Трибунал (СИ) - Смородин Павел

— Послушайте, вы же понимаете, что это тупик? Город на военном положении. Рано или поздно вас найдут. Может, стоит подумать о том, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями?

Блум усмехнулся, но в его глазах мелькнуло сомнение.

— Ты думаешь, я не продумал пути отхода? — Он подошел вплотную к Йоне. — У меня все под контролем. А ты… ты просто помеха, от которой мы скоро избавимся.

В этот момент где-то на верхнем этаже послышался приглушенный шум. Главарь резко обернулся. Йона поймал взгляд главы семейства и медленно закрыл глаза, затем второй раз. «Не смотрите», — произнес он одними только губами. Судя по реакции старший д’Алтон его понял.

— Ой… а где ваш четвертый друг? — с ехидной усмешкой проговорил инспектор и поймал на себе аж три злых взгляда.

— Энди, проверь, что там, — скомандовал главарь.

Стоявший поодаль парень кивнул и быстро направился к лестнице.

Йона заметил, как напряглись остальные преступники. Казалось, что каждый новый шаг может стать для несчастного Энди последним. Ну, если действовать, то лучше всего сейчас.

— Эй, — позвал инспектор командира, — смотри чего умею. Отпускаю тебя с миром.

— А? — только и успело прозвучать, как в эту же секунду комната буквально заполнилась светом. Было так ярко, что все вокруг исчезло в сплошной белизне. Буквально мгновение нужно было, чтобы вспышка выжгла глаза всем, кто не догадался отвернуться или прикрыть глаза.

А теперь, пока все в шоке, надо работать быстро. Рукоятка трости вылетела. Одним быстрым движением Камаль рассек стоящего рядом бандита с пистолетом. Острая сталь прошла от паха до горла, разрезая все на своем пути. Вот только это не сильно помешало стрелку начать целиться в то место, где стоял инспектор. Револьвер двинулся по направлению к нему, но второе движение, теперь уже сверху вниз, отсекло руку с оружием.

— А-а-а, сволочь! Не вижу!!! Я тебя убью! — кричал сержант Блум, катаясь по полу. — Я тебя…

Камаль медленно подошел к ругающемуся бандиту и, не колеблясь ни секунды, пробил ему горло. Остался последний. Выстрел позади снял отошедшего на пару шагов Энди. Камаль повернулся на звук и увидел стоящую в дверях Марианну. Лицо у нее было белым от ужаса.

— Спасибо. — Инспектор медленно сел на пол возле ножки стола. — Что-то я староват для таких фортелей.

— Мама, — начала Мари тихо.

— Нормально все с ними, пару часов поболят глаза, а потом пройдет.

— Как вы тут оказались?

— Потеряшку одного домой привезли, — простонал Камаль и рухнул без сознания.

Эпилог

Священник отчитал последнюю молитву, и на лакированный дубовый гроб посыпалась влажная земля, издавая глухой стук при падении. Бум. Бум. Бум.

Йона стоял вдали от толпы скорбящих и не говорил ничего, опираясь на свою старую трость. Холодный ветер трепал полы его черного плаща. Чувства он сейчас испытывал смешанные. Ему было печально, но в основном он не понимал, какого черта он тут делает. Альберт Геннек был, конечно, хорошим человеком, но только с Йоной они были едва ли случайными знакомыми, встречались и то пару раз.

Но когда все семейство д’Алтонов, влиятельный род города, разом потребовало его присутствия, желание спорить пропало.

С момента кровавого побоища у Мари прошла неделя, и эту неделю можно было назвать неделей похорон. Торжественные прощания шли одно за другим, наполняя улицы траурными процессиями. Дуарте, Барр, Валорис — все трое уходили друг за другом, но только о смерти старого кардинала Йона искренне сожалел.

— Печально лицезреть смерть в ее неприглядности и удивительной торжественности, а, сержант? — произнес тихо Нелин и встал рядом с другом.

— Ага, печально. — Голос Йоны был ровным, как озеро в штиль. Он взглянул на друга, отмечая хорошо знакомые черты, и тихо приказал: — Хорош дурака валять.

— Чего? — Лицо д’эви вытянулось в непонимании, но в глазах мелькнула тревога.

— Я тебе сейчас колено прострелю, и плевать, что мы на похоронах, — спокойно проговорил инспектор и сунул руку под плащ, где угадывался контур пистолета.

— Ладно-ладно, — произнес Нел уже другим голосом. Лицо его несколько раз сократилось, как будто сделанное из воска, и приняло другую форму. Теперь рядом стоял уже не старый знакомый, а молодой мужчина с темными волосами, убранными назад, и пронзительными зелеными глазами.

— На чем я прокололся? — Голос его также стал другим, чуть выше и приятнее, с легким акцентом.

— Шепот, я его знаю почти пятнадцать лет. Я по одному только дыханию подмену определю.

— Черт, проспорил Ирме целую марку. — Варра изобразил притворное расстройство, проводя рукой по волосам. — Хотя… теперь понятно, чего она в тебе не сомневается.

— Зачем спорил, если не был уверен?

— Ну, мы с сестрой авантюрные натуры. Не знаю, как нас мама только терпела в детстве. Мы постоянно во что-то впутывались. То яблоки воровали у соседей, то мальчишек стравливали. А знал бы ты, как Ирма поет, когда напьется.

— Охотно верю. — Камаль действительно знал, потому как пару раз Ирма до такой кондиции у него доходила. — Шепот, ты только поностальгировать пришел или дело есть? Мы все-таки на похоронах. — Йона кивнул в сторону толпы, где некоторые уже начали оборачиваться на них.

— Давай-ка тогда пройдемся.

Они тихонько отошли в сторону, шурша опавшими листьями под ногами. Шепот вел, Йона ковылял рядом, опираясь на трость. Когда последние люди скрылись из виду за мраморными надгробиями, инспектор взглянул на старого знакомого и выразительно поднял брови.

— Ну… в принципе, твоя наводка оказалась дельной, — без предисловий начал кровопийца.

— Разговорил его?

— Ага. — Шепот нервно дернул плечом, и его лицо на мгновение исказилось. — Натуральный псих. Мы когда вломились к нему с обыском на тайную квартиру, так и охренели разом. И не выхренели до сих пор. Парень спал в обнимку с мумифицированной головой матери.

— М-да… — Камаль замолчал, его лицо побледнело. Такую дикость даже он представить не мог. Молчание тянулось с полминуты, нарушаемое только карканьем ворон. — Такой дичи даже я не помню. А я помню всякое дерьмо. Ну и что Мартин рассказал?

— Ну, он попытался храбриться. Адвоката требовал, а Ланн, как услышал, кто звонит, так трубку и повесил. Подержал я его вечерок в холодной камере без сна, а потом под видом матери и явился. «Сыночка покайся». Ну сыночка и потек, только тазики подставляй.

— Ну и…

— Да что «и»? Ты реально практически все угадал. Он и папашу сдал, и лодку свою подарил. Все детали совпали.

— Любящий сынок… — Йона вытащил из старого потертого портсигара сигарету и прикурил, выпуская облачко дыма. — Будешь?

— Нет, — Шепот старательно закачал головой, — бросить хочу. Ты только с причиной не угадал. Старший Дуарте супругу свою на тот свет отправил, в приступе ярости забил насмерть, а малой это видел. Это, конечно, не оправдание, чтобы стать пособником террориста или людей на улицах сжигать… но…

— И чего ему светит? Не общественные работы, я надеюсь.

— Расстрел, само собой. Для выпускника юридического факультета, Камаль, ты на удивление забывчив.

Ну вот и не будет с Марти-номер-пять никаких проблем. А он уже собирался решать все с помощью старины Барроуза. Повезло, так повезло.

Три дня спустя после похорон Альберта Мари собралась с силами и явилась на кладбище, но уже одна. Всю дорогу до нужного участка девушка дрожала от волнения. Оно и понятно — не была тут год и теперь немного винила себя за эту трусость.

Аккуратная могилка была вся усыпана мокрой листвой. Под этим лоскутным ковром не было видно ничего, даже каменного вазона. Д’Алтон смахнула прелую листву рукой в черной кожаной перчатке и положила букет свежих белых роз на влажную землю. Капли росы блестели на лепестках в тусклом свете осеннего дня.

— Ну привет, дружок, — произнесла она тихо, поправляя выбившуюся прядь рыжих волос.