Графиня (СИ) - Кароль Елена

— Моя жена — само совершенство!

— Спасибо. — Мне было так приятно, что я аж зажмурилась и только поэтому угодила в жадные руки Стужева безо всякого предупреждения. — Эй-эй, господин граф! Аккуратнее!

— Я сама осторожность, — заверил меня Стужев и, нежно поцеловав в щеку (губы у меня были накрашены), приобнял за талию, с интересом заглядывая в декольте. — Мне кажется, или ты стала ещё аппетитнее?

— Тебе не кажется, — проворчала, но с улыбкой. И сразу пожаловалась: — Я поправилась.

— И это прекрасно, — выдохнул муж, склоняясь ниже и целуя меня прямо в ложбинку. — Ты у меня просто прелесть. А нам точно в ресторан надо?

— Эй-эй⁈ Ты что такое говоришь⁈ — возмутилась шутливо. — Я час собиралась!

— Шучу-шучу, — рассмеялся Стужев и увлек меня в сторону дверей. — Столик уже заказан, машина уже подана. Соблаговолите проследовать за мной, ваше сиятельство.

— С удовольствием!

Ресторан, куда меня привез Егор, был мне незнаком, но очень понравился. Совсем немного столиков, уютная атмосфера, приглушенный свет, романтичная музыка и приятно ненавязчивое обслуживание. Кормили тоже очень вкусно, как и поили, причем авторскими чаями, и мы изумительно провели время. Я так уж точно!

Старательно не касаясь рабочих тем, мы обсудили уже начавшееся строительство нашего будущего особняка в Озерках, и вместе подумали, что будем делать с домом, где живем сейчас. Ну я и ляпни:

— А что тут думать? Учитывая, что у нас будет как минимум два сына, он станет наследством для второго.

— То есть вот так, да? — сначала опешил Стужев, а потом разулыбался так, что уже я немного озадачилась. — То есть на первом мы точно не остановимся, счастье моё?

Слегка смутившись, я прикрыла глаза ресницами, но потом всё-таки призналась:

— Знаешь, иногда мне кажется, что это всё фантастический сон. Ты, беременность, наши успехи… Это всё кружит голову и заставляет поверить в чудо. И… Да. Я хочу детей. Много детей. От тебя. Мальчиков, девочек. Много-много очаровательных Стужевых. — Я лукаво улыбнулась. — И может даже одного Ржевского? Как ни крути, а встретились мы именно благодаря ему.

— Меня сейчас разорвет от счастья, — вполголоса признался мне Егор, счастливо щурясь. — Полинка, ты… сама идеальная женщина во всей вселенной. Поехали домой?

Ну вот как ему такому настойчивому отказать?

Увы, нашим планам не суждено было сбыться. Стоило только сесть в машину, хитро переглядываясь и предвкушая, чем именно завершится этот замечательный субботний день, как из госпиталя позвонила дежурная медсестра из регистратуры и, дико волнуясь, сообщила, что у нас ЧП. Борт из Норильска.

Сначала мне показалось знакомым название города. Вроде бы совсем недавно мне о нём кто-то говорил… но сразу вот так не вспомнилось. Но стоило Валечке перечислить фамилии пострадавших, как я сразу неприязненно поморщилась и вздохнула.

И как назло сегодня у нас выходной день. Давид и Вахтанг отпросились на рыбалку. Ярослав и Сергей Анатольевич после утреннего успеха намекнули, что заглянут в один уютный бар, чтобы отметить это дело. Ржевский со Ждановым присоединились к ним. Из опытных целителей-дежурантов в госпитале остались лишь Владимир и Светлана, но сваливать на них аж семерых жестко покусанных ядовитыми пауками бойцов — это не просто неприлично, это недопустимо.

А ведь я помню, что с обычными людьми может сделать укус «всего лишь» паучка…

Черт!

— Любимый…

— Да уж понял, — вздохнул Стужев, заводя мотор. — Наша служба и опасна, и трудна… И не предполагает выходных и неурочного времени. Но как минимум одного из них можно не спасать.

И покосился на меня.

— Ты же понимаешь, — я вздохнула, прикрывая глаза ресницами. — Я не убийца.

— Понимаю. Прости. Спасай всех. А морду я ему потом начищу.

Фыркнув, я протянула Егору руку и он крепко сжал мои пальцы, не отпуская практически всю дорогу, пока мы ехали к госпиталю.

Я не буду мстить придурку. Точнее буду, конечно… Но не так. Пусть живет. Пусть служит Родине. Черт с ним, я даже импотенцию ему вылечу, если до сих пор не сподобился. Но вместо этого… Хм-м!

Кто сказал, что патологическая непереносимость алкоголя — это хорошо?

А ведь есть ещё повышенная потливость. Не болезнь, но крайне неприятная вещь!

Или едва заметная патология диафрагмы, м? Незнающий человек даже не поймет, но икать будет в разы чаще. Не постоянно, но при каждом удобном (точнее неудобном!) случае!

А как насчет отрыжки? Мелочь, но крайне неприличная в светском обществе. Молчу про повышенное газообразование! И вроде сам того не желаешь, а кишечник живет своей жизнью. И не всегда в этом виноваты съеденные продукты!

Перхоть. Ломкие ногти. Недержание. Слабый сфинктер. Раннее облысение. Пигментные пятна на лице. Предрасположенность к кариесу, черт возьми!

И таких мельчайших нарушений в организме, отравляющих жизнь, тьма!

Да, при желании это всё можно вылечить. Вылечить вообще всё можно! Но только если знать, что лечить. А судя по Долгорукому-младшему, целителей он недолюбливает. В чем причина? Пожалуй, мне не интересно.

А что интересно, так это то, кто мне сегодня поможет! Кто у нас вообще в этот выходной день в строю? Кто станет официальным лечащим врачом пока ещё наследника князя?

Уж точно не я!

Глава 24

В госпитале мы оказались уже через полчаса, причем задолго до прибытия медборта (до него было еще часа четыре), но я всё равно прошлась по этажам, проверяя, кто сегодня на сменах, и предупредила о скором поступлении свежих пациентов из разлома, после чего прошла в свой кабинет и пробежалась глазами по бумагам.

Плохо. Всё плохо.

Все семеро в доспехах и невозможно заранее узнать процент поражения тела ядом. Более того, из-под паучьих завалов их извлекли далеко не сразу, как и поместили в стазис, и всё, что могли сказать дежурные медики, это то, что парни ещё живы.

Пока ещё живы.

Стараясь не думать о плохом, ведь не было ещё такого, чтобы из нашего госпиталя вынесли кого-то вперед ногами, я всё равно не могла отделаться от дурного предчувствия.

Увы, оно меня не подвело.

Дождавшись прибытия борта, первым делом я проверила стазис, уже научившись разбираться в том, когда он наложен и как качественно, и выбрала для пробного захода молодого парня шестого ранга.

Светлана мне ассистировала, Владимир встал за анестезиолога, явившийся по первому звонку Док отвечал за медикаментозное сопровождение, но когда у меня получилось деактивировать доспех, то первой от стола отшатнулась Светлана и уж на что девушка была крепкой и не впечатлительной, её уже тошнило в углу.

Да уж… Приятного и впрямь было мало.

Парень, лежащий на операционном столе, выглядел ужасно и меньше всего походил на живого: неестественно раздутое тело в обильных кровоподтеках и гниющих язвах, лопнувшие от воздействия яда глаза, перекошенное от нервного паралича лицо, виднеющийся между черных губ черный язык, отвратительный запах, а ещё нехорошо черные вены, превратившие молодого здорового мужчину в покойника из фильма ужасов.

В пока ещё живого покойника…

— Света, соберись, — попросила целительницу. — Док, дай ей твоего фирменного номер семь. Нам нужны все силы. Работы предстоит много и если мы с ним не справимся, то за остальных можно даже не браться. Там дела многим хуже.

— С чего взяла? — Нахмурился Савелий, уже намешивая в бутылочку порошок из нужной баночки. Своего рода универсальное успокоительное и немного энергетик, чтобы взбодриться.

— Запах, — ответила, когда прислушалась к себе. — Они все пахнут активным разложением. Счет идет на часы. Начали.

И мы начали.

Чуть ли не впервые за все недели деятельности нашего госпиталя пришлось воспользоваться аппаратом переливания крови, чтобы вывести большую часть паучьего яда из организма пациента, причем переливали мы только универсальную плазму, которую Док щедро сдабривал магическими компонентами абсолютно на глазок — времени на раздумья у нас уже не было.