Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

Я сделал паузу.

— Твои дети ждут, когда папа снова заговорит с ними. Не подведи их.

Он решительно кивнул, вытирая слезы тыльной стороной левой руки.

Я вышел из палаты. В коридоре Фырк запрыгнул мне на плечо.

— Знаешь, двуногий, а ты хороший лекарь. Не только тело лечишь, но и душу.

Иногда душа нуждается в лечении гораздо больше, чем тело.

Я спустился этажом ниже, в родное хирургическое отделение. Коридор был оживлен — медсестры катили каталки с пациентами, ординаторы бегали с историями болезней, из открытой двери процедурной доносился резкий запах спирта и йода.

Но в конце коридора, у палаты номер сорок два, привычная больничная суета резко обрывалась. По обе стороны от двери, как часовые у входа в царские покои, застыли два полицейских в полной форме. Только вместо царя там, за дверью, лежал бандит.

Артур Мкртчян. Оперативные данные: главарь Муромской ОПГ. Специализация: рэкет, вымогательство, наркоторговля. Статус: главный подозреваемый по делу о покушении на убийство Ашота. Текущий статус: мой пациент.

Старший из полицейских — сержант лет сорока с пышными усами — заметил меня издалека и выпрямился по стойке смирно.

— Господин лекарь Разумовский! Доброе утро!

— Доброе утро, сержант…

— Петров, господин лекарь. Сержант Петров. А это — младший сержант Сидоров.

Младший, коренастый парень лет двадцати пяти с бычьей шеей и непроницаемым лицом, коротко кивнул.

— Я лечащий лекарь этого пациента, — представился я. — Могу я взглянуть на его медицинскую карту?

— Конечно, господин лекарь! — Петров тут же достал из-за пояса увесистую папку. — Только внутрь мы вас, извините, пустить не можем. Приказ капитана Громова — никого, кроме специального персонала.

— Специального? — я взял папку.

— Ну да, — Петров понизил голос, словно делился военной тайной. — К нему заходят только особые медработники. Медбрат Кузьма — он в прошлом десантник, в Катаре воевал. И две медсестры — Валентина и Зинаида, обе присланы из Управления.

— Ого! — присвистнул Фырк. — Целый отряд спецназа для одного больного! Боятся, что он сбежит через капельницу? В этом здании вроде только я могу.

— А лекари? — поинтересовался я, открывая карту.

— Господин лекарь Киселев заходит. Но только в сопровождении нашего Кузьмы. Мкртчян — зверь, даже больной.

Поведение соответствует психотипу. Даже в ослабленном состоянии сохраняет агрессию. Типично для хищников, загнанных в угол.

Я углубился в изучение медкарты.

Диагноз, который я ему поставил, — синдром Чарджа-Стросса и вылечил «Эгидой-7» с параличом всего тела…

Я просмотрел анализы в динамике. Динамика была обнадеживающей. После недели агрессивной иммуносупрессивной терапии — преднизолон в ударных дозах, циклофосфамид — и ежедневного плазмафереза показатели пошли на улучшение.

Эозинофилы снизились до восьми процентов. СОЭ — тридцать. Креатинин — сто двадцать, почти норма. Сыпь на коже бледнела, дыхание выровнялось.

Еще два-три дня максимум. Мы вывели его из острого состояния.

Дальше — поддерживающая терапия, которую он сможет получать и в условиях тюремной больницы. Пора передавать его в руки правосудия.

— Хорошие новости, сержант, — я закрыл папку и вернул ее Петрову. — Состояние вашего подопечного стабилизировалось. Через пару дней сможете его забирать.

— Вот это да! — лицо сержанта расплылось в широкой улыбке. — Капитан будет рад! Мы тут уже две недели этого гада караулим!

— Кстати, капитан Громов сюда заглядывает?

— Нет, — покачал головой Петров. — Говорит, не хочет видеть эту рожу до самого суда. Боится, что не удержится и врежет ему прямо здесь. Мы ему каждый день по телефону докладываем.

— Понятно.

Младший сержант Сидоров, до этого молчавший как истукан, вдруг подал голос:

— Господин лекарь, а это правда, что вы вчера червя из артерии вытащили? Размером с карандаш?

Слухи мутируют быстрее, чем паразиты в аномальной зоне. Был плоский гельминт длиной в пятнадцать сантиметров, стал «червь размером с карандаш». Завтра будет «змей размером с удава».

— Не совсем червь. Плоский паразит-описторх. И да, довольно крупный экземпляр, — спокойно подтвердил я.

— Во дает! — искренне восхитился Сидоров, когда я уже уходил от него. — Я бы на вашем месте, наверное, в обморок упал!

— Еще бы! — хихикнул в моей голове Фырк. — Если бы он знал, как я этого «червяка» изнутри гонял!

Я достал телефон и набрал номер Громова. После двух гудков в трубке раздался его бодрый, энергичный голос:

— Алло! Илья Григорьевич! Рад вас слышать! Что там с нашим «подопечным»?

— Здравствуйте, Иван Петрович. Все в порядке. Васкулит под контролем, функция почек практически восстановилась. Через два, максимум три дня, он будет готов к транспортировке.

— Отлично! Превосходно! — голос Громова звучал торжествующе. — А вы знаете, что мы тут натворили, пока вы его с того света вытаскивали?

— Что именно?

— Всю его шайку накрыли! Двенадцать человек! Всех его боевиков повязали!

— Впечатляет.

— И это еще не все! Нашли их общак — три миллиона рублей наличными! Оружейный склад — пятнадцать стволов, две гранаты! И наркотики — почти килограмм кокаина!

Серьезная организация. Годами терроризировали город. И вся эта структура рухнула, потому что ее главарь слег с редчайшей аутоиммунной болезнью. Ирония.

— Но без самого Мкртчяна дело будет неполным, — продолжил Громов. — Он — главарь. Мозг всей организации. Остальные — просто исполнители. Так что ждем его с нетерпением!

— Скоро дождетесь. Он почти здоров. Физически, по крайней мере.

— А морально ему предстоит серьезное испытание! — мрачно сказал Громов. — Покушение на убийство, организация преступного сообщества, вымогательство в особо крупном размере, незаконный оборот оружия и наркотиков. Это минимум пятнадцать лет строгого режима. А с учетом его рецидива — и все двадцать потянут!

— Справедливо.

— Более чем! После того, что он сделал с вашим другом Мурадяном… Кстати, как Ашот? Восстанавливается?

— Потихоньку. Речь возвращается. Медленно, но верно.

— Передавайте ему от меня привет. Скажите — мы отомстим за него. По закону, но очень жестко.

— Передам обязательно.

— Спасибо, господин лекарь! Держите меня в курсе!

Я положил трубку.

На часах — шесть часов вечера. Рабочий день подходил к концу. Я стоял у своего шкафчика, снимая белый халат. Операция прошла успешно, можно было со спокойной душой идти отдыхать. А завтра возвращаться уже к свои аппендэктомиям, герниопластикам и холецистэктомиям.

Рутина. Но после запредельного экстрима эта предсказуемая, понятная работа будет как бальзам на душу. Восстановление порядка во вселенной.

Я повесил халат на крючок и достал свой обычный свитер. Переодевался не спеша — никуда торопиться было не нужно, экстренных вызовов не предвиделось.

В этот момент дверь ординаторской со скрипом распахнулась, и на пороге появились Фролов и Величко, мои «любимые» ординаторы. Но что-то в них было не так.

— Добрый вечер! — неожиданно поздоровался Фролов.

— Добрый вечер! — эхом отозвался Величко.

— Что⁈ «Хомяки» научились говорить «добрый вечер»⁈ — пропищал он у меня в голове. — Это точно конец света! Проверяй, может, у них температура!

— Да, вроде бы виделись уже. Добрый вечер, коллеги, — ответил я, с интересом их разглядывая.

Они выглядели… профессионально. Халаты были на удивление чистыми и даже почти выглаженными. Волосы причесаны. Даже их обувь была начищена.

— Тоже домой собираетесь? — спросил я, натягивая свитер.

— Да, смена закончилась, — кивнул Фролов, открывая свой шкафчик. — Тяжелый день сегодня выдался.

— Правда? — я не смог скрыть легкого удивления. — И что же было тяжелого?

— Три аппендицита подряд! — ответил Величко, и в его голосе звучала неподдельная гордость. — Один из них еще и с начинающимся перитонитом. Еле успели на стол подать.