Он провёл рукой по лицу:
— И что ты хочешь от меня, юнец? Чтоб я стал твоим поставщиком вместо них? — Он покачал головой. — Нет. Не хочу проблем. Мне и так хватает. Гильдия меня уже раздавила восемь лет назад. Я еле дышу. Если они узнают что я работаю с тем, кто им мешает — придут и добьют окончательно. Отберут последнее. Уходи, не втягивай старика в свои войны.
Я ожидал такой реакции. Спокойно кивнул:
— Понимаю твой страх, но я пришёл не просто просить тебя о помощи.
— А зачем тогда?
— Через неделю в городе Зимняя Ярмарка, — сказал я, глядя ему прямо в глаза. — Три дня, тысячи людей, деньги рекой. Я иду туда торговать. Несмотря на Гильдию, несмотря на угрозы. Иду и буду зарабатывать.
Фрол приподнял бровь с удивлением:
— На Ярмарку? Ты? Да тебя же там сожрут в первый же час. Гильдия контролирует все места.
— У меня есть план, — возразил я. — и для него мне нужны союзники. Настоящие союзники. Не те трусы что разбежались вчера.
Я наклонился вперёд:
— Мне нужен мельник, который делает лучшую муку в городе. Не просто продаёт белый порошок с мелом и песком, как эти торгаши из Гильдии, а настоящий мастер своего дела.
Фрол смотрел на меня молча.
— Угрюмый сказал мне, — продолжил я, — что ты единственный в городе, кто лучше всех умеет делать муку.
Я выдержал паузу:
— Я ищу мастера, с кем я смогу создать что-то действительно выдающееся.
Старик молчал долго. Смотрел на меня тяжёлым взглядом, будто пытался заглянуть в душу, понять правду ли я говорю или просто красиво плету словеса.
Наконец хмыкнул:
— Красиво говоришь, юнец. Много кто приходил сюда раньше и болтал языком. Говорили красивые слова про мастерство, про качество, про уважение к ремеслу, а сами не отличат пшеничную муку от ржаной, не знают разницы между грубым и тонким помолом.
Он встал, подошёл к старому шкафу в углу, достал оттуда три небольших холщовых мешочка. Вернулся, поставил их на стол передо мной в ровный ряд.
— Ты говоришь что ищешь мастера, — сказал он, глядя на меня недоверчиво. — Хорошо. Тогда докажи что ты сам мастер и разбираешься в том о чём говоришь.
Он ткнул узловатым пальцем в мешочки:
— Вот. Три мешка. Скажи мне что в каждом из них. Из какого зерна мука, как молота, для какой выпечки годится. Всё — точно, без ошибок.
Фрол скрестил руки на груди, посмотрел на меня тяжело:
— Ошибёшься хоть в одном — значит ты такой же болтун как все остальные. И чтобы духу вашего здесь больше не было. Понятно?
Я посмотрел на три мешочка перед собой.
Варя с Матвеем замерли у двери, затаив дыхание.
Фрол буравил меня взглядом, ожидая.
Всё наше будущее — весь план с Ярмаркой, все надежды — зависело от того, что я скажу сейчас.
Я медленно протянул руку к первому мешочку.
Глава 23
Я медленно протянул руку к первому мешочку. Не спешил и не суетился, показывая Фролу, что я профи и не собираюсь совершать лишних движений.
Развязал горловину мешочка аккуратно, освобождая затянутый узел. Запустил руку внутрь, зачерпнул небольшую горсть муки. Поднёс к свету, который пробивался сквозь узкое окно мельницы.
Сначала визуальный анализ.
Цвет — не белоснежный, а скорее кремовый, с лёгким золотистым оттенком. Текстура неоднородная — видны мелкие крупинки разного размера. Это говорило о грубом помоле.
Потом тактильный.
Я растёр муку между большим и указательным пальцами медленно, вдумчиво. Ощущал каждую крупинку. Мука была чуть шершавая, не скользкая. Не слипалась в комок — значит, влажность низкая. Хорошо.
Обонятельный анализ.
Я поднёс щепотку муки к носу, закрыл глаза, вдохнул глубоко.
Запах… тёплый, насыщенный, с лёгкими ореховыми нотками. Пахло солнцем и полем, зерном высушенным естественным путём, а не в печи. Это было важно — печная сушка убивала часть ароматов.
И наконец — дар. Я сосредоточился и активировал Анализ Ингредиентов. Перед глазами всплыло полупрозрачное системное окно:
Анализ Ингредиентов
Мука пшеничная, цельнозерновая
Зерно: Твёрдые сорта пшеницы
Помол: Грубый, каменные жернова
Обработка: Зерно сушено на солнце, не в печи
Влажность: 11% (отлично)
Качество: Превосходное
Применение: Плотный хлеб с хрустящей коркой, долго не черствеет. Требует длительного замеса.
Окно исчезло.
Я открыл глаза, посмотрел на Фрола. Старик стоял неподвижно, скрестив руки на груди, буравил меня тяжёлым взглядом.
— Эта, — я указал на первый мешочек, — из твёрдых сортов пшеницы. Грубого помола. Зерно сушилось на солнце, а не в печи — чувствуется по запаху.
Я высыпал муку обратно в мешочек:
— Из такой получится отличный плотный хлеб с толстой хрустящей коркой. Мякиш будет плотный, пористый, с ореховым привкусом. Хлеб не зачерствеет долго.
Фрол молчал. Лицо каменное, но я заметил — пальцы дрогнули едва заметно.
Я взял второй мешочек, повторил процедуру.
Цвет — почти белоснежный, чистый. Текстура — невероятно тонкая, почти как пудра. Растёр между пальцами — шелковистая, нежная, буквально таяла на коже. Запах деликатный, тонкий, едва уловимый.
Активировал дар.
Анализ Ингредиентов
Мука пшеничная, высший сорт
Зерно: Мягкие сорта пшеницы
Помол: Очень тонкий
Обработка: Хорошо просеяна, удалены все примеси
Влажность: 13% (хорошо)
Качество: Отличное
Применение: Сдобная выпечка, торты, пироги. Капризна в работе, требует точных пропорций.
— Вторая, — я посмотрел на Фрола, — мелкая как пыль, почти шелковая. Мягкая пшеница, высший сорт. Просеяна несколько раз, все отруби удалены. Из такой пекут сдобу — пироги, торты, булочки.
Я высыпал муку обратно:
— Очень капризная. Требует умелых рук, точных пропорций. Легко пересушить или переувлажнить тесто, но если всё сделать правильно — выпечка получается воздушная.
В глазах Фрола мелькнуло что-то — удивление? уважение? — но он быстро скрыл это, сохраняя нейтральное выражение лица.
Третий мешочек. Последний.
Цвет — тёмный, серовато-коричневый. Текстура грубая, чувствовались крупные частицы. Запах… о, этот запах. Резкий, насыщенный, терпкий. Пахло полем после дождя, пахло землёй и силой.
Дар.
Анализ Ингредиентов
Мука ржано-ячменная, смешанная
Зерно: Рожь озимая (70%) + ячмень (30%)
Помол: Средний, обойный (с частью отрубей)
Обработка: Минимальная
Влажность: 14% (приемлемо)
Качество: Хорошее
Применение: Чёрный хлеб.
Я посмотрел на Фрола и улыбнулся:
— А третья… третья пахнет полем. Это рожь, но не чистая. С добавлением ячменя — процентов тридцать, не больше. Для сладости и мягкости.
Я бережно высыпал муку обратно:
— Из такой пекут настоящий чёрный хлеб. На закваске, долгой расстойки. Хлеб который ели наши деды и прадеды. Это хлеб воинов — питательный, долго не портится в походе. Один ломоть такого хлеба с салом и луком — и ты сыт пол дня.
Я поставил все три мешочка обратно на стол в ровный ряд и посмотрел на старика.
Тишина. Фрол стоял неподвижно, смотрел на меня задумчивым взглядом. Варя за моей спиной не дышала. Матвей застыл как статуя. Секунды тянулись как минуты.
Наконец старик медленно, очень медленно выдохнул. Провёл дрожащей рукой по лицу. Опустился на лавку тяжело, словно ноги подкосились.
— Ох бесовщина… — прохрипел он, глядя не на меня, а куда-то в пустоту. — Тысяча чёртовых чертей…
Он замолчал, собираясь с мыслями.
Потом посмотрел на меня — и в его старых, усталых глазах больше не было недоверия. Было потрясение и что-то похожее на глубокое уважение.
— Двадцать лет, — сказал он тихо, хрипло. — Двадцать лет никто не приходил сюда, кто мог бы так точно определить. Все эти городские торгаши, эти гильдейские выскочки — они не отличат пшеницу от ржи. А ты…
