Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

— И прободная язва у мужика, — добавил Фролов. — Прямо в приемном покое перфорация случилась. Экстренно взяли в операционную.

Они… работали? По-настоящему? Не отсиживались в курилке, не прятались от Киселева, а стояли у операционного стола? Что-то определенно изменилось в этом мире.

— И как, справились? — спросил я.

— Под руководством Игната Семеновича, конечно, — скромно потупился Фролов. — Но да, справились. Я даже сам последний аппендицит ушивал. Игнат Семенович только наблюдал и подсказывал.

— Культю аппендикса ушивал? Сам?

— Кисетным и Z-образным швами, как учили! — гордо отрапортовал он.

— Не может быть! — восхищенно пискнул Фырк. — Суслик научился шить кисетным швом! Это фантастика! Что ты с ними сделал, двуногий⁈

Да эти парни с каждым днем удивляют меня все больше и больше.

— Похвально, — ровно кивнул я. — Рад, что вы серьезно относитесь к своей профессии.

— Илья, — Фролов подошел ко мне ближе и понизил голос. — Можно личный вопрос?

— Давай.

— Как ты все-таки сделал тот фокус с паразитом? Ну, когда он сам к вам в пинцет прыгнул? Мы с Семеном весь день голову ломали, так и не смогли понять!

— Профессиональный секрет, — я позволил себе легкую улыбку.

— Ну хоть намекните!

— Скажем так, — я посмотрел на них. — Иногда нужно просто выждать правильный момент. И добыча сама придет в руки охотника.

Они переглянулись, явно ничего не поняв.

— Загадками говоришь, как древний мудрец, блин — вздохнул Величко.

— Может, когда-нибудь расскажу подробнее. Когда вы будете к этому готовы.

— А когда мы будем готовы? — с надеждой спросил Фролов.

— Когда сможете самостоятельно, без моей помощи и помощи Киселева, выполнить резекцию желудка по Бильрот-2.

— Резекцию желудка⁈ — ахнул Величко. — Это же высший пилотаж!

— Вот именно. Есть, к чему стремиться.

Мы вышли из ординаторской вместе. У главного входа в больницу наши пути разошлись — они повернули налево, а я — направо, к своему дому.

Фырк, который всю дорогу молчал, устроился поудобнее на моем плече.

— Знаешь, двуногий, а может, из них еще что-то и получится? Если они и дальше так стараться будут?

Может быть. Мотивация — великая сила. А шоковая терапия в виде демонстрации настоящей, высшей хирургии лучший мотиватор из всех. Посмотрим. Время покажет.

Вечером моя уютная квартира после больничной суеты казалась настоящим оазисом покоя. Высокие потолки, толстые стены, глушившие шум улицы, большие окна, выходившие в тихий двор.

Мы с Вероникой устроились на широком диване в гостиной. По телевизору шли местные новости — диктор монотонным, убаюкивающим голосом рассказывал про рекордный урожай свеклы в Муромском районе.

Рекордный урожай свеклы. Самая важная новость дня. И это было хорошо. Это означало, что большой мир живет своей, нормальной жизнью, пока мы в своем маленьком мирке сражаемся с мутировавшими паразитами и гильдейскими интригами.

Хорошо, что про мою операцию не рассказывают по телевизору.

Вероника прижалась ко мне, положив голову мне на плечо. В ее руках была большая кружка с дымящимся травяным чаем, от которого по комнате плыл умиротворяющий аромат мяты и ромашки.

— Знаешь, а вся больницы только о тебе и говорит, — сказала она тихо, поглаживая мою руку.

— Правда? И что же говорят?

— О! — она тут же оживилась, села ровнее. — Я сегодня забежала к девчонкам в приемное отделение. А там такое творится! Сидят Галя и Света, две наши главные сплетницы, и на полном серьезе обсуждают. Галя говорит: «Слышала, наш Разумовский червя из артерии достал! Мне Марина из операционной рассказала, говорит, размером точно с карандаш был!» А Света ей отвечает: «Да что карандаш! Мне санитарка тетя Люба, которая операционную мыла, по секрету сказала — он был как змея, не меньше полметра длиной, и шипел!»

— Полметра! Ха-ха-ха! — Фырк, дремавший на спинке дивана, расхохотался. — Через неделю будет метр, а через месяц — удав!

— Да-да, — мысленно усмехнулся я. — Я же говорю — скоро анакондой станет.

Закон гиперболы. Любое значимое событие в замкнутом социуме обрастает мифическими деталями. Люди не хотят верить в сложную, скучную правду. Им нужна легенда. Что ж, пусть будет.

— Больничные легенды рождаются быстро, — усмехнулся я.

— Но ведь это правда? — она посмотрела на меня с любопытством. — Ты действительно одной рукой оперировал?

— Ну… технически да. Но это была вынужденная мера.

— Вынужденная! — она шутливо ткнула меня кулачком в плечо. — Ты герой, а еще и стесняешься! Таким гордиться надо!

— Я просто делал свою работу, — это была чистая правда.

— Ой, какой скромный! — Вероника отставила кружку на столик и повернулась ко мне всем телом. Ее взгляд стал серьезным. — Знаешь что? После такого стресса, после такой операции, тебе совершенно точно нужен настоящий отдых.

— Отдых?

— Помнишь, мы собирались на рыбалку? Еще неделю назад планировали?

Рыбалка. Точно. В этой круговерти событий я совсем про нее забыл. Простая, нормальная жизнь. Удочка, озеро, костер. Это казалось чем-то из другого мира. Из прошлой жизни, в которой я так и не находил на это времени.

— Помню, конечно.

— Так давай на этих выходных поедем! — ее глаза загорелись энтузиазмом. — Уедем за город, на Оку. Там такие места красивые! Палатку поставим, костер разведем, рыбу будем ловить!

— Ночью? А ты не замерзнешь?

— Ну и что! Оденемся потеплее! Зато никого не будет, тишина, покой. Только ты, я и природа. Никаких пациентов, никаких операций, никаких паразитов в артериях!

— О! Рыбалка! Я тоже хочу! — подпрыгнул Фырк. — Буду рыбу загонять тебе прямо на крючок! Это я умею теперь.

Идея была невероятно заманчивой. После недели абсолютного безумия — просто сидеть с удочкой на берегу реки.

— Знаешь что? — решился я. — А поехали! В субботу с самого утра выдвигаемся!

— Правда⁈ — Вероника просияла. — Ура! Ты согласился!

Она бросилась мне на шею, осыпая мое лицо градом счастливых, сумбурных поцелуев.

— Ой, я так рада! Я тебя обожаю! Ты самый лучший на свете!

Вот ради чего все это. Не ради славы, не ради званий. А ради того, чтобы видеть ее такой — счастливой, живой, беззаботной. Это и есть главный результат, главная награда.

— Эй, эй! — смеялся я, пытаясь увернуться. — Я же еще ничего не сделал!

— Ты согласился! Для тебя это уже подвиг! Ты же такой занятой у меня всегда!

Она вскочила с дивана и побежала к шкафу.

— Так, нужно немедленно все спланировать! Где мой блокнот?

Найдя блокнот и ручку, она уселась за стол и с видом генерала, планирующего наступление, начала писать, бормоча вслух:

— Палатка — возьму у Нинки. Спальники — две штуки, у меня есть. Котелок, посуда — найдем. Удочки… удочки нужно будет проверить и почистить. Они у меня от отца остались. Давно в чулане лежат. Наживка — червей купим по дороге. Продукты… О, продукты!

Следующий час она с заразительным энтузиазмом планировала нашу поездку. Список продуктов занял две страницы.

— Хлеб, тушенка — пять банок, крупы — гречка, рис, перловка, картошка для ухи, лук, морковь, масло, соль, сахар, чай, кофе, печенье…

— Ника, мы на два дня едем, а не на месяц в сибирскую тайгу!

— Мало ли! Вдруг проголодаемся! На свежем воздухе аппетит зверский!

Я смотрел на нее — взволнованную, счастливую, полную жизни и энтузиазма. Да, отдых нам определенно не помешает. Особенно если мы выживем после такого количества тушенки. Нам обоим.

На следующее утро в восемь часов я как обычно уже был на работе.

Центральная Муромская больница жила своей обычной, лихорадочной утренней жизнью. Я едва переступил порог ординаторской, как на меня буквально налетел взволнованный Величко.

Глаза его горели, руки слегка подрагивали, а лицо было красным от возбуждения и быстрого бега по коридору.

— Илья! Илья! Я знаю! Я все знаю! — выпалил он, едва переводя дух.