Трибунал (СИ) - Смородин Павел

— Так. Не пугай меня.

— Да тут просто такая история, что надо это сказать, иначе ты подумаешь, что я ее придумал. Честно. Сам еще не верю до конца.

Бартон в деталях и весьма подробно рассказал историю, как он вышел на мадам Гессен и что из этого получилось. Особенно подробно он передал последние слова ее мужа. «Полковник и вами займется. Наш „Трибунал“», — повторил практически слово в слово Бартон за теперь уже дважды покойником.

Инспектор д’Алтон слушала молча и не перебивала. Когда Бартон замолчал, она прикрыла глаза и обдумала что-то. Казалось, что она решает, говорить ему что-то или нет, и Пол внутренне приготовился к тому, что сейчас его будут переубеждать. Но вместо этого прозвучало одно только слово:

— Верю.

— Прости, это все бред…

— Пол…

— Не надо меня убеждать или успокаивать. Я абсолютно…

— Пол, у меня брат ожил. Я тебе верю, ты не сумасшедший.

Бартон сглотнул. У признания его правоты появился привкус касторки.

— Строго говоря, про это все я рассказывать права не имею, но ты и так впутался. По городу разгуливают мертвецы и наводят террор. «Трибунал» — это куча оживших и очень злых ветеранов, которая город вверх дном перевернула.

— Слышал, они украли Гуго Барра.

— Уже убили его. Этого не было ни в одних новостях, Камаль поехал на место, а я к тебе.

— Ч-черт! — Бартон чувствовал себя глупо. — Получается, что я со своим открытием опоздал.

— Почему? Теперь мы точно знаем, что два дела связаны, а это уже что-то. Плюс… — Мари потянулась чуть вперед и встретилась с Полом глазами. — Я бы не смогла проведать тебя.

Он был так близко. Мари двинулась еще немного, и их губы соприкоснулись. Давненько она не целовалась, так что сейчас в животе появилось странное, но весьма приятное ощущение. На душе стало как-то легко и спокойно.

— Выздоравливай. — Девушка поднялась и направилась к двери. — А это считай авансом перед нашим первым свиданием.

— Ага…

Д’Алтон вышла, оставив на нем свой странный аромат — смесь духов и бензина. Бартон лег на кровать и молча уставился в потолок. В голове было абсолютно пусто, и курить ему больше не хотелось.

Глава 31

С момента казни прошло уже два дня, и «Трибунал» словно затаился. Тело министра угольной промышленности найти удалось не сразу. Пламя было таким жарким, что его даже могло бы и не быть. Импровизированная жаровня, в которую превратился металлический контейнер, превратила несчастного Гуго Барра в головешку за считанные минуты. Даже перстни и зубные коронки не выдержали температуры и расплавились.

Собственно, именно по мелким каплям металла эксперты, работавшие на месте преступления, и смогли сказать, что, скорее всего, вот этот кусок угля странной формы вовсе не кусок угля, а некогда весьма упитанный мужчина за пятьдесят. После смерти и «кремации» он поместился в один большой пакет.

Затем они старательно собрали все, что хоть сколько-нибудь напоминало не прогоревшие кости, и отправили в Центральную Городскую.

Йона же поехал в свое временное обиталище. Галарте едва не закатила скандал, когда он появился на пороге. За несколько часов на пожарище вся его одежда, как и он сам, успели пропахнуть дымом и гарью. Потребовался целый кусок весьма душистого мыла, чтобы хоть немного смыть этот запах. Ирма, правда, продолжала утверждать, что все еще ощущает вонь, но сделать с этим уже ничего не получалось.

Наутро Ирма всучила Йоне комплект чистого белья и новый костюм.

— Если он с чьего-то плеча… — собрался возразить Йона.

— У меня не так много любовников, дорогой, чтобы из забытых ими вещей можно было собрать тебе полный комплект одежды, — с ухмылкой произнесла Галарте и настойчиво отдала своему единственному любовнику костюм.

— Тогда…

— Я тебе его купила в магазине готового платья. Рубашки, белье — все, что нужно джентльмену. Это, конечно, не лучший вариант, но тебе, как погорельцу, грех жаловаться.

— А размеры? — Инспектор все еще не верил.

— Господи, Йона, я год вела светскую хронику. Показы мод, фестивали кинематографа, оперы, театры. Я могу такое определять на глаз.

Глаз варру действительно не подвел, она весьма хорошо подобрала вещи, так что костюм-тройка хоть и шился по готовым лекалам, но сел неплохо. Плюс от него приятно пахло каким-то легким парфюмом. В итоге в машину к Нелину сел уже хорошенько обновленный и посвежевший инспектор.

Д’эви взглянул на друга с нескрываемым любопытством. Осмотрел пристально, словно стараясь запомнить каждую мелкую деталь. Когда самый пристальный осмотр закончился, Нелин с нескрываемой издевкой произнес:

— Галарте, похоже, взяла тебя за яйца.

— Нел! Веди машину!

— Нет, серьезно. — Он снова оторвался от руля и повернулся к другу. — Одна твоя рубашка стоит дороже, чем весь предыдущий костюм. Так что она за тебя взялась всерьез.

— И?

— Я хочу быть свидетелем на вашей свадьбе.

— Ой, да иди ты.

— Моя Гайя тоже так меня обхаживала. А потом сам не заметил, как стал главой семейства. Точно тебе говорю, у нашей кровопийцы на тебя самые серьезные планы. Так что я место свидетеля застолбил.

Они переругивались еще около получаса, пока Нел наконец не припарковался возле Центральной больницы.

В мертвецкой, как обычно, сидел Александр фон Эрт и заполнял какие-то бумаги своим аккуратным каллиграфическим почерком. Заметив вошедшего инспектора, он коротко показал на стул рядом со своим столом и вернулся к бумаге.

— Так, вот и все, — произнес он, поставив последнюю точку. — Привет, инспектор. Спасибо, что заглянул.

— Ну, у тебя ко мне дело, Александр, я само внимание.

Судмедэксперт вздохнул и поправил очки на носу.

— Что могу сказать… по телу предположительно Барра у меня нет ничего особенного. Сам видел, в каком состоянии труп. Судя по уцелевшим фрагментам и таблицам соответствия, с большой долей вероятности, это взрослый мужчина, возраст ближе к шестидесяти. Больше только ты бы мог сказать, но, я так понимаю, что отслойку ты не поймал.

— Нет, тело еще горело, когда прошли четыре часа. Зубы?

— С зубами сложно, старик. В принципе, есть дырки, в которых могли быть зубные коронки. Сравнил с картой, и в общем похоже, но опять же, чертов огонь все испортил.

— Маловато, — очень тихо проговорил Камаль, но врач его услышал.

— Это еще неплохо, — ответил фон Эрт. — Воздуха оказалось мало для поддержания высокой температуры, потому некоторые фрагменты сохранились. Засунь они его в печь, и тело можно было бы даже не искать.

— Знаешь, Александр, — произнес Йона строго, — мне порой кажется, что ты мог бы стать просто невероятно хорошим серийным убийцей.

В ответ врач только улыбнулся своей кошачьей улыбкой.

— Не перехваливай меня, дружище, а то я могу в это и поверить. — Вдруг он громко и смачно зевнул, едва успев прикрыть рот рукой.

— Тяжелая ночь? — не без интереса спросил инспектор.

— Ну… у нас у всех тяжелое время. Но вообще, я тебя не за этим звал. Я еще раз осмотрел Дуарте.

Йона заинтересованно подался вперед. Раз старина Александр вызвал его с самого утра, то нашел он что-то весьма занятное или крайне важное.

— Что-то новое?

— Пойдем покажу. — Врач встал из-за стола и направился к холодильному шкафу.

— Я думал, что его тело уже забрали, — с удивлением произнес инспектор и поспешил за хозяином.

— Сам удивлен, но похоже, что родня не сильно торопится его хоронить.

Врач выдвинул ящик с телом Мартина Дуарте IV и осторожно взял его за руку.

— Вот, смотри. — Александр осторожно повернул ладонь, так что в свете ламп стали видны небольшие пятна. — «Э. ф Б».

— Что это? — спросил Йона, рассматривая темные буквы. — Его что, клеймили?

— Почти угадал. Судя по углу и месту расположения, эту отметку он сам себе оставил. Взялся за что-то горячее типа паровой трубы или котла.

— Понять бы, что за буквы теперь.