами начал темнеть по краям. Зрение сужалось, превращаясь в узкий туннель, в конце которого маячила лишь смерть. Черные мушки плясали перед взором, сливаясь в пятна.

Она понимала, что находится на грани обморока. Магическое истощение — это не просто усталость. Это когда твое тело забывает как дышать, стоять, жить. Резерв был пуст. Теперь она сжигала саму себя, свою жизненную силу.

Тьма вокруг сгущалась. Казалось, тени в углах чердака ожили и тянутся к ней, чтобы помочь своему хозяину.

Алиса попыталась моргнуть, чтобы прогнать пелену, но веки словно налились свинцом. Открыть глаза снова стоило титанических усилий.

В голове пульсировала одна-единственная мысль, которую она повторяла как мантру: не падать. Держаться. Держать стул. Держать угрозу.

Если она упадет — тварь бросится мгновенно, и тогда всё было зря. Смерть того мужчины, её расследование — всё зря.

Ноги предательски подогнулись. Колени стали ватными, словно из них вынули кости. Алиса качнулась, едва не потеряв равновесие. Стул в руках вдруг стал весить тонну. Её повело в сторону, и она ударилась плечом о деревянную балку, поддерживающую крышу. Этот удар, болезненный и резкий, на секунду вернул ясность сознания, но лишь на секунду.

Она сползла по балке вниз, пытаясь удержаться, но тело больше не слушалось команд мозга.

В этот момент тварь торжествующе зашипела, словно ядовитая змея. Она поняла: жертва сломлена.

Черный сгусток молниеносно метнулся вперед. Он больше не боялся стула, потому что стул выскользнул из ослабевших пальцев Алисы и с глухим стуком ударился об пол.

Всё. Конец.

Девушка видела, как к ней летят призрачные когти, как разверзается беззубая, полная тьмы пасть. Она чувствовала волну могильного холода, идущую от существа.

Она хотела закричать, но горло сковал спазм. Попыталаст закрыться руками, но они лежали плетьми.

Алиса просто смотрела, как смерть несется ей в лицо, и единственное, о чем она жалела — что так и не сказала Громову… что именно, она уже не могла сформулировать.

Снизу раздался звук. Тяжелый топот множества ног по деревянной лестнице.

Алиса сначала подумала, что это галлюцинация. Кто знает, на что способен мозг на грани обморока.

Но затем мир взорвался.

БА-БАХ!

Дверь люка, ведущая на чердак, просто перестала существовать — она вылетела с петель, словно в неё ударили тараном. Доски, пыль и щепки брызнули во все стороны.

А следом за звуком пришел Свет.

Это был не свет фонарика, а ослепительное, яркое и чистое сияние, которое резало глаза даже сквозь закрытые веки. Оно залило чердак мгновенно, не оставив ни единого темного угла. Свет был густым, плотным, почти материальным. Он пах озоном, ладаном и раскаленным металлом.

Алиса, лежащая на полу, приоткрыла глаза, щурясь от боли.

На пороге чердака, в проеме выбитого люка, стояли фигуры. Они казались великанами в этом сиянии. Мужчины в длинных черных плащах, на груди которых горели золотом массивные, равносторонние кресты. Их было трое или четверо — в этом свете было трудно разобрать, где заканчивается один и начинается другой.

Один из них, идущий в центре, высокий, с короткой стрижкой и жестким лицом, напоминающим лик святого из древних сказаний, поднял руку. В его ладони был зажат какой-то предмет, от которого и исходил этот выжигающий тьму свет.

— Exorcizo te, immundissime spiritus! — прогремел его голос.

Это был не просто крик. Голос был усилен магией, он вибрировал, отражаясь от стен и проникая в самую душу. Слова были непонятными, древними, но в них звенела такая сила, такая непререкаемая Власть, что даже воздух задрожал.