Лекарь Империи 3 (СИ) - Лиманский Александр

Демидов, поняв, что спор проигран, только кивнул.

— Хорошо. Разумовский, можете возвращаться в общую аудиторию и ждать официального объявления результатов.

Я вышел из палаты, чувствуя приятную усталость в голове. Мозг, поработавший на предельных оборотах, требовал короткой передышки. Это была усталость победителя, решившего сложнейшую головоломку. Настроение было превосходным.

Моя часть работы была сделана.

Я нашел причину, поставил диагноз и расписал подробный план лечения. Дальше дело было за местными.

Жизнь пациентки Волосенковой теперь была в руках Журавлева, который лично взялся курировать этот случай. И, несмотря на всю его бюрократическую сущность, я был уверен, что он не подведет.

Слишком высоки были ставки. Теперь оставалось только ждать, когда терапия подействует.

Не успел я сделать и пары шагов по коридору, как дорогу мне преградил один из членов комиссии. Солидный, представительный мужчина, поразительно похожий на нашего Пончика, в дорогом костюме, который сидел на нем идеально.

Он буквально сиял, его лицо выражало неподдельный восторг.

— Молодой человек! Подождите! — он шагнул ко мне и горячо, обеими руками, стиснул мою ладонь. — Разрешите представиться. Леопольд Константинович Величко. Я — дядя вашего коллеги, Семена Величко. И я… я просто в восхищении!

Я, если честно, немного опешил от такого напора.

— Илья Разумовский. Очень приятно.

— Взаимно, Илья! — он все еще не отпускал мою руку. — То, что вы сделали… это было великолепно! Просто блестяще! Вы не представляете, мы так долго бились над ее случаем, так переживали, но никто… никто и подумать не мог посмотреть дальше очевидного! А вы… вы докопались до самой сути! Вы просто бриллиант, а не целитель! Мой племянник Семен не зря так восторженно о вас отзывался!

— Я просто делал свою работу, Леопольд Константинович.

— Нет-нет! Вы совершили чудо! И послушайте моего совета, — он понизил голос, — слова Журавлева о том, что вас заметили в Гильдии, дорогого стоят. Вам теперь нужно держать планку, ни в коем случае ее не ронять. И я почти уверен, что магистр Воронцов лично захочет с вами встретиться. Он будет вам безмерно благодарен, не сомневайтесь. Он вас щедро отблагодарит.

Он еще раз крепко пожал мне руку и, сияя, быстрым шагом направился в сторону кабинета Журавлева. Видимо, обсуждать детали дальнейшего лечения.

Я вернулся в общий зал ожидания, где уже собрались почти все адепты. Судя по гулу и оживленным разговорам, все уже прошли свои испытания. Я нашел глазами Ольгу Перову и Михаила Киржакова, они сидели в углу и о чем-то спорили.

— О, Илья, вот и ты! — Киржаков, увидев меня, широко улыбнулся и хлопнул по сиденью рядом с собой. — А мы тебя уже потеряли! Что-то ты долго. Попался особо сложный случай на экзамене?

— Можно и так сказать, — я сел рядом. — Пришлось немного задержаться с пациенткой Волосенковой.

Киржаков, который как раз собирался что-то сказать, поперхнулся воздухом. Его глаза округлились до размера блюдец.

— Погоди… КОГО⁈ Тебе… тебе дали заниматься делом Волосенковой⁈ Да ты в своем уме⁈ Как они вообще могли подпустить к ней простого адепта⁈

— Похоже, у них закончились другие варианты, — я пожал плечами.

— Но это же… это же просто… — он не мог подобрать слов.

Тут в разговор вмешалась Ольга. Она перестала улыбаться и посмотрела на меня очень серьезно, с тем же выражением лица, с каким она смотрела на сложнейший вопрос Демидова. В ее глазах читался не просто шок, а острый аналитический интерес.

— Подожди, Илья, — сказала она медленно, почти по слогам, будто пыталась уложить это в голове. — Дело Волосенковой — это же «висяк» областного уровня. Официальный диагноз никак не могут поставить. Слухи ходят, что там приговор, с которым гильдийские чинуши не могут смириться. Что значит «занимался»? Ты проводил формальный осмотр для протокола?

— Мало того, что занимался, — сказал я, глядя на их ошарашенные лица. — Я еще и решил это дело.

Ольга подалась вперед, и в ее голосе зазвенели нотки настоящего азарта.

— В смысле, решил⁈ — ее глаза сверкнули. — Как⁈ Ты нашел ошибку в официальном заключении? Нашел причину, которую проглядели магистры? Какую⁈ Что там на самом деле⁈

Ответить я не успел. Дверь аудитории открылась, и зашел Магистр Демидов с официальным видом и стопкой бумаг в руках.

Он спокойно прошел в центр аудитории и окинул взглядом нашу небольшую компанию. Его глаза скользнули по каждому, но на мне его взгляд задержался на долю секунды дольше. Едва заметно, почти неуловимо, подмигнул мне, и в его глазах блеснул огонек лукавого одобрения.

— Внимание, — произнес он, и в зале мгновенно воцарилась тишина. — Сначала оглашу список тех, кто не прошел аттестацию и будет допущен к пересдаче не ранее, чем через три месяца.

Он зачитал четыре фамилии. Примерно десятая часть нашего потока. Не так уж и плохо.

— Всех остальных я поздравляю, — Демидов позволил себе легкую улыбку. — С этого момента вы официально получаете ранг Подмастерья. Ваши данные уже внесены в систему Гильдии. К сожалению, традиционного банкета по этому поводу не будет в связи с эпидемиологической обстановкой «Стеклянной Лихорадки». Но никто не мешает вам скромно отпраздновать это событие в своей компании.

Он сделал знак ассистенту, и тот начал раздавать нам темно-синие папки с дипломами. По залу прокатились радостные крики, смех, кто-то начал хлопать. Все подорвались со своих мест, поздравляя друг друга. А мои новые товарищи, Ольга и Киржаков, все еще сидели, глядя на меня с таким видом, будто я только что на их глазах превратил воду в вино.

Я держал в руках темно-синюю папку с тиснением Гильдии. Внутри, на плотной гербовой бумаге, было выведено мое имя, а под ним — новое звание: «Подмастерье».

Простая формальность.

Но эта «корочка» меняла все.

Раньше, будучи адептом, я мог лишь стоять в сторонке и наблюдать, как лечат другие, изредка подавая инструменты или выполняя мелкие поручения.

Теперь же я имел полное, официальное право самостоятельно осматривать пациентов, ставить диагнозы, назначать лечение. Ассистировать на самых сложных операциях.

Конечно, ранг адепта никогда по-настоящему не мешал мне ставить верные диагнозы и спасать людей, когда это было необходимо. Я бы делал это в любом случае, просто потому что не мог иначе. Но теперь… теперь все менялось.

Это было не просто повышение. Это был допуск к настоящей работе.

Мой взгляд скользнул по ликующей толпе. И, конечно же, я их увидел.

В стороне, с ленивыми, самодовольными улыбками, стояли те самые два мажора-аристократа. Дипломы они тоже получили.

Я усмехнулся про себя. На всех частях экзамена их и близко не было. А вот за результатом — тут как тут. Юркие ушлепки. Что ж, вот так и выглядит реальный мир. Деньги и власть всегда найдут короткий путь в обход общих правил. Это нужно было просто принять как аксиому и не тратить на это нервы. Тем более они вряд ли кого будут лечить. Скорей всего им приготовлено уже теплое административное местечко.

Киржаков, сияющий от счастья, и Ольга, смущенно улыбающаяся, подошли ко мне.

— Ну что, коллега Подмастерье! — весело хлопнул меня по плечу Киржаков. — Теперь-то можно со спокойной совестью и отметить!

— Как-то неловко отмечать в обед, — заметила Ольга, поправляя свою косу. — Давайте хотя бы до вечера подождем, приведем себя в порядок? Я приоденусь, накрашусь…

— Я, пожалуй, откажусь, ребята, — сказал я. — У меня тут еще дела… пациент один.

Киржаков удивленно посмотрел на меня.

— Погоди. Ты же, вроде, из Муромской больницы? У тебя и во Владимире уже свой пациент завелся? Ты когда успел?

— Так получилось, — я не стал вдаваться в подробности. — Но вечером, в принципе, я свободен. Можно где-нибудь посидеть, отметить. В Муром мне только завтра, и то, думаю, не с самого утра.

Мы быстро договорились встретиться вечером в небольшом баре, о котором с восторгом рассказывал Киржаков, и разошлись.