Лекарь Империи 7 (СИ) - Лиманский Александр

Итак, два фронта. Поиск неуловимого и баснословно дорогого менталиста с непредсказуемым результатом. И запуск масштабного проекта с предсказуемыми юридическими битвами. Обе задачи требовали немедленного участия Кобрук.

— Эй, двуногий! — Фырк запрыгнул мне на плечо. — Раз уж все дела переделал, может, наконец, сходим к железной леди? Обсудим этот твой центр?

— Читаешь мои мысли. Пошли.

Путь от ординаторской до кабинета Кобрук занял пять минут. За это время со мной поздоровалось не меньше десятка медсестер, санитарок и лекарей из других отделений.

И каждое «здравствуйте» сопровождалось уважительным, почти благоговейным взглядом. Слава. После вчерашней операции я стал местной знаменитостью. Приятно, но обязывает. Теперь любая моя, даже самая мелкая, ошибка будет рассматриваться под микроскопом.

Приемная главврача встретила меня запахом дорогого кофе и широкой улыбкой секретарши — Марии Степановны, дамы предпенсионного возраста с идеальной укладкой и в строгом деловом костюме.

— Илья Григорьевич! — она просияла, увидев меня. — Как хорошо, что вы зашли! Анна Витальевна будет очень рада!

— Она не занята?

— Нет-нет, что вы! Можете смело заходить! У нее сегодня такое настроение… — Мария Степановна заговорщицки понизила голос и подмигнула. — Прямо как у девчонки!

Хорошее настроение у Кобрук? Это редкость. Обычно она серьезна, как танк на параде.

— Спасибо, Мария Степановна.

Я коротко постучал в массивную дубовую дверь. Ответа не последовало. Постучал еще раз, настойчивее. Тишина.

Странно. Секретарша сказала, что она на месте.

Я осторожно приоткрыл тяжелую дверь и заглянул внутрь.

И застыл на пороге с открытым ртом.

Анна Витальевна Кобрук — железная леди муромской медицины, гроза ординаторов, женщина, которая одним своим взглядом могла заставить трепетать любого Мастера-целителя — танцевала посреди своего огромного кабинета.

Ее туфли на высоком каблуке валялись под столом. В одних тонких чулках она легко кружилась по начищенному паркету, изящно подняв руки, закрыв глаза и улыбаясь какой-то своей, неслышной для меня, внутренней мелодии.

Ее строгий костюм развевался в такт движениям, идеальная прическа слегка растрепалась, а на обычно бледных щеках играл живой, девичий румянец.

— Ого! — Фырк, выглядывавший из моего кармана, чуть не свалился от удивления. — Железная леди отжигает! Вот это да! Записать бы на камеру — никто же в жизни не поверит!

Я поднял брови до самой границы роста волос и деликатно кашлянул.

— Кхм.

Кобрук резко остановилась. Секунду она стояла ко мне спиной, потом медленно, как провинившаяся школьница, повернулась. На ее лице отразилась целая гамма эмоций — удивление, ужас, и, наконец, глубочайшее смущение.

— Разумовский… Илья… Григорьевич! Я… я не слышала, как вы вошли!

Ее щеки вспыхнули еще ярче. Она быстро подбежала к столу, торопливо сунула ноги в туфли, одернула юбку, попыталась пригладить выбившиеся пряди волос.

— Простите, я просто… немного расслабилась… не думала, что кто-то сейчас зайдет…

— Не извиняйтесь, — я улыбнулся и закрыл за собой дверь. — Каждый имеет право на минуту счастья. К тому же, танцевали вы очень красиво.

— Вы видели? — она закрыла лицо руками. — Боже, какой позор!

— Почему позор? Нормальная человеческая радость. Что-то хорошее случилось? Выиграли в лотерею?

Кобрук не выдержала и расплылась в счастливой, обезоруживающей улыбке.

— Лучше! Намного лучше! Журавлев уехал!

— Да это прекрасно. Отличный повод, чтобы отметить это дело… танцем.

— Ох, Илья, не ёрничай! — она подскочила к своему столу, схватила оттуда папку и замахала ей, как победным флагом. — Ты знаешь, что он оставил после себя?

— Что?

— Отчет о проверке! С высшими баллами по всем параметрам! По ВСЕМ!

Неожиданно. Он не просто снял обвинения, он написал хвалебную оду. Значит, приказ «сверху» был не просто отступить, а полностью содействовать.

— Но ведь он целую неделю искал нарушения, — заметил я.

— Вот именно! Искал-искал, а в итоге написал, что Муромская центральная больница — это образец для подражания! Лучшие специалисты! Передовые методики! Высочайший уровень хирургической помощи!

Она открыла папку и с упоением зачитала:

— «Особо следует отметить выдающиеся достижения хирургического отделения, где под руководством опытных Мастеров проводятся уникальные операции, не имеющие аналогов в провинциальной медицине Империи!»

— Это он про мою вчерашнюю операцию?

— Конечно! И знаешь, что еще? — она перелистнула страницу. — Он одобрил ВЕСЬ наш бюджет на следующий год! Все наши заявки на оборудование! Компьютерный томограф, который мы три года выпрашивали! Новый цифровой рентген-аппарат! Эндоскопическую стойку последнего поколения!

— Серьезно?

— И это еще не все! — Кобрук буквально светилась от счастья. — Он рекомендовал увеличить общее финансирование нашей больницы на двадцать процентов! ДВАДЦАТЬ! За, цитирую, «выдающиеся достижения в области инновационной хирургии»!

— Вот это поворот! — присвистнул Фырк. — Журавлев из вашего злейшего врага превратился в Деда Мороза!

Величко был абсолютно прав. Это переход к плану «Б» — тактика пряника в действии.

— Поздравляю, Анна Витальевна, — сказал я. — Это действительно отличные новости для больницы.

— Отличные? — Кобрук всплеснула руками. — Да это же просто фантастика! А когда у нас появится еще и твой диагностический центр с современной хирургией, мы вообще станем лучшей больницей во всем регионе! А это финансирование, конференции, медицинские прорывы.

Хороший переход к нужной мне теме.

— Кстати, о центре. Я как раз хотел обсудить с вами документы от барона.

Кобрук мгновенно стала серьезнее. Она села за стол и жестом предложила мне сесть напротив.

— Я их проверила. Очень внимательно. И даже консультировалась с Семеном Марковичем из нашего юридического отдела.

— С тем, который вечно ходит с потертым портфелем?

— С ним самым. Так вот, мы с ним почти два часа эти документы изучали.

— И каковы выводы?

— Предложение, конечно, очень заманчивое, — Кобрук сцепила пальцы в замок. — Новейшее оборудование — КТ, МРТ, ангиограф, все, что только можно пожелать. Расширение штата — пятнадцать новых ставок для нашего персонала. Полный ремонт старого корпуса. Прямое финансирование из Москвы.

— Звучит как сказка. Где подвох?

— А подвох, как всегда, в деталях. Мы теряем значительную часть своей самостоятельности. Этот новый центр, формально находясь на нашей территории, будет являться отдельным юридическим лицом. Да он как бы самостоятельная единица, мы государственное учреждение, но ты же понимаешь что все это финансирование пойдет от инвесторов. Соответственно инвесторы так или иначе будут контролировать нас. Оперативное управление — все важные финансовые решения, крупные закупки, назначение на ключевые посты — прерогатива Гильдии, но думаю в данном случае и они на это будут оказывать серьезное влияние.

— Это стандартная практика для таких проектов?

— Вполне. Более того, Семен Маркович сказал, что условия на удивление мягкие. В других регионах московские инвесторы за то что они платят деньги, обычно выжимают из местных больниц гораздо больше. И условия гораздо жестче. Требуют право вето на любые решения главврача, процент от всех доходов, включая платные услуги.

— А здесь?

— А здесь — только оперативное управление и согласование бюджета. Плюс — и это очень важно, Илья, — новый центр будет напрямую подчиняться не Владимирскому, а Московскому отделению Гильдии целителей.

— И чем это лучше?

— Тем, что мы полностью выходим из-под юрисдикции Владимира! — глаза Кобрук заблестели. — Больше никаких Журавлевых! Никаких внезапных проверок от местных чиновников! Только Москва, а до Москвы, как известно, далеко!

— Логично! — кивнул Фырк. — Лучше далекий император в Москве, чем близкий губернатор во Владимире!