Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

– Дары для Сехмет, – объясняет полосатая. – Каждый перемирец, посещая Бальзамиру, приносит что-нибудь съестное и оставляет у трона. Это не просто традиция. Сехмет может вылечить всякого, кто окажется вблизи ее гробницы, каким бы тяжким ни было увечье. Но ей нужна энергия. Сила жизни не берется из ничего.

Не могу сказать, что внимаю каждое слово, но во мне теплится благодарность к полосатой кошке, ее речь отвлекает от криков Карри.

– А кто такая… Сехмет? – спросил я во избежание мучительной паузы.

Вместо кошки заговорил хозяин белой лапы:

– Наша древняя. Одна из первых детей перемира. Тысячи лет назад она добровольно ушла в вечный сон, и теперь ее сила питает Бальзамиру. В частности, лечит каждого, кто сюда наведывается.

Отвечавший мне кот невероятно красив. Если бы у кошачьих были ангелы, они бы выглядели, как этот. Раза в два больше меня. Белоснежный, как гипсовое изваяние, с острой мордой и серьезными голубыми глазами. Шерсть короткая, но вокруг шеи и на груди – пышная белая грива, стрелой до живота. Прямо миниатюрный лев-альбинос!

Абсолютную белоснежность нарушает лишь островок черной шерсти на лбу – в форме креста с петлей наверху. Знакомый символ, но не помню название.

– А ведь ты… целитель, – заметил белый. – Верно, брат?

Я кивнул, но спросил:

– Разве заметно?

– У тебя ожоги исчезли, – отвечает та, у которой я на коленях. – Мы тебя вытащили, ты был весь в кровавых лысинах, жуть! А теперь шерстка – любо-дорого погладить…

И она снова погладила.

Я оглянулся и задрал голову.

Это оказалась девочка лет двенадцати, с русой косой на плече, в скромном клетчатом платье на пуговицах. Мне почудилось, она вздрогнула, словно моя шерсть кольнула ее разрядом тока. Смущенная улыбка, косой взгляд…

Опять смотрю на каменную женщину с львиной головой, на кошачьи хвосты и человечьи спины, спрятавшие от меня ту, чьи стоны рвут сердце.

– Тогда почему не могу вылечить Карри?! – воскликнул я, едва сдерживая то ли гнев, то ли слезы. И добавил: – Ведь раньше удавалось…

– Ну, я бы не сказала, что совсем не можешь, – возразила полосатая кошка. – Пожгло ее, конечно, врагу не пожелаешь, но крови-то нет! Заметил? У нее, считай, все тело – сплошная открытая рана, а пол чистый, ни пятнышка. А ведь магия Сехмет еще даже не начала действовать.

– Вот именно, не начала, – процедил белый кот с тревогой.

К нему подбежал пушистый трехцветный собрат.

– Альхор, – обращается к белому, – что-то не так. Лечение уже должно было начаться, но…

Он замялся.

Оглянулся на трон, толпа вокруг статуи женщины-львицы становится больше.

Затем трехцветный посмотрел на меня. И я бы не назвал его взгляд приветливым. Более того, похожие взгляды прилетают ко мне из толпы. Вместе с шепотом:

– Стиратель!

– Он стиратель!..

– Стиратель…

Захотелось провалиться под землю от столь сомнительного внимания. Или хотя бы сбежать в перемир. Но на помощь пришла полосатая кошка – встала передо мной поперек, живой заслон от множества глаз.

– Меня зовут Книжка. А тебя, дружок?

– Риф, – отозвался я.

– Рад знакомству, Риф, – с добротой произнес ангельский кот. – Я Альхор, один из стражей Бальзамиры. Знаешь… Подозреваю, ты уже давно не отдыхал, из одной передряги в другую. Не мешало бы выспаться.

Я невесело хмыкнул.

– Что, мой взгляд чересчур… горячий?

Книжка и Альхор переглянулись. Миниатюрная белая копия льва опустила мне на макушку лапу. Мозг стал превращаться в тяжелый металлический слиток.

– Отдыхай, Риф, – говорит Альхор, – тебе в самом деле нужно набраться сил.

– Не волнуйся за Карри, – успокаивает детский голос. Его хозяйка продолжает массировать мне спину.

Книжка примостилась у нее на коленях рядом со мной. Свернулась клубочком вокруг моей головы, в меня теплым ручьем хлынуло мурчание… Веки опустились. Вот уж не думал, что удастся заснуть посреди всего этого. Похоже, и впрямь устал.

Сквозь сладкую патоку темноты услышал голос Книжки:

«Добро пожаловать в Бальзамиру!»

И отключился.

Глава 16. Побыть котом

К жизни вернул треск костра.

Я на куче песка в углу какой-то темницы. Хотя слово «темница» не совсем подходит, с освещением тут порядок. А еще тепло и сухо. Пространство размером с мою квартиру. Здоровенные, больше меня, плиты в трещинах, оспинах, со сточенными краями. В некоторые блоки вмурованы кристаллы, похожи на жуков величиной с апельсин. В них сияет оранжевый свет.

Костерок в центре постреливает искрами. Кудри пламени расчесывает ненавязчивый сквозняк, гонит по воздуху змейки песка из бреши в стене до входа на винтовую лестницу, та ведет наверх.

Долго я спал?

Думаю, да. Судя по тому как хорошо себя чувствую. Даже недавний эпизод с Карри воспринимается безболезненно, словно там был не я, а мой близнец.

Интересно, я все еще в Бальзамире? Наверное… Во всяком случае, плиты такие же, как на площади с троном.

А впрочем, ну его!

Не хочу грузить мозг. Ничем. Грядущий день (или ночь – не знаю, что снаружи) и так набросает под черепушку всякий хлам, а сейчас там блаженная пустота.

Хочется просто побыть котом…

Пасть раскрылась в зевке, тело исполнило ритуал потягушек, я встряхнул головой. А затем выкопал в песке ямку и сделал свои кошачьи дела. Не забыв спрятать улики.

Прыг! И я у костра.

Сижу, вылизываю лапу. Огляделся по-хозяйски, опять вылизываю, подушка тепла вокруг пламени заботливо нагревает шерстку… Уже хотел было приступить к омовению самого ценного органа, но тут…

Ящерица!

Крошечная, как мизинец, вылезла из норки в насыпи, на которой я спал.

Тело мое тут же развернулось к этой мелюзге. Сжалось в комок, нижняя челюсть легла на лапы, суставы заиграли волнами, хвост подергивается, как поплавок. Пялюсь на ящерку во все глаза, живот настойчиво телеграфирует, что не отказался бы принять в себя что-нибудь сочное. Можно даже сырое. Но ни в коем случае не из веганской кухни.

– Ха-ха! Попался!

На спину набросились сзади. Я подпрыгнул, как ужаленный, меня перевернуло в полете, приземлился туда, где только что была благополучно улизнувшая добыча, мордой к костру.

Вот только костра уже нет.

Вместо него – рыжая кошка. С белыми лапами, грудкой и треугольником, вершина которого упирается в лоб. Зеленые глаза будто под рыжей маской.

– Ну и мастер же ты бока отлеживать, однако, – сказала кошка весело.

– Карри!

Теперь уже я набросился на нее.

На какое-то время нас одолел классический котячий тыгыдык. Носились друг за другом, как ненормальные, смеялись, катались, скакали под потолок, взбивали песчаные тучки, камни шарахались от нас, как от прокаженных. Финалом этого безобразия стал дружеский кусь за ухо в моем исполнении.

Легли рядышком.

Без костра в помещении чуть темнее, но свет все еще присутствует. Оранжевые кристаллы в стенах справляются не хуже лампочек.

– А куда подевался костер? – спросил я.

Карри перекатилась от меня на спину.

– Ты гонялся за ним только что! Гляди!

Начала быстро перебирать всеми лапами, словно отбрыкивается от чего-то над собой, даже рыжая метелка хвоста принимает трепетное, в буквальном смысле, участие.

И тут…

Мне захотелось протереть глаза, но за неимением в данный момент рук пришлось ограничиться морганием.

Ибо глаза стали свидетелями того, как лапы и хвост превращаются… в языки пламени! Там, где только что была кошка, – снова костер!

Теперь захотелось еще и перекреститься. С чем тоже пришлось повременить.

Однако это были еще цветочки. Подлинный шок я испытал, когда пламя вытянулось вверх метра на полтора, а спустя мгновение надо мной возвысилась Карри. На ее лице появилась гримаса, так люди морщатся, когда слышат чересчур громкий звук. Но постепенно странное недовольство разгладилось в искреннюю приветливую улыбку.

Она развела руки в стороны.