Локки 8. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Девушка хохотнула, тряхнула густыми волосами — и мы оба присоединились к жаркой дискуссии.

Глава 26

Великий Совет, именно так, с заглавной буквы, завершился практически перед самой ночью. Он длился несколько часов, в течение которых мне вместе с хаоситами удалось состряпать подробный, объёмный план по превращению захолустного городка в Пустоши во что-то такое, что, быть может, однажды перевернёт весь этот мир.

Правда, по окончании заседания я вышел из дворца полностью истощённым и морально вымученным.

Подобная чудовищно длинная дискуссия оказалась сложнее, чем кровавая бойня с вывалившимися сизыми кишками, выдавленными глазами и расколотыми надвое черепами, украшенными шматками серого мозга.

Потому сейчас у меня было только одно искреннее желание: добраться до кровати. На своих двоих. Желательно без преград, разговоров и внезапных визитов.

Я двинулся в сторону храма в гордом одиночестве, так как неугомонная Огнева, успевшая минут пятнадцать поспать на Совете прямо у меня на плече, осталась во дворце, о чём-то шепчась со жрицей.

— Двужильная девица, — с восхищением пробормотал я себе под нос, машинально вспомнив её неуёмные сексуальные аппетиты.

И тут в моей голове раздался знакомый ревущий голос, гулкий, как набат в склепе. Голос, произнёсший моё имя так, словно выцарапывал его когтями по металлу.

Твою мать… матушка Апофиса. Ну конечно, а кто же ещё?

Всё во мне взвыло и восстало против необходимости прямо сейчас вести с ней диалог.

Может, прикинуться дохлым? Или спящим? Нет. Я всё-таки гордый бог, а не притворщик уровня сельского театра. Так что я ответил на её «вызов».

Драконица с яростью и раздражением в мыслеголосе сразу принялась настаивать на немедленной встрече. Причину она не назвала, но я и сам догадался. Апофис.

Дракончик как раз в этот момент попался мне на глаза. Он пролетал над крышами домов, изрыгая нечто, что при большом желании можно было назвать грозным рёвом. Видать, тренировался, чтобы потом уделать стаю львов.

Проводив Апофиса взглядом, я нехотя дал согласие на встречу с его матушкой за пределами города, на Болоте. Та согласилась и сообщила, что будет там через полчаса.

— Укуси тебя Фенрир, — выдохнул я и поплёлся к границе города.

Понятное дело, настроение у меня опустилось ниже плинтуса. Да ещё и ночь выдалась жаркой, душной, словно сам Хаос решил подогреть атмосферу.

Стоило мне покинуть пределы города, как влажный воздух окутал меня, будто я влез в парник, где стухли яйца, прям в зеленоватой воде, что-то насмешливо побулькивающей. Ей вторили жабы. Они горланили во всё горло, при этом абсолютно невпопад, словно пытались победить друг друга в конкурсе на звание самой раздражающей твари.

— Заткнулись бы вы, — буркнул я, двинувшись по хлюпающей под ногами почве с растущими из неё перекрученными чёрными деревьями. Они тянули ко мне голые ветки, будто хотели задушить.

Жабы же на божественные замечания не отреагировали. Более того — как нарочно заголосили ещё громче, отражая влажной кожей струящийся с небес красноватый свет луны.

Свет-то и позволил мне разглядеть среди деревьев силуэты. Человекоподобные, но угловатые, с дёргаными, как у марионеток, движениями, сопровождающимися мерзким треском, словно друг о друга тёрлись куски сломанной кости.

Ну и как тут пройти мимо? Любопытно же.

Накинув на себя иллюзию заурядного травника с мешком за спиной, я телепортировался к трио деревьев и осторожно выглянул из-за ствола, чтобы получше разглядеть участников этого цирка на болотной арене.

И надо признать, «артисты» меня удивили. Их кожа по текстуре напоминала гранит, а морщины на каменных лицах можно было принять за следы ударов топора.

Существа оказались похожи на огринов, только обтёсанных и приправленных мутациями Хаоса. Видать, они были из одного племени. Причём крохотного. Ведь прежде мне такие не попадались.

Всего их на залитой лунным светом поляне оказалось шесть штук. И они исполняли странный пропитанный яростью и первобытной злобой танец, взмахивая руками и тяжело топая ногами.

А в центре, между ними, кружилась абсолютно голая смуглокожая женщина — и была она настолько красива, что у меня аж дыхание сбилось.

Ангел! Ангел, вырезанный рукой дьявола. Почему именно дьявола? Да потому что её лицо украшал кровожадный, хищный оскал, а в глазах плясало безумное пламя чёрной радости. Её чувства были подпитаны видом голого исступлённо дёргающегося тощего мужчины. Тот понимал, что ему уготована незавидная судьба барана, угодившего к голодным волкам. Но удрать он не мог…

Руки и ноги бедолаги оказались привязаны к торчащим из земли каменным столбам, а тело украшали аккуратно вырезанные кровавые символы. В его взгляде метались паника, боль и отчаяние. А во рту красовался кляп.

— Поклонники Маммоны, — прошептал я, разглядев надписи на теле жертвы.

— И-и-х! — внезапно звонко вскрикнула девушка, словно закончила какую-то песню.

Она резко остановилась и тряхнула копной густых чёрных волос, достигающих до невозможности совершенной попки.

И вдруг повернулась ко мне лицом — и наши взгляды встретились.

Она явно почувствовала меня. То ли магией, то ли интуицией, но точно почувствовала. И что теперь делать? Свалить? Спрятаться? Или… разогнать всю эту чёртову шпану?

Естественно, я выбрал третий вариант.

Вышел из-за дерева твёрдой походкой, не став снимать иллюзию. Пусть думают, что на них идёт безумец. Так будет интереснее.

— Что это вы тут устроили⁈ — разгневанно спросил я, оказавшись под взглядами озлобленных глаз. — Нет, я всё понимаю. Ночь подходящая. Прямо-таки созданная для жертвоприношений. И полночь скоро. Да и от города недалеко, и место хорошее, уютное. Даже столбы кто-то заботливо вбил, ну прям под ваши нужды. В общем, всё идеально. Вот только одна беда — эти земли уже принадлежат сыну Сварога. Новому местному богу. Разве вы не знали? А он не любит прихвостней Маммоны.

Долгие пять секунд царила ошеломлённая тишина, а затем девица запрокинула голову и захохотала. Громко, дерзко и уверенно, уперев руки в крутые бёдра. Её пышная грудь при этом насмешливо подрагивала, будто тоже смеялась.

— Да пошёл в жопу твой сын Сварга! — неожиданно прорычала она, резко прекратив хохотать. — Он никто. И век его будет короток. Мы растопчем его, как и тебя, идиота. Схватить его!

Каменные громилы рванули с места с неожиданной прытью, чавкая болотной почвой и разбрызгивая ногами мелкие зелёные лужицы.

Девица же насмешливо обвела поляну изящной рукой и глумливо сказала:

— Мне даже немножко завидно. Всё-таки не каждому удаётся сдохнуть в таком красивом месте.

— Да, твоим каменным прихвостням повезло, — отозвался я ей в тон, расправляя плечи. — Место действительно красивое.

И сразу же начал телепортироваться из стороны в сторону, швыряя в гигантов деревья, вырванные «телекинезом» из земли. Попутно я подбрасывал им зелёные всполохи «взрывов энергии». Ну а чтобы всё смотрелось совсем зрелищно, добавил немного «холода».

Здоровяки красиво погибали один за другим. Даже их каменноподобная кожа не выдерживала: она не рвалась, как у людей, а с громким хрустом ломалась, разлетаясь осколками по округе.

Девица от увиденного вытаращила глаза и уронила челюсть прямиком на свою великолепную грудь. Она буквально застыла, как будто её заморозили, ошеломлённо наблюдая, как я за какие-то секунды разобрал на кусочки её компанию любителей Маммоны.

— Было весело, — пробормотал я, закончив избиение, и картинно отряхнул руки, продолжая поддерживать иллюзию заурядного ночного собирателя.

— К-как… — заикаясь, выдавила смуглянка, — как ты это сделал?

— Ну, я в секцию ходил, — иронично усмехнулся я и покосился на распятого мужика.

У того в глазах забрезжила надежда. Похоже, он осознал, что у него появился шанс дожить до рассвета.

— Кто ты такой, тварь⁈ — вдруг оскалилась девица, резко взяв себя в руки.