Трибунал (СИ) - Смородин Павел

С потолка и стен капала грязная черная вода. Йона быстро пробежал в комнату и осмотрелся.

М-да…

Если квартирка не застрахована, то владельцу можно только посочувствовать. Такой удар многие не переживают. Судя по всему, ремонт встанет в такую круглую сумму, что проще будет забыть и продать с огромным дисконтом эту маленькую невезучую квартиру. От кровати остался только деревянный каркас, который сгорел не до конца, да пружины матраса. Один из книжных шкафов превратился в груду обгоревших досок, забитый белой золой.

Удивительно, но тот шкаф, в котором лежала подарочная трость от Ирмы, не пострадал так сильно. Тубус сильно обгорел, так что на коже появились основательные подпалины, но, судя по звуку, содержимое осталось целым. Йона осторожно выдернул крышку.

Чудеса да и только.

Что же… остального и не жалко.

В кабинете было душно и накурено. Мари лежала лицом на груде папок с бумагами и сопела. Услышав близкие шаги, она встрепенулась и сонными глазами осмотрелась. Йона взглянул весьма сочувственно. Судя по вдавленным следам на щеке, спала она тут века четыре. Белки глаз у девушки покрылись мелкой сосудистой сеточкой от недосыпа и перенапряжения.

— Хреново выглядишь, — сказал Камаль, усаживаясь на свое место. — Проблемное дело?

— Есть немного, хотя до твоих проблем мне далеко.

— Забудь. Лучше расскажи, что знаешь.

Мари тяжело вздохнула.

— В понедельник все началось. В «Половинке» какая-то хрень произошла, которая мне мозги сломала.

— Давай подробнее.

— А подробностей нет. Соседи сказали, что слышали крики и борьбу, парни с восьмого участка прибыли и дернули меня, а там натуральные картины Йеронима Барста.

— В смысле?

— Предположительно четыре полностью мертвых человека, только они будто изнутри взорвались. Ни одного фрагмента кости даже нет, только кровавый кисель на стенах да обрубок пальца.

На этих словах Йона напрягся. Обрубок пальца? Весьма похожи почерк.

— И?

— Ну, я узнала кольцо. Видала такие у ребят в семинарии. «Опаленный дуб».

— Черт…

Эту маленькую безделушку видел каждый медиатор, стоящий на учете у Службы Церковного Дознания и Посмертия. Как-никак их герб. Камаль тихо выругался. Второе совпадение — это уже не к добру. Ощущение подкрадывающейся катастрофы взяло инспектора за горло.

— Умоляю, — начал Йона тихо, — не говори, что там есть еще след военных.

— Есть обрывки мундира… Что, есть пересечения?

— Три из трех.

Йона прикрыл глаза и мысленно сосчитал до пяти. Как же ему не хотелось, чтобы еще и Марианна оказалась впутанной в это дело, но, похоже, судьба такого шанса ему не оставила. Осталось только решить, как много ей можно рассказать. Только про Тэммов, или про Кузнечика тоже?

— Ты новости читала? — начал старший инспектор осторожно прощупывать почву.

— Ну.

— Про «Трибунал» видала статьи?

В ответ Мари только взглянула на него таким взглядом, словно вопрос был, читала ли она Святое Писание.

Все газеты и радиостанции последние два дня только про этих парней и писали. В основном их называли линчевателями и террористами, хотя находились отдельные умники, которые уже причислили этих ребят к пантеону народных святых, восстанавливающих справедливость.

Письма, разосланные в газеты, выполнили роль мешка дрожжей, который закинули в выгребную яму.

Дошло даже до того, что в парламенте чуть не произошла массовая драка, когда спикер от консерваторов обвинил «прогрессистов» в том, что это они стоят за террором. В ответ его обозвали шавкой, швалью, дешевкой и проплаченным провокатором.

Не слышать о самой горячей новости было нельзя, так что Мари кивнула.

— Их главный прислал Галарте обрубок пальца Дуарте и покаянное письмо, — пояснил Камаль. — Там такой лютый бред и мессианство, что все психиатры города должны за ним охоту начать. Образцовый пациент.

— Думаешь, что мы с тобой одного психа ловим? — Мари нервно сглотнула. За все время в полиции она еще ни разу не занималась поиском маньяка.

— Одну кучу психов, — поправил инспектор и закурил. — Сама же сказала, что четыре трупа, а значит эта херня заразна. Да еще…

— Что?

— Один не очень надежный источник мне говорил, что «Близнецы» с этим психом были связаны.

При упоминании «Близнецов» Мари рефлекторно вздрогнула.

Внизу живота что-то больно дернулось, словно она все еще лежит с пробитым брюхом и истекает кровью. Абсолютная память разом вернула девушку в тот день, когда ее достала случайная пуля. Она помнила все в мельчайших подробностях, хотя старалась забыть вместе со смертью Оберина. Ангар, пыль, запах пороха и ее крови — все было так реально. Только усилием воли девушка смогла подавить нахлынувшие воспоминания. Еще не хватало начать биться в истерике при каждом упоминании братьев Тэмм.

Братья Тэмм, они же «Близнецы», они же «Тени» — ветераны, которые принялись грабить банки. А еще они — первое серьезное дело д’Алтон, которое чуть не стало последним. Лежа в больничной палате, Мари еще поражалась тому, как быстро все забыли про ограбления — буквально пара недель, и никто даже не вспоминал про то, что в городе была чуть ли не война.

Тогда дело словно спустили на тормозах. Не последовало ни громких расследований, ни громогласных заявлений. Словно не близнецы терроризировали город три месяца.

Власти бросили обществу кость в виде повышенной за это дело д’Алтон, и оно смирилось. А вот теперь… теперь, похоже, таким вот замалчиванием не решишь проблему. Если, конечно, ее вообще удастся решить.

— Уверен, что они связаны?

— Конечно нет. Только в том деле полно белых пятен. Сколько мы ни бились, а следов денег так и не нашли. Зачем-то у них был полный грузовик стволов.

— Думаешь, они грабили банки, чтобы финансировать этот «Трибунал».

— Это было бы логично. — Камаль сбил пепел в пепельницу и очень тихо произнес: — Слишком много денег, которые нигде не всплыли, а должны были.

Мари молчала несколько минут, обдумывая складывающуюся картину. В их размышлениях был смысл, вот только ворошить это дело никто не даст. Радд уж точно.

— Что будем делать? Полковник опергруппу на таких основаниях создать не даст.

— Так и не надо. Ты да я, да Нел.

— Еще парни из «восьмерки».

— Ты что, их тоже в это впутала?

— Не я, а Варломо.

— Черт… кто от восьмого участка?

— Бартон.

Фамилия показалась знакомой, а потом Камаль вспомнил, что в восьмом участке должен был служить такой офицер.

— Ну, этот хотя бы не болтает. Ладно, ты его втравила в это, ты с ним и контачь теперь. И еще, Мари…

Инспектор строго взглянул на подчиненную и подругу.

— Что?

— Теперь носим с собой стволы. Считай, что мы на осадном положении. Братья Тэмм втроем раком город поставили, представляешь, чем грозит повторение?

— Бунтом.

— И это в лучшем случае, — подтвердил Камаль и затушил сигарету.

Инспектор встал и подошел к окну. Где-то вдали над восточной частью города собирались тяжелые грозовые тучи.

Йона молчал и смотрел на то, как небо постепенно темнеет, и казалось, что это предвестник тяжелых времен. Он осторожно взглянул на Марианну, стараясь подметить хоть что-то странное в ее поведении.

Не заметила ли она в его рассказе недосказанности? Она умная и ни черта не забывает, так что нужно будет еще с помощником провести беседу, чтобы он не трепался лишний раз про то, что Варломо им рассказал.

Он, конечно, ведет себя как сволочь, не доверяя ей всего, вот только еще большей сволочью он будет, если расскажет, кого они на самом деле собрались ловить.

— Мари, — позвал он девушку.

— А?

— Дай мне ключ от сейфа.

Вместо ответа д’Алтон вытащила из стола связку ключей и протянул ему. Йона прошел до сейфа, быстро выкрутил комбинацию на кодовом замке, а затем повернул ключ пару раз. Револьвер лежал все там же — вычищен и разряжен. Инспектор быстро откинул барабан, прокрутил, проверяя плавность вращения. Затем набрал шесть патронов из уже полупустой пачки и быстро отправил их в барабан.