Обратное течение (СИ) - Рудин Алекс

— Вот оно что, — понял я. — Разумно. А дом впустил, значит?

— Сразу, — обрадованно закивал Игнат. — Понравилась она дому, точно вам говорю.

— Так и есть? — спросил я, подняв глаза к потолку.

В ответ пришла теплая волна, которую я ощутил всем телом. Дом подтверждал слова Игната.

— Вижу, вы окончательно сговорились, — рассмеялся я. — Знаете, что? Я этому рад.

— Так вы не сердитесь, ваше сиятельство? — осторожно спросил Игнат.

— А с чего бы мне сердиться? — удивился я. — Ты все правильно сделал. Думаю, теперь нужно будет пристроить на первом этаже еще парочку комнат и обставить их по вкусу Прасковьи Ивановны.

Я снова посмотрел на потолок:

— Ты ведь этим займешься?

Еще одна волна тепла подтвердила мою догадку.

— Зови Прасковью Ивановну, — подмигнул я Игнату. — И накрывай на стол. Будем ужинать втроем. Нужно же попробовать запеканку, пока она не остыла. Я по запаху чувствую, насколько она восхитительна.

Глава 25

Следующим вечером я сидел за столиком в кофейне Набиля и неторопливо потягивал горячий крепкий кофе со сливками. Дул холодный западный ветер. Он снова гнал невскую воду вверх по течению. От этого по реке ходили волны, и плот слегка покачивало.

На столике передо мной уже стояли три пустые чашки.

— Предстоит трудный вечер, Александр Васильевич? — понимающе спросил Набиль.

Он убрал пустые чашки, а передо мной снова поставил полную — со свежим кофе.

— Да, — кивнул я. — Сегодня мы будем ловить убийцу. Помните, я рассказывал вам про человека, который нападал на девушек? Он убивал их на мостах, во время обратного течения. От него пострадала Елизавета Федоровна.

— Вы нашли его? — улыбнулся Набиль.

Я пожал плечами.

— Мы расставили ловушку. Надеюсь, он попадется.

— А как себя чувствует Елизавета Федоровна?

— Она в трудной ситуации. Из-за нападения ее магический дар резко усилился. Пришлось поместить ее в госпиталь. И не просто в госпиталь, а в особую палату, которая полностью изолирована от всякой магии. К ней даже заходить никому нельзя — во всяком случае, никому из одаренных. И зов посылать нельзя. Ей теперь и поговорить не с кем, кроме сиделки.

— Такое пережить непросто, — согласился Набиль. — Магу, который только-только почувствовал свой дар, нельзя надолго оставаться в одиночестве. Это может лишить его уверенности в своих силах. И тогда плохо дело.

Набиль сварил себе кофе и присел за мой столик.

— Хотите послушать одну старую историю? — спросил он.

— Конечно, — улыбнулся я.

— Вы знаете, что я много лет путешествовал по всем уголкам мира. Я очень любопытен — как и всякое магическое существо. Особенно меня интересовали люди. Я ведь одновременно и похож на них, и отличаюсь. Мне нравилось бродить среди людей, слушать их разговоры, наблюдать за их поступками. И очень нравилось оставаться незамеченным.

Набиль весело улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Беда была в том, что любой сильный маг легко мог распознать мою магическую природу. А сильных магов хватало во все времена.

— И что же вы придумали? — заинтересовался я.

— В одном небольшом городке я повстречался с искусным артефактором. Он держал небольшую мастерскую в переулке, где густо росла сирень. Чинил часы и замки для горожан. Делал охранные амулеты, накладывал магическое плетение на кухонные ножи, чтобы они никогда не тупились. А по вечерам любил придумывать всякие забавные магические штуковины. Однажды он сделал маленькую собаку — величиной не больше ладони. Она задорно лаяла, спала у него в ногах и даже гонялась за кошками. В другой раз нанес магическое плетение на бокал — и тот каждый вечер сам собой наполнялся его любимым напитком.

— Очень удобно, — улыбнулся я.

— Для меня он сделал амулет. Как только я надевал его, вся моя магическая сила оставалась внутри. Ни один маг не мог заметить ее. Я становился неотличим от обычных людей, у которых вовсе нет магического дара.

— Подождите, — нахмурился я. — Вы надевали этот амулет, и магия не могла воздействовать на вас?

— Нет, — покачал головой Набиль. — Наоборот. Я не мог воздействовать на магию.

— Значит, Елизавете Федоровне такой амулет не подойдет, — расстроился я. — Зато я мог бы им воспользоваться, чтобы поговорить с ней без вреда для нее.

— Да, — кивнул Набиль. — Поэтому я вам про него и рассказал. Но вы должны помнить, что у такого амулета есть свои ограничения. Нельзя носить его слишком долго. Иначе вы потеряете магический дар навсегда.

Джинн щелкнул ногтем по фарфоровой чашке, и она тихо зазвенела.

— Такое магическое плетение иногда наносят на кандалы, а потом надевают их на преступников, — сказал он. — Это самая мучительная участь для мага, которую только можно себе представить.

— Спасибо за предупреждение, — кивнул я. — А этот амулет еще у вас? Вы можете одолжить его мне?

— Я поищу, — согласился Набиль.

Он скрылся зе стойкой и почти сразу вернулся.

— Вот, возьмите.

Джинн протянул мне простое бронзовое кольцо, которое висело на тонкой цепочке.

— Только не надевайте его здесь, если не хотите промокнуть до нитки.

— Кофейня сразу исчезнет? — улыбнулся я.

— Вот именно.

Конечно, я не удержался. Едва сойдя на берег, сразу же надел амулет. Холодный металл коснулся кожи, и меня словно обступила ватная тишина.

Не знаю, как это объяснить. Я по-прежнему слышал тонкий свист ветра и плеск воды, крики чаек и шум мобилей на другом берегу реки.

Но из этой привычной симфонии пропала какая-то важная тема. Словно в оркестре замолчал один-единственный инструмент. Но без него вся музыка потеряла смысл.

Краски потускнели. Даже трава как будто выцвела и покрылась пылью. А вечернее небо стало серым и обыденным.

Ледяные мурашки побежали по спине. Я почувствовал себя неуютно. Обернулся и увидел, что магическая кофейня бесследно исчезла. Остались только серые мокрые камни, сердитые волны и принесенный ими мусор.

— Так вот как это бывает? — вслух сказал я.

Стоило мне снять кольцо, и кофейня снова появилась. Мир стал прежним — цветным и удивительным.

Набиль стоял, облокотившись о перила, и смотрел на меня. Он помахал мне рукой, и я кивнул ему в ответ.

— Вам не по себе, да? — спросила Елизавета Федоровна, сочувственно глядя на меня.

— Есть немного, — честно сказал я. — Но к этому можно привыкнуть. В том-то и коварство этого магического плетения.

Иван Горчаков все же пропустил меня в палату к девушке — после того, как убедился, что не может почувствовать мой магический дар. Даже его умение целителя оказалось бессильным против магии старого бронзового кольца.

Теперь кольцо висело у меня на шее, а мир снова был тусклым и тихим — без малейших признаков магии.

— Значит, мы не сможем видеться слишком часто, — сказал Елизавета Федоровна. — Но иногда — это намного лучше, чем никогда.

— Не все так плохо, — улыбнулся я. — Вам осталось провести в госпитале всего несколько дней. Потом вы будете свободны.

Елизавета Федоровна удивленно посмотрела на меня:

— Как это? Ведь целитель говорил, что мне нужно пробыть здесь не меньше года.

— Вам придется провести некоторое время вдали от магии, — объяснил я. — Но кто сказал, что весь этот срок нужно сидеть взаперти? Достаточно не приближаться к Местам Силы, только и всего. Поживете вдалеке от столицы, ничего страшного. Поедете к себе домой. Заново познакомитесь с жителями своего городка. Вас там многие помнят и хорошо к вам относятся.

— Откуда вы знаете? — слабо улыбнулась Елизавета Федоровна.

— Миша узнавал, — ответил я. — Он посылал запрос в ваши родные места. У вас там чудесный дом. Он стоит на краю березовой рощи. Рядом есть озеро, в котором можно купаться и ловить рыбу. Есть конюшня с верховыми лошадьми. Есть библиотека, в которой немало книжек о магии. Ваш отец любил их читать.