Дальний Рубеж (СИ) - Ступников Виктор

— Численность? Дисциплина? Вооружение? — сыпал я вопросы, заставляя себя отбросить гнев и сосредоточиться на тактике.

— Человек сорок, не больше, — доложил Немиров. — Дисциплины никакой. Пьют, шумят, караульные спят или присоединяются к попойке. Но вооружены неплохо. Арбалеты, несколько ружей, стальное оружие. Не ополченцы. Профессиональные головорезы.

Сорок пьяных головорезов под руководством человека, знающего наши оборонительные слабости. Этого более чем достаточно для внезапного ночного нападения. Они не штурмовали бы стену. Их цель была бы другая — прокрасться по указанным Яном тропам, поджечь всё, что горит, посеять панику и уйти до того, как мы опомнимся. Идеальная диверсия.

План созрел мгновенно, холодный и безжалостный, как лезвие гильотины.

— Капитан, — я повернулся к Немирову, и он по моему тону понял, что приказ будет необычным. — Они пьют и чувствуют себя в безопасности. Они ждут рассвета или условного часа для атаки. Мы не будем их ждать.

В его глазах мелькнуло понимание, а затем — мрачное одобрение.

— Мы идем к ним? — в его голосе не было ни страха, ни сомнений, лишь готовность.

— Мы идем к ним, — подтвердил я. — Но не все. Только ваша пятерка и я. Мы не будем с ними драться. Мы сделаем то, в чем они сильны. Мы устроим диверсию.

Я обратился к Диме:

— Ты запомнил, где именно сидел Ян?

— Так точно, ваше сиятельство. У большого валуна, с краю.

— Отлично. Ваша задача, капитан, — проникнуть в лагерь и взять Яна. Живым. Он нам нужен для ответов. Остальные... — я посмотрел на темные пятна на плаще Немирова, — обеспечат тишину на пути к нему. Я создам отвлекающий шум на другом конце лагеря.

Холодная пустота внутри меня загудела в предвкушении. Она рвалась наружу, и сейчас я дам ей волю.

— Что будешь делать? — тихо спросил Немиров.

— Напомню им, что в этом лесу есть кое-кто пострашнее нас, — я повернулся и быстрым шагом направился к оружейной. — Собирайте группу. У нас мало времени.

Через десять минут мы, семеро теней, скользили по ночному лесу. Я шел за Немировым, и холодная сила уже струилась по моим венам, обостряя чувства. Я видел каждый переплетенный корень, слышал каждый шорох, каждое дыхание ночи. Лес, обычно враждебный, сейчас казался союзником, прикрывавшим нас своей темнотой.

Вскоре мы услышали их — громкий хохот, пьяные возгласы, звон металла. Пахло дымом дешевого табака и жареным мясом. Они даже не пытались скрыть свое присутствие.

Немиров жестом развел группу. Пятеро его людей растворились среди деревьев, как призраки. Он кивнул мне и указал рукой в направлении, противоположное тому, где, по словам Димы, сидел Ян.

Я кивнул в ответ и двинулся в обход лагеря. Моей целью была большая поляна с другой стороны от их стоянки. Мои ладони горели ледяным огнем.

Я вышел на край поляны, оставаясь в тени деревьев. Лагерь был прекрасно виден. Они действительно неслись. Кто-то спал, кто-то играл в кости, кто-то чистил оружие у костра. Сердце заколотилось чаще. Где-то среди них сейчас двигался Немиров.

Пора.

Глава 18

Я закрыл глаза и отпустил внутренний лед. Он хлынул наружу, но не яростным потоком, а тонкой, контролируемой струей.

Я сосредоточился на влаге в воздухе, на росе на траве, на испарениях от земли. И приказал им сгуститься. Я использовал почти половину своей маны на этот фокус.

Сначала никто ничего не заметил. Лишь через пару минут один из наемников у костра поднял голову и недоуменно посмотрел по сторонам.

— Эй, что-то холодно стало, а? — пробурчал он.

Его сосед флегматично потянулся к брошенному на земле плащу.

Вот тогда я и сделал это.

Из ничего, из сгустившегося ночного воздуха, прямо посреди их лагеря, начал падать снег. Крупные, пушистые, неестественно белые хлопья в разгар не самой теплой, но все же не зимней ночи. Они кружились в свете костров, ложась на плечи спящим, тая на раскаленных доспехах, заставляя пьяных головорезов задирать головы с тупым удивлением.

— Что за черт? Снег? Летом? — раздался чей-то пьяный возглас.

Сначала они смеялись. Потом смех стал нервным. Потом кто-то первый крестясь отшатнулся от падающего с неба холода.

— Это колдовство! — пронесся испуганный шепот. — Лесные духи! Твари!

Паника, которую я сеял, была не громкой и яростной, а тихой и разъедающей, как яд. Они хватались за оружие, но не видели врага. Они пялились на падающий снег, и суеверный ужас сковывал их пьяные мозги быстрее любого мороза.

Идеальное отвлечение.

Я видел, как на другом конце лагеря, у того самого валуна, мелькнула тень. Две фигуры — одна сопротивляющаяся, другая с сильной и точной хваткой — бесшумно отступили в лес. Немиров справился.

Я отпустил контроль. Снегопад прекратился так же внезапно, как и начался. Оставив после себя сорок перепуганных, дезориентированных и абсолютно уверенных, что на них напала нечисть, наемников.

Я уже повернулся, чтобы уходить, когда мой взгляд упал на край поляны. Там, в самой гуще теней, стояла Фигура. Высокая, худая, одетая в лохмотья, сливающиеся с лесной мглой. Я не видел ее лица, но чувствовал на себе ее взгляд. Взгляд был тяжелым, древним и полным... любопытства.

Это была не тварь. Не человек. Нечто иное.

Мы смотрели друг на друга через поляну, залитую теперь лишь лунным светом и замешательством наемников. Длилось это всего мгновение. Затем Фигура медленно, почти величаво, отступила на шаг назад и растворилась в темноте, словно ее и не было.

Кто это был? Наблюдатель? Союзник? Еще один враг?

Но сейчас было не время для размышлений. Я отступил от поляны и помчался назад, к нашей стене, к нашим людям, где меня уже ждал пленный предатель с ответами. Ответами, которые нам были нужны позарез.

Легко и бесшумно, как тень, я преодолел оставшееся до стены расстояние. Ночной лес, еще несколько минут назад бывший союзником, теперь казался наполненным чужими, враждебными взглядами. Каждый шорох, каждый треск ветки отзывался в памяти образом той самой Фигуры – высокого, худого существа в лохмотьях, чей древний и любопытный взгляд пронзил меня насквозь.

Кто? Что? Зачем? – вопросы крутились в голове, но я гнал их прочь. Сейчас – не время. Сначала – Ян. Затем – все остальное.

Ворота бесшумно приоткрылись, впустив меня, и так же бесшумно захлопнулись. На небольшом мощёном пятачке перед кузницей меня ждала группа. Немиров, непроницаемый, как скала, его люди – уставшие, но довольные, и в центре – фигура в грязном, помятом камзоле, с мешком на голове и руками, туго скрученными за спиной. Ян.

Рядом стояли двое стражников с зажжёнными факелами, бросавшими неровные, пляшущие тени на стены. Воздух пах дымом, потом и страхом – тонким, кислым запахом, исходившим от пленного.

— Живой, — доложил Немиров, кивнув на свою добычу. — Вырваться не пытался. Только хныкал.

Я медленно подошёл к пленнику. Холодная пустота внутри, недавно излившаяся в снегопад, снова наполнилась, теперь она была сконцентрирована, остра и направлена на одно единственное существо. Предателя.

— Снимите с него мешок, — приказал я тихо.

Стражник дёрнул за верёвку, и с головы Яна слетел мешок. Он заморгал, щурясь от яркого света факелов. Его лицо было бледным, испарина блестела на лбу и висках. Увидев меня, он попытался отшатнуться, но крепкие руки стражников держали его на месте.

— В-ваше сиятельство... — его голос сорвался на противный, заискивающий визг. — Это... это недоразумение! Они силой меня удержали! Я шанса ждал, чтобы сбежать и предупредить…

— Заткнись, Ян, — мои слова прозвучали тихо, но с такой ледяной ненавистью, что он мгновенно замолчал, застыв с открытым ртом. — Ты будешь говорить только тогда, когда я задам вопрос. И если я услышу хоть одно слово лжи, капитан Немиров будет практиковаться на твоих пальцах. Понятно?

Он судорожно, почти истерично, кивнул.

— Кто они? — спросил я, указывая подбородком в сторону леса.