Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

Величко задумался.

— Ты думаешь, он не понимает этого?

— Конечно, понимает. Он же не дурак. Но, видимо, рассчитывает на что-то еще. На какой-то крючок, на который меня можно будет подцепить позже.

— Какой крючок?

— Понятия не имею. Может, собирает какой-то компромат. Может, готовит долговую яму. А может, просто наивно надеется, что я буду чувствовать себя ему обязанным.

— Или он просто решил, что лучше иметь тебя в союзниках, чем во врагах, — фыркнул Фырк. — После твоей вчерашней операции о тебе вся Империя скоро заговорит.

Дверь ординаторской открылась, и вошли Славик Муравьев и Максим Фролов. Семен осторожно посмотрел на меня, а я подал ему знак, чтобы молчал.

Оба выглядели свежими и собранными — белоснежные, идеально выглаженные халаты, аккуратные прически, даже их рабочая обувь была начищена до блеска.

— Доброе утро, Илья! — бодро поздоровался Славик.

— Привет, Илья! Семен! — кивнул Фролов, направляясь к кофеварке.

— Доброе утро, коллеги. Готовы к трудовому дню?

— Более чем! — Славик с энтузиазмом достал из кармана блокнот с расписанием. — У нас сегодня очень насыщенный день!

— Давай по порядку, — я отставил свою пустую кружку. Этот жест был сигналом к началу работы.

Славик тут же пододвинул к себе стул, раскрыл свой потрепанный блокнот, который уже стал его незаменимым атрибутом, и пробежался пальцем по строчкам.

Фролов, допив свой кофе, отодвинул чашку и тоже наклонился к столу, чтобы лучше видеть его записи. Даже Величко, который только что принес сенсационную новость, переключился в рабочий режим и внимательно слушал.

Ординаторская на несколько минут превратилась в настоящий штаб.

Славик открыл блокнот:

— Так, смотрим. Три плановые операции в первой половине дня. Первый — аппендицит у мальчика двенадцати лет, поступил вчера вечером с классической картиной. Второй — аппендицит у женщины тридцати пяти лет, предварительно — катаральная, неосложненная форма. Третий — паховая грыжа у дедушки восьмидесяти двух лет.

— Кто что берет? — спросил я, принимая на себя роль распределяющего.

Фролов тут же поднял руку.

— Я возьму мальчика. Неосложненный аппендицит, классическая картина. Думаю, справлюсь.

— Уверен? — уточнил я.

— Абсолютно! Я на прошлой неделе уже два таких сделал под присмотром Игоря Степановича. Он сказал, что у меня хорошо получается!

Прогресс. Налицо. Месяц назад он боялся скальпель в руки взять, а теперь САМ вызывается на операцию. И, что важнее, понимает возможные риски и знает, что искать.

— Хорошо. Только не забудь провести полную ревизию червеобразного отростка по всей его длине. Иногда основное воспаление локализуется только на самой верхушке, а основание уже может быть некротизировано.

— Обязательно проверю! — Фролов тут же начал что-то записывать в свой блокнот.

— Я возьму женщину, — сказал Славик. — Тридцать пять лет — репродуктивный возраст, нужно быть особенно осторожным.

— Правильно мыслишь, — кивнул я. — Обязательно проведи ревизию органов малого таза. У женщин в этом возрасте под острый аппендицит часто маскируется апоплексия правого яичника или, что еще хуже, прервавшаяся внематочная беременность.

— Записал! — Славик тоже строчил в блокноте. — Проверить яичники, маточные трубы, осмотреть своды матки.

— А грыжу кто будет оперировать? — спросил Величко.

Славик и Фролов переглянулись.

— Мы думали тебя попросить, Илья, — смущенно сказал Фролов. — Там пациент очень сложный.

— В чем сложность?

— Возраст — восемьдесят два года. И целый букет сопутствующих заболеваний, — начал перечислять Славик. — Ишемическая болезнь сердца, гипертония третьей степени, сахарный диабет второго типа, хронический бронхит курильщика. Анестезиологи боятся давать ему общий наркоз.

— Что предлагают анестезиологи?

— Артем хочет сделать спинальную анестезию, — ответил Славик. — Говорит, при такой сердечной патологии и ХОБЛ общий наркоз — это русская рулетка.

Классический гериатрический «букет». Любая операция для такого пациента — как ходьба по минному полю. Анестезиологи правы, выбрав спинальную анестезию. Риск кардиальных осложнений при ней в разы ниже.

— Артем прав. При сердечной недостаточности спинальная анестезия гораздо безопаснее. Ладно, дедушку я возьму на себя. Во сколько операция?

— В одиннадцать, — сверился с расписанием Славик. — Первые два аппендицита в девять и в десять.

— Хорошо. На операциях будет всегда дежурный хирург высокого ранга, если что лучше все вопросы задавать ему. Что еще на сегодня?

— Игнат Семенович просил помочь ему с холециститом, — добавил Фролов. — Женщина пятьдесят лет, множественные камни в желчном, он планирует делать лапароскопию.

— Когда?

— После обеда, часа в два.

— Помогу, если к тому времени освобожусь. Если нет, тогда идешь на помощь ты, Семен. Что с палатными больными?

Славик перелистнул страницу в своем блокноте.

— На данный момент в отделении тридцать два человека. Двадцать восемь — стабильные, послеоперационные, идут на поправку. Четверо требуют особого внимания.

— Кто именно?

— Полковник Обухов после вашей вчерашней операции — восстанавливается хорошо, показатели стабильные, но нужно постоянно следить за дренажами. Мкртчян под полицейской охраной — васкулит под контролем, динамика положительная, выписка планируется через два дня. И два свежих послеоперационных — вчерашние аппендициты, тоже без осложнений.

— Рутина, рутина, — зевнул на подоконнике Фырк. — Когда же будет что-то интересненькое?

— Кстати, — вспомнил вдруг Фролов. — А где господин лекарь Крылов? Я его с самого утра не видел.

— Крылов? — Славик хлопнул себя по лбу. — Ты разве не знаешь? Вчера был его последний день!

— Как последний? — удивился Величко. — Его же вроде на месяц к нам прикомандировали!

— Был, да весь вышел! Его срочно отозвали! — объяснил Славик с важным видом человека, владеющего эксклюзивной информацией. — Во Владимире же чрезвычайная ситуация!

— Что там случилось? — нахмурился Фролов.

— До этого как всегда до последнего всё доходит, — расхохотался Фырк.

— Эпидемия стеклянной лихорадки! — пояснил Славик. — Говорят, уже половина города слегла! Больницы переполнены, мест нет!

Такими темпами стекляшка доберется и до Мурома. Она уже периодически здесь вспыхивала, но не в таких объемах, как сейчас во Владимире. Если областной центр не справится с эпидемией, нам всем придется худо.

— Стекляшка — это жесть! — присвистнул Фырк. — Помню, лет десять назад была крупная вспышка в Нижнем. Жуткое зрелище!

— И Крылова вернули туда? — уточнил я.

— Не только его! — Славик понизил голос до шепота. — Шаповалов же тоже там.

Эта информация мне уже была известна. А вот парни похоже о ней только узнали.

— Игоря Степановича⁈ — ахнул Фролов. — Но он же заведующий!

— Вот именно! — весомо сказал Славик. — Значит, ситуация там совсем критическая, если уже даже заведующих отделениями с мест снимают!

— А я-то думаю куда он пропал, — покачал головой Величко.

— Жаль, — погрустнел Фролов. — Как мы теперь без него. Он хоть и орал на нас как бешеный, но как хирург он был хорош. Его отсутствие — это серьезная потеря для больницы. Без него будет сложнее.

— Эх, жалко Игоря Степановича, — вздохнул Величко. — Он хоть и строгий, но справедливый мужик. Всегда поможет, подскажет.

— Да, без него как-то пусто будет, — согласился Славик.

— Он вернется, когда эпидемию погасят, — сказал я, пресекая начинающееся уныние. — А пока нам придется справляться самим. Если он сейчас нужнее там, значит, так и должно быть.

— Ты прав, — кивнул Величко. — Врачебный долг и все такое.

— Ладно, хватит лирики, — я встал. — За работу! Семен, Максим — готовьте своих пациентов к операциям. Проверьте свежие анализы, наличие подписанного согласия на операцию, выполнение премедикации. Славик, проконтролируй наличие всех расходников в операционной.