Чёрная печать империи (СИ) - Разумовская Анастасия

Обняла подушку, уткнулась в неё лицом. Ей показалось, что рядом лежит Лёша, гладит Дашу по волосам и что-то тихо шепчет. Что-то очень тёплое. Даша всхлипнула и прижалась к подушке плотнее.

Глава XIX

Даша проснулась бодрой и в боевом настроении. Включила в ду́ше обжигающе холодную воду, потом растёрлась так, что кожа порозовела. Быстро оделась, прошла на стойку администратора.

– Трубецкая Дарья Романовна, – представилась чётко, мельком прочитала имя черноволосой девушки на бейджике. – Марина Каримовна, я прибыла к вам несколько в неадекватном состоянии. Можете посмотреть, кто заказал номер? Я или… муж.

– Да, конечно, – улыбнулась администратор вишнёвыми сочными губами.

Открыла электронный журнал, пробежалась взглядом.

– Заказ сделан Трубецкой Дарьей Романовной, всё верно. Номер оплачен до одиннадцати утра.

– Оплачен с какой карты?

Марина назвала последние цифры.

– От вас можно позвонить?

Получив разрешение, Даша набрала со стационарного телефона единой службы такси. Приятный юношеский голос подтвердил: вызов поступил из паба, заказ оформлен на Трубецкую Дарью Романовну. Да, всё верно: Крестовский, гостиница «Кашалот». Нет, номер карты назвать невозможно: только по письменному заявлению в офисе с паспортом.

Значит, всё же подсознание? Откуда Шаху взяться в том же пабе в то же время? Да и разговор… Стал бы аристократ вот так приятельски общаться с «преступницей»? И всё же, всё же… Даша вошла в лифт, нажала на единичку.

Шаховской был реально или пригрезился? Да или нет? У неё не было ответа на этот вопрос.

Потеплело. Может потому, что ветер упал. Снег ложился крупными хлопьями. К столице подступала зима. От прежнего отчаяния не осталось и следа: оно уползло куда-то вглубь и забилось в нору подсознания, как больная собака. И было странно думать, что четыре часа назад Даша хотела сдаться и умереть.

– Если это и в самом деле был Шаховской, – задумчиво прошептала девушка, – то зачем? Предположим, всё вот это – коварный план князя. Но для чего? Устроить мне ловушку? Засаду? Так, если он уже меня нашёл, зачем устраивать засаду? Провокация? Но что он от меня хочет?

Она не могла найти ответ на этот вопрос. Однако игры подсознания или западня, а был ли у Даши другой выход, кроме предложенного в видении? В ночь Карачуна – древнего божества смерти, холода и зимы – действительно проходил ежегодный праздник костров, костюмированное представление нечисти. И Рюриковичи действительно исповедовали возрождённую старую веру. Значит, если проникнуть на Елагин именно в эту ночь, к государю можно обратиться без записи на приём. А если не император, то кто ещё может справиться с Шаховским? Ну найдёт Даша доказательства преступления, наркотик в крови, убийства, чего-то ещё, кому она их предоставит? Николаю Николаевичу? Даша понимала, что старик не станет идти против генерала Опричнины. И Лёша не станет. И никто – не станет. СМИ и сетка тоже под контролем Псарни. Одна надежда – вмешательство государя.

Это был шанс и, кажется, единственный.

– Я должна попытаться, – Даша выдохнула, глядя, как дыхание превращается в светлое облачко.

Но сначала…

Она вызвала такси. Сначала нужно убедиться кое в чём.

Паб «Пёсья голова» уже вовсю работал. За столиками сидели постояльцы, пока ещё немного, человека четыре… пять. Даша прошла к стойке. «Есенина» не было.

– Здесь был другой подавальщик, – заметила Трубецкая. – Сегодня днём.

– Да, Виктор. Но его смена уже закончилась: мы меняемся в половину десятого. Что угодно? Эль? Настойку?

– Благодарю. Мне нужен Виктор. Когда он будет?

– У него двое суток выходных.

– Вы можете сейчас с ним связаться?

Константин (как значилось на бейджике) попробовал, однако телефон Виктора оказался отключен.

Даша кивнула и вышла. Что ж, придётся рисковать. Если это игра Шаховского, то девушка не могла понять её смысл. Если подсознательное… «Почему именно оборотень?» – угрюмо подумала она, возвращаясь в такси. Пожалуй, вариант с подсознанием пугал даже больше. Какого лешего ей привиделся именно этот человек?!

Голова болела, виски ломило, и понадобилось заехать в аптеку и купить таблетки. Как жаль, что вот так же просто нельзя приобрести пистолет. В принципе, Даша знала, где это можно сделать нелегально, но это было и опасно, и слишком мерзко. «В чём-то я такая же правильная, как Влад», – саркастично подумала она.

Елагин казался совсем не защищённым. Никаких тебе торчащих стволов зениток, парящих аэротанков, да даже живая цепь оборотней выглядела бы куда как надёжнее, чем лысые деревья, окаймлённые тёмными водами Средней Невки. Но Даша понимала: это иллюзия. Над островом обязательно есть магический купол, невидимый человеческому глазу. Николаич как-то обронил, что оборотни способны наблюдать силовые поля, но теперь, после разговора с монстрюком Пашей, Даша засомневалась и в этом. Скорее всего, эта способность также зависела от характеристик зверя. Интересно, а в кого оборачивался Шаховской? Тигр? Лев? Волк? Даша представила Галактиона Родионовича в виде ёжика и хихикнула. Нервы.

Девушка ни разу не видела сам оборот, не представляла, как это возможно с точки зрения анатомии и физики, что получается в итоге. Человек уменьшается? Увеличивается? Остаётся собой, только… ну… зверем? Оборотни словно жили в другом мире, почти не соприкасавшемся с тем, в котором обитали такие, как Даша. И, в целом, Трубецкая не возражала бы, если бы так продолжалось и дальше.

Засунув руки в карманы кожанки, купленной буквально десять минут назад, Даша направилась к термомостику, временно переброшенному через реку.

– Пропуск, – сонно остановил её опричник, дежурящий с автоматом в руках. Или лапах. Из-за чёрной формы, полностью скрывающей его от берцев до балаклавы, не было видно подробностей.

Внутренне замирая, Даша неторопливо пошарилась в кармане штанов, вытащила магнитку. Охранник поднёс валидатор. Окинул Дашину фигуру быстрым взглядом, молча посторонился, не задавая вопросов.

Прокатило? Или это часть ловушки?

Она неторопливо прошла по пружинистому невидимому мостику, от которого поднималось тепло, отчего казалось, что девушка идёт по облаку. Вот бы по такому и босиком! Лёха ходил и рассказывал потом, что это очень интересное чувство – идти по тёплым струям ветра. Упругий воздух. Магия. Чтоб её!

Даша искренне не понимала, почему бы все мосты города не поменять на термо. Зачем мучиться с механизмами, ремонтами, покрытиями, разведением, если можно вот так просто? Но факт: в Петербурге был лишь один постоянный термомост – Дворцовый. Со стрелки Васильевского острова и до Зимнего дворца. Тот самый, «проверить» который отправлял её Лёша в роковое утро.

К удивлению Трубецкой, парк не был освещён. Никаких тебе гирлянд или фонарей, даже магических. Благо ночь не была тёмной: луна ныряла в тучи и выныривала из них, отражаясь в снегу, устлавшем землю ковром. Было тихо.

Никаких дорожек. Никаких тропинок. Только деревья и кустарник. Даша невольно оглянулась на город. Стиснула зубы и, чувствуя себя Красной Шапочкой, отправилась в парк, казавшийся диким лесом. Под ногой то и дело хрустела какая-то ветка, и в целом парк на удивление казался неухоженным, заросшим. Даша никогда тут не была и не слышала ни о ком из простых смертных, кто бы здесь был: закрытый остров, только для своих.

Ей стало жутко, и девушка с досадой подумала, что надо было всё же сначала купить пистолет. Очень не хватало вот этого ощущения тяжёлой прохлады в руке.

Вдруг морозный воздух рассыпался звонким, словно стекло, смехом. Девичьим смехом. Трубецкая повернула на него. Споткнулась о какой-то сук и подняла. Хоть что-то придавало уверенности в себе. Постаралась идти неслышно. Конечно, можно было отмахнуться от ночных страхов и подкатывающей паники, ведь это был императорский праздник, всё равно что костюмированный бал, но Даша доверяла себе.

Вскоре по стволам и снегу заплясали оранжевые сполохи огня, и через несколько шагов Трубецкая увидела поляну. Вокруг большого костра танцевали девушки. Девушки в длинных шубках, искрящихся на свету, с распущенными волосами, и, кажется, изрядно пьяные. Даша замерла за стволом лиственницы. Протёрла глаза. Нет, она не рехнулась. Плясуньи разводили руками, поводили плечами и бёдрами, словно какие-то лесные духи или те же виллисы.