Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

Зазвенела сталь, краем зрения я заметил цепь, что, извиваясь, вздымается над маской, ее конец направляется в мою сторону.

– Не надо, Вуркис, – сказала Карри.

Ее ладони по-прежнему в контакте со мной. А еще я чувствую, как по моей гранитной шкуре скользит живой песок платья. Его ручейки окутывают меня тонкой пленкой, создавая зыбкий, но все же явственный барьер между мной и Вуркисом. Намекая последнему, что я под крылом у одной из самых могущественных чародеек.

– Стражи! – воскликнул Леон охрипшим голосом.

Сфинксы помогли ему слезть со столба, подпирают вождя с боков, пуговицы плаща расстегнуты, очки перекосило.

– Меня атаковали в обители Сехмет, – продолжает Леон с азартом, – прямо на ваших глазах! Где же ваше правосудие?!

Очень скоро стражи покинули фонтан, взяли в кольцо обломок лестницы, где сидим мы с Карри. Альхор отрастил белые, как у ангела, крылья, силуэт покачивается над нами в воздухе, пернатые полотна мышц обдают ритмичными хлопками и порывами ветра.

Не сводя с меня взгляд, Вуркис поднял переднюю лапу, когти стали наливаться светом, как наливается металл, обжигаемый в кузнечном горне. Точно так же когти сияли, когда дух Бальзамиры ставил на затылках провинившихся сфинксов метку изгнанника.

Глава 25. Инцидент исчерпан

– Погоди, Вуркис, – сказал Альхор.

Он приземлился рядом с нами на верхнюю ступеньку.

Кот в маске опустил лапу с горячими когтями, каждая его шерстинка замерла на какое-то время, словно в раздумье… Наконец, дух Бальзамиры развернулся, пришли в движение ремни и шипы на туловище, заблестели выпирающие стальные звенья позвоночника, цепь хвоста со звоном заскользила по каменной глади.

Отошедшего Вуркиса заменил большой белый кот. Крылья улеглись вдоль спины, песчаный ветер колышет облако гривы, голубые глаза смотрят на меня сверху. Под этим серьезным взглядом тоже не по себе, я будто бы голый в лучах рентгена, но это лучше, чем взгляд ледяной вечности…

– Чувствую твое раскаяние, брат, – говорит Альхор. – Это один из моих талантов, знать, что чувствуют другие. Он помогает выносить справедливые решения. Но одного раскаяния мало. Я должен знать, какая причина толкнула тебя на столь опрометчивый шаг.

Глядя Альхору в глаза, я покачал головой.

– Я не собирался причинять Леону вред! Просто разозлился… До этого случая я понятия не имел, что моя злость способна… на такое.

– Да что ты говоришь! – воскликнул Леон с иронией.

Он неловко, но без посторонней помощи запрыгнул на парапет бассейна. Выглядит потрепанным, однако харизму не растерял. Два сфинкса держатся по обе стороны рядышком, как санитары, подпереть, если босс пошатнется. Остальные следуют позади.

– А не твоя ли злость, – продолжает главарь сфинксов, – искалечила моих ребят на крыше твоего даймена?

– Они напали на меня!

– Но я-то сейчас не нападал!

– Альхор, позволь вмешаться, – спокойно обратилась к белому стражу Карри.

Тот поднял на нее взор, после чего кивнул.

– Говори, сестра.

Карри легко и нежно подхватила меня на руки, я ощутил под собой тепло девичьих коленей, живой песок платья закружился вокруг моего тела плотнее, щекочущий массаж пробирает до мурашек, я даже на мгновение отвлекся от скверного недоразумения, в которое только что влип. Как все-таки здорово, что каменная шкура, будучи невосприимчивой к боли, пропускает внутрь приятные ощущения!

– Леон объявил на Рифа настоящую охоту, – заговорила Карри. – Последние несколько дней мы провели вместе, посетили кучу мест, но где бы перемир нас ни прятал, всюду преследовали сфинксы и пытались изловить моего друга. Мне-то хлопот не доставляли, а Рифу пришлось учиться отражать их нападки. Он молодец, и все же это испытание для нервов. Вот они и не выдержали, когда он увидел того, кто устроил ему такую нервотрепку. Но Риф и правда не знал, к чему приведет его гнев. Если бы знал, уверена, он бы себя сдержал. Ему очень хорошо в Бальзамире, и он бы ни за что не стал лишать себя права возвращаться сюда снова и снова.

Смотрю на Карри с благодарностью. Кристалл в диадеме сияет ярче, ладони не перестают поглаживать мою спину. Горящие не менее ярко опалы ногтей рождают в пространстве оранжевые ленты света. Карри покосилась на меня, губы тронула заботливая улыбка. Непробиваемое чувство защищенности и покоя обволокло мне сердце. Наверное, это ощущает младенец в утробе матери…

– Леон, – услышал я голос Альхора, и голова невольно повернулась к нему.

Тот, глядя на вожака сфинксов, задал вопрос:

– Ты действительно охотишься на Рифа?

– Парень все не так понял, – отвечает Леон тоном актера, дающего интервью толпе поклонников, – я лишь хотел пригласить его в гости на дружескую беседу, мои ребятки пытались передать приглашение, а парень почему-то шипел, убегал, кидался в драку… Но я зла не держу, все мы не без причуд.

Альхор вновь спустил свое внимание на меня.

– Брат, скажи, почему Леон тебя преследует?

Прежде чем ответить, я не мог не скрестить шпаги взглядов с виновником моих бед. Тот наклонил голову вперед, из-за круглых черных стекол всплыли глаза, Леон смотрит исподлобья, хвост медленно, как водоросль, извивается…

– Потому что я сбежал из его даймена.

Толпу всколыхнул возбужденный шепот, брови Альхора приподнялись, затем плавно вернули прежнее положение, под ними блестит отрешенная задумчивость. Отовсюду посыпалось:

– Ты был в даймене этого подонка?!

– С ума сойти…

– И что там?

– Ты хорошо запомнил то место?

– Отведи нас туда!

– Загляни на Пригоршню, Риф! Обеспечу крутыми артефактами… за кое-какие сведения.

На меня вдруг снизошло, каким оружием против Леона и всей его банды я владел все это время. Врагов, как я погляжу, он успел нажить немало. Народ все никак не успокоится, порция секрета, что я впрыснул в массы, циркулирует, словно ток, по кольцу слушателей, прыгает по языкам и ушам, обсуждение разогревает атмосферу…

Леон, надо отдать должное, принял удар стоически. Сидит, челюсть приподнята, углы воротника торчат, как колючки, черные монетки линз в оправе отсвечивают надменностью.

А вот его гвардия, словно зеркало, отражает тайное настроение предводителя. Сфинксы места себе не находят, бродят вокруг Леона, хищно сгорбившись, скалят зубы, стреляют в толпу злыми взглядами… Один даже развернулся к публике задом, пометил территорию. Такое чувство, будто словесное перетирание вброшенной мной новости причиняет им физическую боль.

Такой поворот событий придал мне уверенность.

Я встал, передние лапы забрались на Карри поближе к лицу, мой нос оказался напротив ее губ.

– Карри, ты больше никому не рассказывала про логово Леона? – спросил я тихо.

Рыжая принцесса с улыбкой покачала головой.

– Нет, – ответила так же тихо.

Я кивнул.

– Отлично.

Затем развернулся к Леону.

– Послушай, Леон! – начал громко.

Разговоры сразу умолкли, сфинксы, как по команде, повернули головы ко мне, я продолжил:

– Я мог бы разоблачить твой даймен уже давно. И неплохо на этом нажиться. Тем не менее, о нем пока никто не знает, кроме меня и Карри. Даю слово, здесь, при множестве свидетелей, что это знание останется только с нами… если ты прекратишь преследовать нас обоих.

Означенное мною «множество» ожило возгласами разочарования:

– Э-э-эй!

– Не надо, Риф!

– Этот лысый сукин сын тебя обманет!

– Парень, подумай! С моими артефактами Леон и его черти к тебе близко не подойдут!

Они кричат что-то еще, но я не слушаю.

Смотрю на главаря сфинксов.

– Что скажешь, Леон?

Тот отвечать не торопится. Настолько, что голоса вокруг успели смолкнуть в ожидании…

Наконец, неподвижная фигура в плаще и очках шевельнулась. Передняя лапа поднялась к морде, Леон пару раз деловито шаркнул языком перепончатый веер когтей.

После чего произнес:

– Будем считать, инцидент исчерпан.