Лекарь Империи 4 (СИ) - Лиманский Александр

Она уже взялась за вешалку, когда резкий, требовательный звонок в дверь заставил ее замереть.

Сердце пропустило удар.

Она посмотрела на часы на стене. Не может быть. Не прошло и пяти минут. Чтобы следователь приехал так быстро? Он же сказал — полчаса. Может, он просто оказался совсем рядом? Или у них какие-то особые, гильдейские способы перемещения, о которых простые медсестры не знают?

Звонок повторился, на этот раз более настойчивый, почти агрессивный.

— Кого там еще черт принес? — пробормотала она, недовольно направляясь к двери. Наверное, соседка снизу, вечно жалующаяся на шум.

Или рекламный агент. Она посмотрела в глазок, готовая уже отчитать незваного гостя за такую наглость.

И кровь отхлынула от ее лица, а ноги стали ватными.

На пороге, заполняя собой всё пространство лестничной клетки, стояли дядя Федор и Григорий Сычев. Дядя крутил в руках второй комплект ключей от ее квартиры, который она ему оставляла, когда уезжала в отпуск.

И они оба были абсолютно, пугающе трезвы.

— Ну что, нашла что-нибудь интересное? — мысленно спросил я у вернувшейся Шипы, когда она бесшумно материализовалась рядом со мной в коридоре.

— Пока нет, — она недовольно встряхнула своей призрачной шерсткой. — Харламов заперся в своем кабинете и говорит с кем-то по защищенному каналу Гильдии.

— И что? Ты же можешь проходить сквозь стены.

— Конечно, могу, двуногий, не считай меня дилетанткой, — фыркнула она. — Я сидела прямо у него на столе. Но толку-то? Они используют ментальный контур для связи. Это как… разговор мыслями, а не словами. Он просто молча сидит и смотрит в одну точку, а я вижу только легкое мерцание «Искры» вокруг его головы. Чтобы подслушать такое, нужно вскрывать сам канал, а это уже высший пилотаж, требующий концентрации и времени. И желания. И возможности.

— Понятно. Ничего этого у тебя нет. Значит, разговор у него серьезный.

— Более чем, — она уселась на подоконник. — Но он не может вечно общаться мыслями. Продолжу следить за ним вечером, когда он расслабится и перейдет на обычные звонки или встречи. Рано или поздно он проболтается.

Я кивнул.

Значит, пока затишье. Я вернулся в палату барона.

Рабочий день как раз подходил к концу. Барон стабильно спал под действием легких седативов, и показатели его были идеальными. Постоянное наблюдение больше не требовалось.

Можно было позволить себе заняться тем, что важно и для меня лично.

Я нашел Артема в ординаторской. Он с явной скукой листал какой-то старый медицинский журнал.

— Артем, — позвал я. — Смена закончилась. Поехали машину смотреть?

— О, наконец-то! — он тут же вскочил со стула, отбрасывая журнал в сторону. — Я уже думал, ты передумал! А то я тут от безделья скоро мхом покроюсь!

Мы предупредили дежурную медсестру, что уходим, и оставили ей номер телефона на случай экстренной ситуации.

Через десять минут мы уже выходили с территории больницы и направлялись на самый крупный авторынок Владимира.

Артем вел меня по шумным, пропахшим бензином и пылью рядам уверенно — было видно, что он здесь не впервые.

— Сейчас познакомлю тебя с Гагиком! Отличный мужик! У него и рынок здесь, и сервис свой. Все в одном месте! Никого не обманывает… ну, почти никого.

— Откуда такие связи в автомобильном мире? — с легкой иронией поинтересовался я.

— О, это долгая история, — он махнул рукой. — У меня старший брат до того, как в торговлю уйти, был «перекупом». В юности, еще до того, как я в мед поступил, я часто с ним сюда мотался. И машины помогал перегонять, и в моторах ковыряться. Так что местную кухню я знаю изнутри. Гагика с тех времен и помню. Он, конечно, тот еще жук, но своих не кидает. Пойдем!

Гагик оказался колоритным армянином лет пятидесяти — густые седые усы, толстая золотая цепь на шее и широкая, обезоруживающая улыбка.

— Артем-джан! Дорогой! Сто лет тебя не видел! — он сграбастал моего спутника в медвежьи объятия. — Как жизнь? Как работа? Всех вылечил?

— Всех не вылечишь, Гагик, а то мы без работы останемся! — засмеялся Артем. — Вот, друга привел. Илья, ему машина нужна. Хорошая!

— Машина? Э, дорогой, зачем спрашиваешь! У Гагика только лучшие машины во всем Владимире! Пойдемте, покажу, что есть!

Он с гордым видом повел нас между рядами подержанных автомобилей и остановился у серебристого седана отечественного производства и неопределенного года выпуска.

— Вот! Смотри, какая красавица! — он любовно похлопал ее по крыше. — Надежная, экономичная! Зверь, а не машина!

Я обошел ее вокруг. Краска местами облупилась, обнажая ржавчину. На крыле красовалась свежая вмятина. Салон был протертый и, кажется, служил домом для нескольких поколений мышей. Классический рынок. Сначала тебе пытаются всучить откровенный хлам. Стандартная процедура.

— Что за ведро с болтами ты нам показываешь? — картинно возмутился Артем. — Гагик, ты меня совсем не уважаешь? Мы к тебе как к родному пришли!

— Артем, дорогой, зачем так говоришь? Какой хлам? Нормальная рабочая машина! Сел и поехал!

— Покажи что-нибудь получше! А то мы к Армену пойдем, у него, говорят, выбор лучше стал.

Артем — отличный переговорщик. Он давит на дружбу, на эмоции, даже на конкуренцию. Гагик, естественно, делает вид, что уступает. Классический спектакль.

Он вздохнул и повел нас дальше. Следующая машина была значительно новее — почти свежая иномарка, но и цена на ней была написана соответствующая.

— Дороговато, — покачал я головой. Это была правда.

Артем снова всплеснул руками:

— Гагик! Ну мы же друзья! Что ты нам всякую ерунду показываешь? Или слишком старое, или слишком дорогое! Нам нужна машина для души! Чтобы и ехала хорошо, и глаз радовала!

Армянин тяжело вздохнул, сокрушенно потер подбородок. А вот и кульминация спектакля. Сейчас появится тот самый «особый» вариант, при при припасенный для «хороших друзей».

— Эх, только ради тебя, Артем! И твоего друга! Есть у меня один бриллиант. Для сына своего хранил, как зеницу ока. А он, ишак, говорит, не нравится ему — не молодежная, видите ли!

Он повел нас в самый дальний, тихий угол стоянки, к одинокой машине, накрытой плотным брезентом. Одним ловким движением он стянул покрывало.

Я замер.

— Это же… легенда, — выдохнул я, восхищенно созерцая автомобиль.

— Дядя Федор? — Кристина вцепилась в дверной косяк так, что побелели костяшки пальцев, пытаясь удержаться на ногах. — Зачем ты здесь?

Как⁈ Откуда⁈ Не может быть! Она дрожала как осиновый лист, отчаянно пытаясь совладать с нахлынувшим ледяным ужасом и сохранить на лице хоть подобие спокойствия.

— Проведать любимую племянницу решил, — Волков прошел мимо нее в квартиру, не дожидаясь приглашения, и принес с собой тяжелый запах перегара и дешевого одеколона. — Что, не рада?

Сычев молча вошел следом, и тихий щелчок закрывшейся за его спиной двери прозвучал для Кристины как выстрел. Ловушка захлопнулась.

— Я… конечно, рада, — выдавила она из себя, плотнее запахивая халат. — Просто не ожидала. Я же не одета…

— Ничего страшного, — Волков по-хозяйски опустился на ее маленький диван, который тут же жалобно скрипнул под его весом. — Мы ненадолго. Просто поговорить.

Спокойно. Держаться. Не показывать страх. Они не могут знать наверняка. Они пришли проверить.

— О чем? — она старалась, чтобы голос не дрожал, но он все равно предательски срывался.

— Да так, о жизни. Ты ведь вчера у меня была, Кристиночка?

— Да, заходила. Ты же сам вечером позвонил, сказал, что плохо себя чувствуешь, попросил помочь с уборкой.

— Правда? — Волков медленно, как сытый кот, наклонил голову. — И что же ты там убирала?

— Как что? Посуду со стола убрала, пол протерла. Вы же с Григорием Палычем… немного выпивали.

— А в кабинет мой заходила?

Сердце ухнуло в пустоту. Лед под ногами начал трескаться.