Человек государев (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Э-э-э, — удивилась Дюдюкина.

Посмотрела на стоящие в углу напольные часы. А я в этот момент нажал рычажок. И с трудом удержался от восклицания. Если возле Аглаиной двери стрелка колыхнулась едва ли на половину деления, то теперь уверенно перевалила за единицу.

— Четверть двенадцатого, — недовольно сказала Дюдюкина. — Часы у нас висят на стене при входе, а также в столовой. Ежели вы желаете узнать адрес хорошего часового мастера…

— Желаю, — глядя на Куропаткина, сказал я. — Ещё как желаю! И адрес мастера, и его фамилию, и прочие подробности… Внимание, господа! Смею надеяться, ни для кого из присутствующих здесь не секрет, в каком ведомстве я имею честь служить.

Вынул из кармана и развернул удостоверение. Куропаткин застыл с открытым ртом и начал бледнеть. Где я служу он, разумеется, знал, но, видимо, до сих пор меня и свои изыскания по части магических амулетов не связывал.

Дюдюкины изменившегося лица Куропаткина не заметили.

— Знаем, а как же, — восторженно сказал Дюдюкин. — Государева Коллегия, высокая честь! Вы мне сразу показались исключительно романтическим молодым человеком, Михаил Дмитриевич!

Дюдюкина восторг супруга не разделяла. Она недовольно поджала губы.

— Ежели бы вы предупредили заранее, то можно было бы говорить о скидке за проживание, — проворчала она. — Мы государевых указов не нарушаем. Но сейчас, поскольку у вас уже уплачено…

— Вот как? Скидка? — удивился я. — По государеву указу? Интересная тема, и мы к ней непременно вернёмся! Но я сейчас не об этом. Я пришёл поговорить о несчастной опороченной девушке, которая рыдает у меня в комнате.

Лицо Дюдюкиной обрело уже вовсе твердокаменное выражение.

— Для меня, Михаил Дмитриевич, это не менее неприятно и болезненно, нежели для вас! Глаша служит здесь третий год, и я относилась к ней очень хорошо. Но сейчас…

— А сейчас, уважаемая Агриппина Аркадьевна, ответьте мне на вопрос. Вы поверили в то, что Аглая украла у Куропаткина запонки на том основании, что эти запонки нашли у неё в комнате. Так?

— Да. Я их обнаружила самолично.

— А вам не приходило в голову, что запонки могли Аглае подбросить?

— Для чего? — изумилась Дюдюкина.

— Да вот именно для этого, чтобы опорочить доброе имя. Для того, чтобы вы выгнали несчастную девушку с позором и сдали в полицию. Аглая отказала Куропаткину в плотских утехах, и этот гад решил отомстить. Подбросил ей в комод свои запонки и обвинил в воровстве.

— Что-о⁈ — воинственно встрепенулся Дюдюкин. — В моём доме⁈ Обижать невинное романтическое создание?

— Помолчи, — одёрнула его жена. — Это очень серьёзное обвинение, Михаил Дмитриевич! Вы отдаёте себе отчёт?..

— Неслыханно! — подхватил опомнившийся Куропаткин. Сместился поближе к Дюдюкиной. — Как вы смеете? Я буду жаловаться!

Я кивнул.

— На здоровье. Сразу после того, как объясните один удивительный феномен, жалуйтесь сколько влезет.

Я показал Агриппине и Викентию детектор магии, который всё ещё держал в руке.

— Это, уважаемые господа, не часы, а прибор, позволяющий измерять магический уровень. Извините за то, что ввёл в заблуждение. Если я нажму на рычажок, находясь рядом с человеком, который магии никак не касался, ничего не произойдёт. Вот, смотрите.

Я поднёс детектор к Дюдюкиной, нажал рычажок. Стрелка не колыхнулась. Я проделал ту же операцию рядом с Викентием, с тем же результатом.

— А теперь внимание сюда.

Я поднёс детектор к Куропаткину. Стрелка дёрнулась, перевалив за единицу. Дюдюкин, стоящий рядом с ним, и Дюдюкина, приподнявшаяся из-за стола, одновременно охнули.

— Как видите, детектор показывает наличие магического фона, — сказал я. — А это означает, что господин Куропаткин является обладателем некоего предмета, излучающего магию. И я более чем уверен, что дверь в комнату Аглаи он открыл с помощью этого предмета… Стоять!

С этими словами я бросился за Куропаткиным. Который допустил самую большую глупость из всех возможных — ринулся к двери. Руку он при этом запустил в карман и выхватил какой-то предмет. Видимо, оказавшись в коридоре, собирался выбросить, но оказаться в коридоре я ему не позволил. Догнал и схватил за руки, не позволяя разжать стиснутый кулак.

Я вывернул руку, в которой Куропаткин держал выхваченное из кармана, ладонью вверх. И лишь после этого позволил Куропаткину разжать пальцы.

— Мать честная! — охнул, взглянув на лежащий в ладони предмет, Дюдюкин. — Отмычка!

Я кашлянул.

— Гхм. Как-то даже стесняюсь спросить, Викентий Викентьевич, откуда у вас такие познания…

Дюдюкин раздулся от гордости.

— В молодости я служил по судебному ведомству!

— Писарем, — припечатала супруга. — Покуда не выгнали.

— Ах, курочка моя! Было и прошло, зачем вспоминать?

— Действительно, — согласился я. — Герой дня сегодня не вы, уж простите.

Я перевёл взгляд на Куропаткина.

— Повторно проверять сей предмет на магию не вижу смысла. А вы, кажется, собирались на меня жаловаться? Знаете, что бывает за клевету в адрес сотрудника Государевой Коллегии? Помимо взлома с применением магии и ложного обвинения? Ты, скотина такая, не просто на каторгу, ты у меня на виселицу пойдёшь!

Куропаткин взвыл и рухнул на колени.

— Пощадите! Я не хотел! Она сама виновата! Она…

Я схватил его за шиворот. Рявкнул:

— Заткнись! Ещё слово про Аглаю, и зубы с пола собирать будешь!

Куропаткин умоляюще посмотрел на Дюдюкину. Та гневно всплеснула руками. На лице появилось отвращение.

— Мне стыдно, что позволила вам проживать в моём доме!

— И мне, — присоединился к супруге Дюдюкин. — Да в прежние времена я бы такого мерзавца! — Он осмотрелся, подыскивая подходящую поверхность, и стукнул кулаком по ручке кресла. — Вот бы что я с ним сделал! И в своём праве был бы.

— Прошу прощения, господа, — прозвенел от двери торжествующий голос.

Обернулись мы все. В дверях стояла раскрасневшаяся Аглая.

— Агриппина Аркадьевна, там городовой прибыли. Приглашать?

Обращалась Аглая к Дюдюкиной, но смотрела на меня. Лицо её светилось восторгом и радостью.

— Зови, — кивнул я. — Кто тут громче всех орал, что полицию вызвать надо, тот пусть городового и встречает.

Куропаткин схватился руками за голову и завыл, раскачиваясь из стороны в сторону.

Счастливая Аглая упорхнула.

Глава 23

Чудо

На городового, которого привела Аглая, накинулись с разъяснениями, что произошло, все и сразу. Дюдюкин, который сам обо всём узнал четверть часа назад, старался больше всех.

На Куропаткина нацепили наручники. Городовой засел писать протокол. А я, добившись справедливости и успокоившись на этот счёт, подумал, что мерзавец Куропаткин может оказаться полезным. Внушительно сказал городовому:

— Вот что, братец. Ты пока пиши, я в ваши дела не лезу. А по нашим, магическим, мне с этим… господином отдельно побеседовать надо.

Увидев красные корочки, городовой с готовностью закивал.

— Как прикажете, ваше благородие. Мы к магии касательства не имеем. Ежели угодно, то я и выйти могу, чтобы не мешать.

— Не нужно. Пиши.

Я взял Куропаткина, съёжившегося в кресле, за плечо.

— Нет! — взвизгнул он. — Я никуда не пойду!

— Да ты чё? — улыбнулся Захребетник.

После этой улыбки Куропаткин к двери не пошёл, а побежал.

Я вывел его на чёрную лестницу. Достал из кармана детектор магии и предупредил:

— Врать не смей. Говорить будешь правду и только правду, ложь я почувствую. — Многозначительно показал Куропаткину детектор. К выявлению лжи он, разумеется, не имел никакого отношения, но Куропаткину знать об этом было не обязательно. — Вопрос первый. Где ты взял отмычку?

Куропаткин опустил голову. Пролепетал:

— Я не могу сказать! Ежели они узнают, мне конец! Это ужасные, ужасные люди!

— Да что ты. Ужаснее меня?

Я позволил Захребетнику перехватить контроль. И он взглянул на Куропаткина так, что тот затрясся.