Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

– Та-дааам! Прошу любить и жаловать!

Я запрыгнул на «бревно», хожу по нему туда-сюда грациозной походкой с задранным хвостом, стрелка морды неотрывно следит за Карри.

– Эх, – говорю, – а я так не умею…

Карри подбоченилась, ноготок указал на меня.

– Ты умеешь гораздо круче! Помнишь, в какую зверюгу превратился, когда меня защищал?

Она подняла руки, пальцы скрючились наподобие когтей, глаза выпучились, лицо изобразило якобы страшную гримасу.

– Гр-р-р-р!

Карри опять стала собой, хихикнула в кулачок.

– Случайно вышло, само собой, – оправдываюсь, хотя вроде бы положено гордиться, – я даже не понял, как это произошло.

– А не нужно ничего понимать. Чем больше пытаешься понять, тем меньше получается. В этом суть перемира. Быть легким, как перышко. И я не про килограммы.

Я действительно не знаю, как у меня получилось тогда стать тигром. Но точно знаю, почему. Уверен, Карри тоже знает. Но я ощутил необходимость сказать это вслух:

– У меня получилось, потому что рядом была ты, Карри.

Она ответила смущенной улыбкой, на несколько секунд глаза спрятались в тени рыжих локонов… Затем взгляд вернулся ко мне.

– Забавно, – говорит она, – такое свойственно, как правило, не котам, а псам. В смысле, делать дайменом живое существо. Мы привязываемся к месту, а вот собаки – к человеку. Или к кому-то другому… В этом ты меня и правда удивил!

– А что, в перемире есть и собаки?

– Конечно! Собаки, кошки, крысы, вороны, голуби… В перемире много племен, у каждого свои даймены…

Карри отвлеклась на другой конец зала. Я посмотрел туда и лишь сейчас заметил, что там, вдалеке, на полукольцах трибун тоже кто-то есть. Другие перемирцы в кошачьих и человеческих обличиях. Похоже, о чем-то разговаривают. Бродят по рядам, по сцене… Двое приветственно помахали в нашу сторону, один – рукой, второй – лапой. Наверное, узнали Карри.

Та чуть подпрыгнула, помахала в ответ. Край колонны под сандалией хрустнул, вниз полетел осколок размером с кирпич. Карри протяжно ойкнула, руки попытались удержать равновесие, но в итоге девушка полетела следом.

Я бросился наперерез. Передние лапы вытянулись в стремлении поймать, в голове даже не промелькнуло, что я сейчас – всего лишь кот, а не большой и сильный человек…

Девичий визг оборвался.

Как-то странно она кричала, подумал я. С таким криком не с высоты падают, а скачут на батуте в парке аттракционов.

– Наконец-то! – воскликнула Карри. – А то ведь не видела тебя человеком с первого дня нашего знакомства.

Только теперь я понял, что держу ее… на руках! Одна под спиной, вторая под коленками, прямо как невесту на свадьбе. А ее ручки оплели мою шею.

Я осмотрел себя.

– Получилось!

– Ты о чем? – спросила Карри с улыбкой. – Хочешь сказать, ни разу не превращался обратно в человека?

– Превращался. Но раньше не получалось в одежде.

На мне рубашка с длинными рукавами и стоячим воротником. Пуговица на груди расстегнута. Оттенок такой же шоколадный, как и шерсть моей кошачьей версии. Имеются даже запонки в форме кошачьих лапок. Черные брюки на ремне, черные туфли. Не сказал бы, что такой стиль сочетается с прогулкой по древним руинам, но… в целом доволен.

– А как получалось? – спросила Карри игриво.

Я, наконец, поставил ее на пол. Но та рука, что на спине, отпускать не спешит. Соскользнула на талию…

– Ни за что не догадаешься.

Приятно, что мою шею Карри тоже отпускать не торопится.

– Представь себе, догадываюсь, – сказала она и засмеялась. Потом продолжила серьезнее: – Это потому что фильмов насмотрелся и книжек начитался. Про магию-шмагию всякую. Неправильную. Вбил себе в голову, что тело превращается отдельно от шмоток. Так, видите ли, логично! А теперь вот мучаешься… Вернее, мучился. До этого момента.

Я потупился, ладонь потерла затылок.

– Да не то чтобы мучился… Вообще-то почти всегда был котом. А в человека перекидывался несколько раз. В квартирах одиноких дамочек. Перед тем как их… это самое…

Карри расхохоталась.

– Ясно! Когда одежда на фиг не нужна!

Погрозила пальчиком.

– Ай-яй-яй, – говорит ласково, – какой плохой котик…

Пальчик легонько стукнул меня по носу.

На самом деле, трюк с одеждой у меня все-таки срабатывал. Пару раз. Когда на мне был плащ Леона. Тогда я действительно не думал о какой-то там логике – просто спасал свою жизнь. Не до размышлений было…

А сейчас – не до Леона. Потом как-нибудь… Сложно о чем-либо думать, когда ее веснушки настолько близко от моего лица…

Ноздри уловили сладковатый запах ее кожи. Я задержал дыхание. Пусть легкие впитают этот запах до последней молекулы, а кровь разнесет по телу, до каждой клеточки.

Ее дыхание тоже стихло.

Лицо все ближе, я как метеорит, падающий на райскую планету, скоро не останется ничего, кроме этих зеленых морей, окруженных рифами ресниц…

Рифы…

Риф.

Это мое имя. Новое имя… А как звали раньше, уже не помню. Да и зачем?

Главное, губы Карри сейчас так близко от моих.

Глава 17. Живем один раз!

Поцелуй почти случился, но в последний момент Карри выскользнула из объятий.

Возникла за спиной, та ощутила жар девичьего тела, ладошки прильнули к моей груди, а на плечо опустился ее подбородок.

– Чудеса здесь, конечно, не боятся посторонних глаз, – шепчет мне на ухо, – но это чудо я бы приберегла только для нас двоих… Давай пока просто прогуляемся до наших друзей.

Ладонь на моем сердце, молотящем по ребрам слишком настойчиво, поднялась с рубашки, ноготок робко указал в сторону компании на другом конце зала.

Я вздохнул.

Взял ее ладонь в свою, и мы побрели в том направлении.

– А они друзья? – спросил я.

Карри раскачивает наши сцепленные руки, словно качели, в ритме неспешных шагов.

– Тут все друзья. А тебе не успели рассказать главный закон Бальзамиры, да?

– Какой закон?

– В этом месте нельзя сводить счеты. Любая драка, а тем более – убийство, карается пожизненным изгнанием. Если такой изгой рискнет сюда вернуться, стражи вступят с ним в бой.

– Стражи? – переспросил я.

Карри потрогала указательным пальцем лоб.

– Стражи Бальзамиры. У них вот здесь отличительный знак в виде креста с петелькой. Это коты, которые считают своим долгом охранять покой этого даймена. Стеречь сон Сехмет, следить, чтобы главный закон соблюдался. Лютые враги здесь вынуждены временно оставить вражду за порогом. Иначе не видать халявного лечения до конца дней своих. А заодно и самой большой перемирской тусовки!

Последнюю фразу Карри выдала со смехом. Я присоединился к веселью, а отсмеявшись, все же спросил:

– Получается, Блика тут не сможет…

– Сможет, – оборвала Карри.

Тон резко стал серьезным, она нахмурилась. Затем продолжила:

– Блика изгнана из Бальзамиры уже давно. Но это мало что меняет. Если она вздумает наведаться… прогнать ее вряд ли кому-то под силу. Стражи, конечно, попытаются, но даже всем вместе не победить.

Наше движение к трибунам на полпути взяло паузу, Карри развернулась ко мне.

– Риф, я подвергаю всех опасности, находясь в этом городе. Мне следовало покинуть Бальзамиру, как только меня вылечили. Но я так давно здесь не была…

Впервые вижу ее такой хрупкой.

Даже пригвожденная ножом к колонне фонтана, Карри оставалась… надо мной. Во всех смыслах. Не поддавалась панике, принимала все как есть, утешала, давала силы…

А сейчас похожа на тонкую вазу, может упасть и разбиться от любого неловкого касания. Взгляд потух, блуждает где-то по полу.

– Стражи знают, Блика рано или поздно за мной явится. Если попросят уйти – уйду… Но пока молчат.

Карри посмотрела исподлобья, словно дворняжка, которая не кушала три дня, но подойти боится.

Моя спина как-то сама собой выпрямилась, грудь вперед, я, наконец, ощутил себя тем, кем называюсь. Рифом. Непоколебимым стержнем над переменчивыми, полными сомнений морскими волнами.