Трибунал (СИ) - Смородин Павел

Но вместо этого они устроили эту показательную казнь. Да еще как театрально. Все выглядело так, что кто-то запихнул кораблестроителя на его лодку, а затем с берега потопил. Вот только фон Эрт утверждал, что смерть наступила от проникающей раны в сердце, нанесенной острым предметом, похожим на штык.

Вчерашний недруг инспектора словно участвовал в безумном поединке и проиграл.

Машина свернула с нормальной дороги на разбитую грунтовку. Йона смотрел на погибающий индустриальный пейзаж и не мог не злиться. Он как-то привык видеть такую разруху в Зверинце, но что там сделаешь — такой контингент, уже лет двести бунтует да власть не признает с переменным успехом. А вот тут, в некогда процветающем промышленном районе, столь необычно было видеть картины разрушения, что Камаль просто разозлился.

Ответственные фабриканты, чтоб их!

Остовы огромных козловых кранов встали на вечный прикол. Их пути занесло песком. Где-то прямо посреди бетонной плиты пробивалась высокая трава. Ангары и цеха ржавели под дождем и палящим солнцем. Пара из них уже сложились внутрь, словно два карточных домика.

Наконец за очередным поворотом дороги стал виден конечный пункт назначения. Даже не знай Камаль точного расположения «места казни», то сейчас с легкостью определил бы. В нескольких сотнях метров стояло аж пять пожарных машин. От каждой тянулся огромный рукав, спущенный в реку, по которому из нее забирали воду.

— Пошли, пройдемся, — сказал Йона тихо, — а то еще вся машина этим чертовым дымом провоняет.

— Твоя правда, — согласился Нел и остановился поодаль.

Йона прикрыл нос и рот платком. Дышать было тяжело даже с такого расстояния — густой и непроглядный черный дым заполнил собой все вокруг. Вонь стояла просто невероятная. Похоже, что костюм после такого придется выбросить, избавиться от запаха пожарища не получится.

Глазами инспектор пробежался по пейзажу.

Огромный металлический короб стоял в конце пирса, залитый водой. Со всех щелей текло. Сверху из него все еще валил дым, но только теперь не так сильно.

Грязь от всей этой влаги размокла и превратилась в жидкое месиво. Ботинки заскользили, и пришлось приложить огромные усилия, чтобы не навернуться. Отстирать такую грязь вряд ли получится, если он вымажется. Так что лучше не падать.

Нелин догнал его на полпути к старшему офицеру пожарного расчета. Тот стоял и медленно пил воду. Грязный и закопченный мужчина втягивал ее так жадно, что казалось, будто внутри у него тоже что-то горит. Прорезиненный комбинезон, шлем, как и сапоги, парили от жара, который все еще преследовал мужчину. Лицо его было таким черным, словно он несколько дней не вылезал из забоя.

— Приветствую. — Йона коротко кивнул, когда чайник с водой опустел. — Старший инспектор Йона Камаль. Это Нелин из Народа Белого Ветра. Мы из имперского сыска, спецгруппа.

— И что? — Пожарный стер с лица сажу и взглянул на инспектора устало.

— Хочу поговорить про этот пожар.

— Без обид, инспектор, но лично я хочу лечь и тихонько помереть. Мы с ребятами эту херню три часа тушили без перерыва.

— Я понял.

Три часа. Ну вот и все, место тут безлюдное, возгорание заметить сразу некому, да еще дорога. Со всеми поправками и погрешностями набегало прилично за четыре часа, так что надеяться на разговор с тенью покойного не приходится.

— Кто вызвал вас?

— Да вон тот алкаш. — Пожарный указал на стоящего вдали мужчину.

Тип выглядел весьма потрепанным жизнью и каким-то придавленным. Стоял этот мужичок рядом с прикатившим на вызов нарядом полиции, и, судя по всему, это соседство ему не нравилось. То и дело мужчина посматривал на полицейского с неодобрением и презрением на лице. «Мундир» словно отрывал его от важных дел, как-то вернуться домой и упиться в такие сопли, что даже пушкой не поднять будет.

Офицер в ответ отвечал тем же.

Йона быстро дошел до предполагаемого свидетеля и показал всем значок с красным вкладышем.

— Камаль, спецгруппа, — представился он. — Переговорю с господином? Как вас зовут?

— Бобр, — пробубнил мужичек беззубым ртом.

— Понятно. А имя?

— Фамилия это моя — Бобр. Зиновий Бобр.

Офицер прыснул в кулак, но в ответ получил неодобрительный взгляд от всех троих.

— Нормальная фамилия, — огрызнулся гордый Бобр.

— Никто не спорит, — согласился Камаль и дал Нелину знак записывать.

Он, в принципе, и сам мог, но только тогда придется искать, куда деть трость, а потом еще долго терпеть. Плюс Нел писал красиво и убористо, словно изучал каллиграфию лет двадцать. Это, кстати, Йона не исключал.

— Расскажите, что видели, господин Бобр.

Мужчина почавкал беззубым ртом и неохотно начал:

— Ну, в общем-то, я и не видал ничего толком. Началось дело это дня три или четыре назад.

— Три или четыре? — строго спросил Нел.

— Да погоди ты, образина, дай вспомню. В пятницу я пил… Да, четыре дня назад. Приехала машина большая. Грузовик. За ним второй.

— Номера помните?

Если есть номер, то это уже след.

— Дык не видал я их, следы новые просто заметил и угля кучу. Я ешо подумал, а чего это он лежит. Непорядок. Он же возьметь да загорится!

— И ты решил уголек пристроить, — включился молчавший офицер, но старший инспектор дал ему знак заткнуться на хрен.

— Неважно, продолжайте.

— Ну… в общем-то, пришел я, а тут это… Ну, они.

— Кто?

— Так ясно дело, солдаты. Стали строем и глядять, как их главный на мужика орет!

Внутри у Йоны все похолодело, он был, как охотничий пес, взявший след.

— Его запомнили? — перебил свидетеля он. — Лицо, приметы, хоть что-то?

— Дык я спрятался, вон в тот ангар. Толком не видал его.

— Хоть что-то, Бобр!

— Высокий, худой, волосы седые. Со спины, ну как вы, только без палки.

— Форма какая?

— Не помню, господин полицейский, да и не знаю я ее толком. Красивая, как на параде.

— Погоны какие?

— Золотые… Или нет, блескучие. Мож, и золотые. И на кителе еще что-то блестело. Слышишь меня, ушастый, так и запиши, я врать не буду! Пиши-пиши, демон!

Д’эви взглянул на свидетеля злобно, но слова записал. Йона только мельком услышал на старшей речи отдельные матерные слова.

— Так, дальше что было?

— Ну дык отвели того мужика в костюме к контейнеру да в него загнали. Этот тип с погонами еще проорал, что если тот вылезет, то жить будет.

А вот это уже было интересно.

— Дальше. — Дело шло к развязке, и инспектору не терпелось все услышать.

— Ну… На словах-то он, конечно, молодец. А приказал того мужика в баке-то засыпать углем. Закидали его доверху да и подожгли.

Свидетель взял паузу, стараясь обдумать что-то.

— Я вот много чего в жизни видал, господин полицейский, — проговорил Зиновий заговорщическим шепотом, — но такого кошмара отродясь не видал. Чтоб людей заживо сжигали.

Йона не ответил ничего. Он такого насмотрелся на войне вдоволь. Успел даже забыть. А теперь эта жуть вернулась. На секунду инспектору даже показалось, что в запахе гари он уловил вонь горелого мяса.

Мерзость.

— Еще что-то можете сказать?

— Дык я как увидал, что их главный в лодку сел да эти все разошлись, так сразу и звонить. Да вот…

— Лодку?

— Да, господин полицейский. Даже не лодка — корабель!

— Не путаешь? — буркнул Нелин и взглянул строго.

— Да смысл мне врать. Корабель. Дорогой, я таких и не видал никогда. Поднялся он да и уплыл к чертовой матери!

— Название не видал?

— Да откуда ж? Я и читать-то не умею. Дорогая лодка, красивая, как игрушечная.

— Нел, отметь как следует, нужно дать запрос на розыск. Ладно. На этом закончим, нам нужны будут ваши данные, если еще появятся вопросы.

— Дык я ж всегда тут, любого спросите. Бобра тут все знают.

Нелин бродил вокруг места преступления и осматривался. В конце концов, пара глаз всегда проиграет двум парам.

Сержант явно на взводе. Он был, как маленькая, но очень злобная собака, натасканная на охоту по кровавому следу.