Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

И продолжил вылизывать лапу.

Его банда перестала агрессировать на окружающих, шаги лысых лап около предводителя теперь спокойные. Горбы осели, спины изогнулись в противоположную сторону, каждая линия осанки излучает высокомерие. Сфинксы перешептываются, тихий заговорщический смех и косые взгляды в мою сторону…

Кольцо наблюдателей вокруг меня, Карри, стражей и сфинксов бурлит репликами, похоже на гигантскую сковородку, стоило бросить мой с Леоном свежеслепленный, как котлета, договор, и он тут же заскворчал в горячем масле самых разных мнений.

Однако все начали замолкать, когда Альхор обратился ко мне:

– Риф, я рад, что вы с Леоном пришли к соглашению, но это не отменяет того, что в доме Сехмет тобой было совершено преступление.

Наступила тишина.

Я напрягся, готовясь услышать приговор. Ладошки Карри обняли меня крепче.

– Понимаю, ты этого не хотел, – продолжает Альхор, – но мы, стражи, не можем притвориться, будто ничего не было. Нарушение закона должно иметь последствия для нарушителя, иначе Бальзамира перестанет быть безопасным местом. Тем более, ты – стиратель, тебе доступна сила, способная причинить большие разрушения и несчастья, если не держать ее в узде.

Добавил тише, словно для себя самого:

– Удивительно, конечно, что перемир тебя впустил. От стирателей он обычно прячется, как мышь от кота… Как же так вышло, брат?

Я ответил тоже негромко:

– Наверное, я очень сильно хотел последовать за Карри. Так сильно, что перемир услышал.

Меня прижали к теплой девичьей груди с такой нежностью, что захотелось рассыпаться песком, влиться в потоки песчаного платья, скользить по коже, пропитываясь теплом, тереться каждой песчинкой об изгибы прекрасного тела…

Альхор слегка улыбнулся.

Что-то в этой улыбке неоднозначное. Не пойму, что она таит в себе, радость или печаль.

А затем белый страж вновь заговорил так, чтобы могли слышать все:

– Итак, Риф! Я считаю, ты заслуживаешь шанс. Бальзамира остается для тебя открытой. Но поскольку за тебя вступилась Карри… Если нарушишь закон священной обители еще раз – изгнан будешь не только ты, но и твоя заступница! Помни об этом, когда гнев снова попытается затуманить твой разум. Надеюсь, это поможет его сдержать.

Альхор окинул взглядом котов и кошек, отмеченных крестом с петлей, что собрались вокруг нашего обломка лестницы.

– Что скажете, братья и сестры?

– Поддерживаю!

– Согласна.

– Неплохой компромисс. Присоединяюсь.

Один за другим стражи голосуют за предложенное белым котом решение. Цепочку согласий молчаливым кивком замкнул Вуркис.

Я виновато посмотрел на Карри.

– Все хорошо, котик, – шепнула она.

Улыбнулась, погладила по голове.

В мои уши вторгся смех сфинксов. Противный такой смех, как у гиен из мультика про Короля Льва. Опять места себе не находят, только на сей раз от распирающего их тощие лысые тушки злорадства.

Леон сияет победоносно, как статуя императора, только что воздвигнутая в захваченном вражеском городе.

– Знаешь, Риф, – говорит в своем фирменном сахарном стиле, – в знак того, что я не сержусь на тебя, могу дать пару-тройку советов о том, как обуздать ярость…

– Кстати, Леон, – прервал Альхор, крыло раскрылось, острые и блестящие, как ножи, перья ткнули в сторону того, к кому он обратился, – тебя это тоже касается!

Сфинксы замерли.

Довольство с морд быстро исчезает…

– Что это значит? – спросил их главарь.

– Это значит, – взял слово другой страж, кажется, Леон назвал его Винилом, – что если хоть кто-то из так называемых «твоих ребят» пальцем или когтем тронет кого-то из гостей Бальзамиры, не спросив его мнения на сей счет… Вуркис с удовольствием украсит твой затылок симпатичной татуировкой.

Я не смог отказать себе в маленькой слабости позлорадствовать в ответ. Мысленно, совсем чуть-чуть. А то мало ли, опять подожгу…

Альхор вновь объявил голосование. Вот тут стражи пришли к единству не сразу. Возникла дискуссия, главным образом, из-за того, что Леон снабжает Пригоршню блаженью. Многих она лечит от бессонницы, плохого настроения, дарит чудесные сны.

В итоге все же пришли к тому, что хулиганства сфинксов на территории Бальзамиры должны иметь такие же последствия для их хозяина. В следующий раз.

А пока Леон – все еще полноправный гость в доме Сехмет.

Только теперь ему придется вести среди подчиненных воспитательную работу. Или вовсе запретить им посещать Бальзамиру без его личного сопровождения. Не может же он двадцать четыре часа в сутки следить за каждым, кто ему служит. А сколько хвостов в его армии, представить не рискну…

Удивительное дело, но постепенно, слово за слово, обстановка начала разряжаться. Исчезло некое поле, державшее кольцо наблюдателей отдельно от центра, толпа становится более-менее однородной, многие ходят свободно, болтают о всякой всячине, то и дело вспыхивают очаги смеха вокруг какой-нибудь шутки. Стражи, оставаясь в поле зрения друг друга, слегка разбрелись, отдыхают, говорят о чем-то с остальными перемирцами. Даже сфинксы стали вполне приличными, компанейскими, хотя по-прежнему держатся особняком, рядом с боссом, но теперь высокомерие будто бы не всерьез. Я и сам с облегчением ощущаю, как пережитый мною только что стресс выветривается…

Леон абсолютно в своей тарелке, довольный, расслабленный, словно не его недавно судили, а он раздавал оплеухи стражам.

– Вот сделали из меня и моих ребят какое-то всеперемирное зло…

– До Блики тебе далеко, успокойся, – поддел кто-то из стражей.

Все немного посмеялись, Леон тоже отсыпал скупую горсть смешков.

– Что верно, то верно…

Сказал негромко, будто себе.

Затем поднял голову, продолжил для всех:

– А ведь я пришел с любопытными вестями! Но мне сразу же устроили судилище, и я отвлекся… А я лишь хотел сообщить, что…

Он замялся. Наверное, подбирает слова.

– В общем… крысы.

После нескольких секунд затишья кто-то из собравшихся подал голос:

– А что не так с крысами?

Леон взобрался на верхушку пересохшего фонтана, черные стекла очков сверкнули пару раз, обозревая публику в одну, затем в другую сторону.

– Ну же, народ! Кто-то должен был заметить, не один же я такой умный!

Все начали тихо переговариваться…

– А ведь он прав.

– Крысы и впрямь странно себя ведут…

– Да-да, я тоже видела!

Один за другим находятся коты и кошки, согласные с Леоном. Но тех, кто понятия не имеет, о чем речь, все еще большинство. Я из его числа.

– Леон действительно прав, – прошептала вдруг Карри.

Любуясь танцем рыжих локонов на ветру и мерцанием камня в диадеме, я изрек:

– Кажется, что-то здесь прошло мимо меня… Что за история с крысами?

Карри сменила сидячую позу на лежачую. Песок платья услужливо нырнул под живот, теперь там не острые углы лестницы, а подушка песчаного роя, локти легли на верхнюю ступень, словно на перила балкона. Я с комфортом устроился на лопатке, моя челюсть опустилась Карри на плечо, усы щекочут нежное, как лепесток, ухо, по этим струнам в меня текут вибрации ее тела: дыхание, стук сердца…

– Пока мы с тобой коротали время, удирая от сфинксов, – говорит Карри, – я на минутку заскочила в один из своих дайменов. Ты там не был, но… В общем, это серверная комната в крупном торговом центре. Темное закрытое помещение с компьютерами, людей почти не бывает, только если какой-то сбой. А кого-то из перемира я там вообще никогда не встречала. Потому, собственно, и полюбила туда возвращаться. Место, где можно побыть наедине с собой… Хотя нет, вру, Блика меня там ловила. Но от Блики не спрячешься, она не в счет… Так вот, а на этот раз я обнаружила там крыс!

– Ого! Я так понимаю, не тех, что роются в помойках…

– Какое там! В своем даймене каждую щель знаю, стены крепкие, обычные крысы не проникли бы… Конечно же, пришли из перемира. Штук пять или шесть, не помню. Меня не заметили, были увлечены тем, что грызли провода одного из серверов. Пугать их я не спешила, хотелось понаблюдать. Действовали слаженно и… с какой-то целью. Будто знали, что и где грызть. Иногда нажимали кнопки, переключали тумблеры, вертели в лапках какие-то микросхемы… А потом явились сфинксы, и крысы тут же улизнули в перемир. Ну, я малость вспылила, что не дали досмотреть, вышвырнула их из даймена! А потом и сама сменила обстановочку…