Личный аптекарь императора. Том 3 (СИ) - Золотарев Егор

— Расскажите, как вы выживали в аномальной области?

— Чем вы питались столько лет? И почему вас самого не съели?

— А правда, что вы видели того, кто хотел убить наследника, и именно поэтому вас заперли в аномалии?

— Вы будете требовать смертную казнь для тех, кто покушался на вашу жизнь?

— Как вам удалось выжить, если фон анобласти губителен для магов?

— Что вы будете делать в первую очередь, если с вас снимут ограничения?

Нам пришлось поработать локтями, чтобы пробиться сквозь толпу, уводя опешившего Диму. Он явно не привык к такому пристальному вниманию со стороны прессы.

Едва я наступил на нижнюю ступень крыльца, почувствовал, как по мне будто пробежал электрический разряд. Даже волосы зашевелились.

— Что это было? — поёжившись, спросил я.

— Здание суда защищено чарами. Никто не может воздействовать на тех, кто находится внутри. Менталисты работают только с разрешения судьи и используют специальный артефакт. Остальные же не могут пользоваться магией, — пояснил дед, подмигнул мне и еле слышно добавил. — А револьвер-то у меня с собой.

— Скоро отберут, — сказал Дима и указал на бравых вояк, что стояли у входа в здание и проверяли сумки и карманы.

— Пусть сначала найдут, — улыбнулся старик Филатов.

Мы поднялись на широкое каменное крыльцо и подошли к охране. Имперцы проверили сначала меня, затем Диму, а потом и деда. Тот спокойно стоял и с совершенно невозмутимым видом ждал, когда его отпустят. И… его отпустили. Револьвер не нашли. Но я заметил, что с самого выхода из дома Ермолина старик как-то странно ходит. Прихрамывает. Опять, что ли, суставы разболелись?

Нас встретил один из служивых тайной канцелярии и объяснил, куда идти. Мы двинулись по широкому коридору, два раза повернули и оказались у Зала Правосудия. Вдоль стен стояли ряды стульев, на которых уже сидели люди. Скорее всего это были лекари. Дима даже поздоровался с некоторыми из них. Правда те отвечали сухо и старались быстрее прекратить разговор.

Я заметил, что многие ошарашены видом Димы. Ещё бы! Он хоть и был в дорогом костюме, но одежда на нём висела как на вешалке. Перед тем как его заманили в анобласть, он был здоровым сильным мужчиной. Сейчас же…

Вскоре из Зала вышла молодая женщина в строгом темно-сером костюме. Она представилась секретарём суда и проверила по списку всех кто явился. Затем подошла к Дмитрию и сказала, что его выслушают первым.

— А нам-то можно зайти послушать? — спросил дед.

— Заседание закрытое, поэтому посторонних быть не должно, — строго сказала она.

— Да какой же я посторонний! — возмутился дед. — Я, между прочим, его отец.

— Всё равно вам нельзя заходить в Зал Правосудия, — осадила она и повернулась к Диме. — А я вас вызову. Предупреждаю сразу, будут работать менталисты, поэтому даже не пытайтесь обмануть судей.

— И не думал, — заверил он.

А дед снова вставил.

— Судей? А сколько их там будет?

— Пятеро. Дело о государственной измене рассматривается сразу пятью судьями высшей квалификации, — секретарь что-то отметила в своих документах и снова зашла в Зал, а мы заняли стулья и принялись ждать.

— Дед, а чего это ты хромать начал? Ногу подвернул? — спросил я.

— Нет, не подвернул, — усмехнулся он, оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подсматривает, снял ботинок и показал мне.

— М-да, пронёс-таки, — улыбнулся я.

Старик Филатовы вырезал изнутри всю толстую подошву ботинок и внутрь уложил револьвер.

— Так на него же патронов нет, — вспомнил я.

— Уже есть. Сосед помог. У него разрешение имеется. Во второй ботинок спрятал. От тебя же не дождёшься, — ворчливо добавил он.

Через десять минут из зала вышла уже знакомая нам женщина.

— Дмитрий Григорьевич, вас вызывают.

Дима заметно занервничал, да так, что даже не с первой попытки смог подняться со стула.

— Удачи, отец, — сказал я. — Пора вывести сволочей на чистую воду!

Я нарочито громко это сказал, чтобы все присутствующие услышали. Лекари, ожидающие вызова, заёрзали на стульях. Некоторые принялись шептаться, бросая на нас настороженные взгляды.

— Спасибо, Саша, — Дима кивнул, похлопал меня по плечу и глубоко вздохнул. — Ну ладно. Я пошёл.

— Сынок, ты там всё расскажи, — сказал дед, провожая его под руку до двери. — И как они хотели наследника убить, и как на тебя покушались. Пусть судьи и император знают, кого пригрели на груди. Лекари те ещё твари и предатели!

Я уверен, если бы не имперцы, прохаживающие неподалёку, началась бы драка. И начал бы её старик Филатов.

Дима зашёл в Зал Правосудия, и дверь за ним плотно закрылась. Мы с дедом остались ждать.

Минуты шли. Я не знал, что происходит внутри, и сильно пожалел, что не приготовил зелье «Невидимка». Пробрался бы в Зал, и никто бы этого даже не заметил. Но сейчас нам остаётся только ждать и гадать.

Вскоре секретарь снова вышла и позвала следующего свидетеля. Затем ещё одного. А Дима так и не вышел.

— Чего же они там его держат? — встревоженно проговорил дед. — Я думал, что он расскажет всё как было, и его отпустят.

— Может, здесь такие правила? — пожал я плечам и вдруг увидел, как по коридору шли двое мужчин — отец и сын Сорокины.

Они сделали вид, будто не заметили нас.

— И чего им здесь надо? — пробурчал дед.

Я пожал плечами. Мне тоже стало интересно. Неужели они имели какое-то отношение к покушению на наследника? Или, может, они замешаны в деле с похищением Димы?

Вскоре из Зала Правосудия выглянула секретарь и позвала сначала старшего Сорокина и через пять минут — младшего.

— Как долго тянется время! Ведь менталисты уже всё разнюхали. Чего ж так тянуть-то? — не в силах усидеть на месте, дед поднялся на ноги и начал прохаживаться по коридору, заметно прихрамывая.

Дверь в очередной раз открылась, и секретарь позвала:

— Александр Дмитриевич Филатов! Проходите!

Мы с дедом переглянулись.

— Вы не ошиблись? — уточнил я на всякий случай. — Я к этим делам не имею никакого отношения.

— Никакой ошибки нет. Судьи вызывают вас на допрос, — она пошире открыла дверь, приглашая меня внутрь.

— Ой, не нравится мне это. Очень не нравится, — еле слышно проговорил дед. — Я с тобой зайду.

— Вам нельзя. Не нарушайте порядок, иначе вас выведут из здания суда! — секретарь была непреклонна.

Я зашел в Зал.

Это действительно был Зал с большой буквы. Высоченные потолки, тяжелые люстры, арочные окна с мозаикой, статуя сурового мужчины с мечом в руке и с мантией за спиной. На голове изваяния сверкает позолоченная корона.

Передо мной был проход по обе стороны от которого стояли скамейки. Справа в первом ряду сидел Дмитрий. Слева все остальные свидетели, которых вызывали.

Чуть подальше находилась клетка, у которой прутья светились золотистым огнём. Внутри клетки сидело трое мужчин. Двоих я узнал: Распутин и Боткин. А третий, по всей видимости, Мичурин.

На их руках были антимагические кандалы, а по опущенным плечам и понурому виду стало понятно: они поняли, что не выкрутятся из этой ситуации.

Впереди за столом, стоящим на небольшом помосте и накрытым бархатной красной тканью, сидело пятеро суровых мужчин в красных головных уборах и мантиях. Судьи. Именно так я их и представлял.

В Зале присутствовали также около двух десятков человек. Кто-то стоял у клетки с подозреваемыми. Кто-то рылся в ворохе бумаг. Один пристально смотрел на меня.

— Александр Дмитриевич, пройдите на трибуну, — подсказала секретарь.

Я не знал, как себя вести на подобном мероприятии, поэтому приветственно кивнул судьям и встал на трибуну, которая находилась напротив их стола. Затем оглянулся на Диму и встретился с его встревоженным взглядом. Явно что-то случилось. Но что?

Тут один из имперцев — мужчина лет пятидесяти с коротко стриженными темными волосами и в костюме с гербом на груди, неспеша двинулся ко мне и, остановившись неподалёку, спросил:

— Вас зовут Филатов Александр Дмитриевич. Верно?