Ван молча ткнул пальцем в закрытую дверь ванной комнаты. Я открыл. Петух, сидящий в раковине, возмущённо заорал.
Справедливости ради, было от чего. Чёрную пернатую тушу обмотали красным шёлковым шнуром с красивыми кистями на концах. Петух больше не мог махать крыльями. Он и ходить-то толком не мог.
Увидев меня, подпрыгнул в раковине — демонстрируя, до чего довели бедную птицу. И снова негодующе заорал.
— Лежь, — сказал Ван.
И протянул мне кинжал из тёмной стали. На клинке мелькнул красивый волнообразный узор. Лезвие было обоюдоострым, похожим на зуб хищного животного. И у широкого основания — зубцы. Рукоять обмотана то ли кожей, то ли чем-то подобным.
Руки у Вана были исцарапаны в кровь, я невольно покосился на мощные когти петуха. За свою свободу он, видимо, сражался до последнего.
— Да иди ты на фиг! — возмутился я. — Сказал же, не буду никого резать. Если для тебя это так легко и запросто, почему сам не зарезал?
— Аллельгия, — повторил Ван и оглушительно чихнул. — Залежу — ещё хуже будет. Забели его!
Хуже ему реально становилось прямо на глазах. Как бы до отёка не дошло.
— Это тебя Гринпис так наказывает, — буркнул я. — На, лечись.
Сунул Вану в руки коробочку с таблетками. Взял подмышку петуха и пошёл к себе.
Выйдя из лифта, увидел дядьку, которому полчаса назад пожелал доброго утра. Он сменил деловой костюм на спортивный, а вместо сумки держал в руках портфель для ноутбука. Увидев нас с петухом, чуть очки не уронил.
— Не берут, представляете, — сказал я. — Говорят, в пункте доставки ошиблись. Перепутали заказ. Если не нужно, говорят, выкиньте да и всё. Нормально? Куда я его выкину, в окошко?
Дядька обалдело-сочувственно покачал головой.
— Перевязал вот ленточкой, — продолжил я. — Сейчас гуглить буду, может, в детский сад какой пристрою. Или ещё куда.
Поправил петуха подмышкой и пошёл было.
— В детский сад вряд ли возьмут, — изрёк вдруг дядька.
Я удивлённо обернулся. По опыту, на такого рода гон люди реагировали однозначно: кивали, чтобы меня не обидеть — ничего ж плохого не делаю, — и шли дальше по своим делам. А дядька даже в лифт садиться не стал. Поправил очки и серьёзно смотрел на петуха.
— У некоторых детишек может быть аллергия на птичьи перья.
— Угу. Знаю я одну такую детишку. Только что таблетки заносил.
Петух возмущённо заорал. Так, будто понял, о ком идёт речь.
— Увы, — кивнул дядька. — Аллергия — болезнь века. Вы попробуйте контактные зоопарки погуглить. Знаете, устраивают иногда в парках, в торговых центрах. У нас в Новосибирске полно.
— Спасибо, — пробормотал я.
— Да не за что.
Дядька сел в лифт и скрылся за закрывшимися дверями.
В номере, едва я поставил петуха на пол, он снова возмущённо заорал.
— Даже не проси, — помотал головой я. — У тебя кровь взять надо. И что-то мне подсказывает, что эта процедура тебя обрадует еще меньше, чем Ван. Сиди пока спелёнутый.
Подошёл к стационарному телефону и набрал Дениса.
— У? — сонным голосом отозвался он.
— Ты ещё дрыхнешь, что ли? — возмутился я. — Заходи, дело есть.
— Какое?
— Придёшь — увидишь.
— Да щас, ага. — Денис зевнул. — Гусара на мякине не проведёшь. Или говори, что нужно, или до свидания.
— Нужно взять кровь у петуха.
Денис помолчал. Потом осторожно переспросил:
— Чё?
— Нужно взять кровь у петуха, — повторил я. — Для ритуала. Петуха Ван раздобыл, теперь нужно взять кровь. От самого Вана толку мало, у него, оказывается, аллергия на перья.
— Ты серьёзно? Вместо того, чтобы петуха попросту зарезать…
— Да вы сговорились, блин⁈ — возмутился я. — Хлебом не корми — дай зарезать кого-нибудь! Там крови-то, небось, надо — две капли, а вы из-за этого целую птицу губить собираетесь. Живую, между прочим.
Петух солидарно заорал.
— Это он, что ли? — спросил Денис.
— Ну.
— Гну! С чего ты взял, что я кровь брать умею?
— Так ты сам говорил, что санитаром работал.
— И что? Во-первых, я не говорил, что работал, а рассказывал, как устраивался на работу. Во-вторых, санитар и медбрат — разные вещи. Санитар — это, по сути, обслуживающий персонал. Палату помыть, горшки вынести, каталку в морг отвезти. А кровь санитары не берут, это другая специализация.
Денис замолчал. Я тоже молчал. Петух, решивший, что о нём забыли, снова истошно заорал. Мне постучали в дверь номера.
— Я прошу прощения! — раздался из-за двери раздраженный женский голос. — Не могли бы вы сделать телевизор потише? У меня онлайн-совещание, а у вас, я извиняюсь, петухи орут. Не отель, а птицефабрика.
Денис в трубке заржал.
— Да-да, — крикнул двери я. — Сейчас наушники надену, извините, пожалуйста.
Недовольная тётка, судя по шагам, удалилась совещаться дальше.
— А Изольда умеет кровь брать? — упавшим голосом спросил я.
— Не знаю. Может, и умеет. Но смена у Изольды закончилась вчера, и после ночного разговора она к себе на квартиру уехала. Сказала, что вернётся к началу операции.
— А Мстислава…
— Мстислава тебя зарежет вместе с петухом. Чтобы мозги ей не делал. Я-то твои гуманистические позывы понимаю с трудом, а Мстислава постарше меня будет.
— Ну, блин. Ты хотя бы просто зайти можешь? Сейчас посмотрю в сети, как брать кровь у петухов. Но один точно не справлюсь, нужно, чтобы эту тварь держал кто-то.
Петух снова заорал. Видимо, обиделся на «тварь». Денис в трубке заржал.
А у меня зазвонил мобильный.
— Привет, — сказала Ева. — Как дела?
«Отлично, как раз тебя не хватало», — чуть не ответил я. Но сдержался.
— Ну так, занят немного. Гуглю, как брать кровь у петуха. — Я действительно открыл ноут и залез в поисковик.
— У настоящего? — удивилась Ева.
— Нет, блин! У анимешного.
— А зачем ты это гугулишь? Отвезти петуха в ветеринарку — вариант для слабаков?
— Да тут, видишь ли, нюанс. Кровь мне нужна не для того, чтобы сдать на анализ, а чтобы разрушить заклинание Маэстро. И я плохо представляю, как буду объяснять в ветеринарке, на кой-она мне сдалась.
— Можно не объяснять. Просто забрать. Это же твой петух?
— Ну… — Я покосился на петуха. — Теперь, видимо, уже да.
— Ну и всё! Петух твой — значит, и кровь твоя. Имеешь полное право забрать. Аккуратно. Через призрачный мир.
— Хм-м. Ну, в принципе, можно попробовать. Только пока слабо представляю, как я его потащу в ветеринарку.
Я посмотрел на спеленутого петуха. Тот заорал громче, чем прежде.
— Слышишь? Он что-то подозревает.
— Да что же это такое! — В дверь снова постучали. — Молодой человек! Я же вас попросила!
— У нас на балконе кошачья переноска лежит, — сказала Ева. — Кот удрал, когда мы на даче были, ещё лет пять назад, а переноска осталась. Сейчас привезу. Петух должен поместиться.
— Договорились.
Я сбросил звонок. Заодно положил трубку стационарного телефона — Денис, когда я начал разговаривать с Евой, отключился. Взял петуха подмышку и потопал к выходу.
Когда распахнул дверь, от неё отскочила женщина в деловой блузке, пиджаке, с аккуратной причёской и в спортивных штанах. Ну, логично — ниже блузки не видно.
Перед собой женщина держала ноутбук. Он показывал четыре головы — совещание шло вовсю.
— Обещал выключить — выключаю, — сказал я женщине.
Продемонстрировал перевязанного шнурком петуха и потопал к лифту. Петух проорал на прощание что-то презрительное.
Спустился я через призрачный мир и на парковку вышел так же. Были некоторые сомнения, что удастся протащить петуха — живое существо, всё-таки, — но получилось без проблем.
Я обрадовался. Хватит уже постояльцев шокировать, они, в конце концов, за присутствие в отеле петухов не доплачивают. Сердце подсказывает, что я за свои гуманистические идеи от Мстиславы и так огребу.
Ева появилась через пятнадцать минут. В руке она держала пластиковую переноску.
