Адвокат Демонов (СИ) - Богатых Ростислав

— Он мне этого не докладывал, — сухо отвечает граф Дамиров, стараясь сохранять невозмутимость. Его взгляд холодный, как зимняя вишня прожигает молодую жену.

— Ты просто не хочешь мне говорить… — всхлипывает Настасья.

Слёзы начинают литься по её щекам ручьями, оставляя блестящие дорожки на фарфорово-белой коже. И Дамирову на миг стало её жаль.

Она имеет право знать, что её брат лежит в холодной земле и больше никогда не поцелует руку сестры… Или не имеет?

«Нет-нет, чур меня женщинам нельзя давать права», — осекает себя Дамиров. «Иначе они ещё чего доброго начнут считать себя людьми», — решает про себя граф, отгоняя внезапно нахлынувшее чувство сочувствия.

«К тому же неясно, что она сделает, если я расскажу, что собственноручно похоронил его? Эта импульсивная женщина может натворить делов и похоронить мою карьеру».

— Я уверен, граф Орлов скоро даст о себе знать, — твердо произносит Александр Сергеевич, стараясь звучать уверенно, несмотря на тревогу, гнетущую его изнутри. — А сейчас утри слёзы и попробуй, какие вкусные кальмары приготовил наш повар. Он, кстати, приготовил их по старинному рецепту. Исключительно для тебя.

* * *

Магический ясли-маркет.

— Наша тренировка сегодня называется Игра Кальмара, — сообщает Семён Семеныч.

Ого! Не так уж и плохо. В кальмара я как раз поиграть готов! Представляю, как подбрасываю их мысленно, а ловлю ртом и запиваю пенным… ммм… вкуснотища!

От этой мысли я даже вскакиваю на секунду на ноги, совершенно забыв, что ещё толком ходить не умею. Удивительно, но я смог простоять пару секунд на своих неуклюжих ножках, пока не вспоминаю, что ползание — это мой сегодняшний максимум. С этой мыслью я довольно резко падаю обратно на пол, плюхнувшись попой.

Боже, храни подгузники! Благодаря им я не испытал абсолютно никакой боли. Просто немного приглушённый удар.

— Первое испытание — Грин Лайт и Ред Лайт, — объявляет Семён Семеныч, голос у него такой серьёзный, что аж мурашки по коже бегут. — Когда я говорю «Грин Лайт» — вы бежите или ползаете ко мне — кто на что горазд. Когда говорю «Ред Лайт» — останавливаетесь. Кто пошевелится на красный свет или остановится на зелёный… будет убит.

Дознаватель криво усмехается, а я замечаю, что один из его зубов — золотой. В моём мире такие зубы носили спецагенты — если агента уничтожить полностью, всю информацию, собранную во время секретного задания, можно было бы расшифровать по этому зубу, как по чёрному ящику разбившегося самолёта. Что-то мне подсказывает, что этот «воспитатель» тоже находится сейчас на секретном задании. Уж явно не любовь к детками привела его к нам.

— Ну что, готовы, ребятишки⁈ — спрашивает он, и его улыбка кажется мне жутковатой.

— Дя! — выкрикивает повеселевший Егорка.

Ой ё-моё! Да он вообще понимает, во что нас втягивают?

Что если это не шутки и нас реально могут убить, если мы проиграем? А Егорка, похоже, уже акцептировал публичную оферту своим громким «дя». Ну что ж, удачи нам! Ни пуха, ни пера! Ни крыла ни чиха! Погнали!

— Грин Лайт! — с энтузиазмом кричит Семён Семеныч.

Какой ещё Грин Лайт⁈ Мы в Российской Империи, говори по-русски! — мысленно ворчу я, пока дознаватель не кидает на меня свой сверлящий взгляд, читающий мысли.

А что я могу сделать? Я пока ни гу-гу. Приходится ползти. Я слишком молод и красив, чтобы умирать.

— Ред! — резко выкрикивает дознаватель.

Все останавливаются.

— Грин! — Ред! — Грин!

Игра продолжается. Ползу — стою — ползу.

— Ред!

Все замирают.

— Ред! — Все замирают. Все, кроме Бугая Егора.

Семён Семеныч хмыкает.

— Наконец-то! А то мне уже начало это все надоедать. Иди сюда, мой хороший!

— Идю-идю! — радостно восклицает Егорка и бежит к дознавателю.

— Как тебя зовут, малыш?

— Егорка, — отвечает Бугай.

— Умри, Егорка! — дознаватель резко достаёт револьвер и направляет его прямо между широко распахнутых от ужаса глаз малыша-переростка.

Глава 16

Я направляю взгляд на место третьего глаза дознавателя. Знаете, это такая точка на лбу, где, как говорят, сидит мудрость. Но в случае с Семён Семенычем там явно другая история. Считываю его намерение и понимаю, что он не шутит. Он реально готов прикокошить Егорку. А ведь у Егорки сегодня день рождения! У него даже есть торт с шоколадом и мороженым. То есть, если он не переживет этот день, я не смогу доесть его торт. А это просто недопустимо!

Все происходит словно в замедленной съёмке, как в фильме «Особо опасен», где пуля летит к своей цели так медленно, что у тебя есть время обдумать все свои жизненные ошибки. Смотрели такой? Если нет, рекомендую. Но сейчас не время для просмотра киношки. Хотя попкорном все равно не помешало бы запастись.

Из револьвера дознавателя пуля ещё не успевает вылететь. Я вижу, как в замедленном режиме его пальцы, большие и мускулистые, нажимают на курок. Внутри меня всё сжимается, как будто кто-то схватил за горло. Я чувствую, как в ушах стучит кровь, и на миг теряю способность думать.

Но быстро прихожу в себя.

Вновь переключаю взгляд на пространство его лба, хаотично думая, что может помочь мне, спасибо Бугая.

Внутренний голос шепчет: «Не бойся, ты же искусный маг, хоть и малыш, у тебя есть силы!»

Мои физические силы явно уступают силам Семёна Семеныча. Он — большой и страшный, как медведь в костюме. Пытаться побороть его физически не имеет смысла. Если только попробовать его рассмешить этим намерением?

Сжать кулачки и с громким криком «Агу!» ринуться в бой.

Это будет планом Б. Но что я могу сделать прямо сейчас? Показывать ему язычок? Либо станцевать танец «маленьких утят»? Ох, я даже на танец и тот не способен.

Так что остается лишь магический путь. Я сосредоточиваю внимание на лбе воспитателя, где уже арктически прожег дверку своим пристальным взглядом, и…. проникаю в подсознание лже-воспитателя. Посмотрим, Семён Семеныч что ты скрываешь в своем непробиваемом котелке.

Что у нас тут с грехами?

Так, так, Тааааак… Я чувствую, как моя голова начинает кружиться, как будто я забрался на карусель, которая вдруг закружилась слишком быстро.

В этот момент на появившемся экранчики высвечиваются три главных греха:

Блуд, алчность и уныние.

Я вижу их, как трёх огромных монстров, которые сжимают его голову, заставляя его хмуриться.

О, блуд! Неплохой грех, но не в нашем контексте. Я не могу представить, как можно блудить в комнате, полной малышей! У нас тут детский сад, а не стиптиз клуб, к сожалению.

В комнате, где мы находимся, пахнет детским кремом с присыпкой и резиновыми игрушками, но не теми, о которых можно подумать. Вокруг сидят малыши, уставившиеся на воспитателя своими большими, полными доверия глазами. Они уверены, что револьвер в его руках — просто весёлая игра.

Одна девочка с косичками, Вероничка, если верить её бейджику, вертит в руках пластиковую машинку, другая пытается пускать пузыри из своего рта, которые порхают в воздухе, как прозрачные цветные феи. Но тут нет ни девушки, ни феи, ни ночной бабочки, на которую можно было бы обратить внимание Семёна Семеныча. Увы и ах!

Пролистываю «блуд», как не понравившуюся девушку из приложения Синдер, где я порой искал себе быстрых подружек, когда выдавались короткие перерывы между войнам и судебными процессами.

Мне открывается следующий грех — Алчность — она горит ярче всего. Точно. Я видел, как сверкали его глаза, когда он думал о деньгах. Он, наверняка, мечтает о том, как бы потратить премию на новые бесполезные вещи, которые он никогда не будет использовать.

Перелистываю.

Уныние… — это когда, ты просто сидишь и ничего не хочешь делать, как я вчера, когда не хотел есть брокколи на ужин.

Это конечно неплохо, но я не уверен, что оно поможет мне спасти друга.