Ученик Истока. Часть I (СИ) - Волковец Серафим

— Гостей у меня почти не бывает, поэтому займёшь… в общем, там, — Захария указал куда-то вправо и впервые на памяти Макса слегка замялся. В конце сумрачного коридора блестела серебряной круглой ручкой одинокая дверь. — На этом этаже тебе можно заходить туда — и только туда. К двери слева даже не приближайся — вылетишь отсюда в разобранном состоянии раньше, чем успеешь пропищать «простите, Мастер».

Кажется, практически любое нарушение установленных магистром правил влекло за собой незамедлительную смертную казнь или изгнание без права на реабилитацию. Макс с опаской покосился на запретную дверь и, проникшись тираническими представлениями чародея об обучении молодого поколения, кивнул.

— Какой послушный мальчик, — нахмурился колдун и трижды сплюнул через левое плечо. — Знаешь, я давно в чудеса не верю и не рассчитываю, что девятнадцатилетний подросток окажется достаточно разумным, чтобы подумать головой, но лучше предупредить и пригрозить. Может, перспектива болезненной расправы заставит ваши извилины шевелиться.

Он мягко вырулил к лестнице и, спустившись ступеньки на три, снова повернулся.

— Приведи себя в порядок — в комнате есть всё необходимое — и спускайся. Экскурсия не окончена.

Когда его шаги стихли на первом этаже и Макс остался наедине с собой в мрачном коридоре, усталость накатила на него с утроенной силой. Всё, что происходило, казалось ему сюрреалистичным сном, местами нелогичным, а местами откровенно глупым — одна только стычка со студентами академии этой магической чего стоила. Ему вдруг вспомнилась гипотеза с комой и агонизирующим мозгом, но парень быстро задвинул это предположение в дальний угол. Пусть Захария и был похож на Стёпу по характеру, такого сна парню бы в жизни не приснилось. Слишком хорошее должно быть воображение.

Он брёл по коридору практически наощупь: единственное окошко в стене оказалось занавешено подобно остальным плотной шторкой. Поворачивая ручку, парень ожидал увидеть такое же мрачное помещение, как те, в которых он побывал ранее, а потому солнечный свет, мощно ударивший по глазам, стал приятной неожиданностью. Пришлось проморгаться и некоторое время постоять в дверях, чтобы к нему привыкнуть.

Его встретила довольно симпатично обставленная спальня. Двухместная кровать, платяной шкаф, комод, зеркало в полный рост — она почти в точности (дверь в ванную была слева) повторяла внутреннее убранство спальни магистра, что для Макса стало положительным показателем. Он не до конца понимал, почему схожие условия обитания воспринялись им как демонстрация разумности и честности наставника, но и углубляться в размышления не планировал. Бросив сумку на одинокий стул, парень вошёл в боковую дверь и очутился, как и предполагал, в ванной комнате.

В целом, ничего другого от гостя с Земли и не ожидалось. Вполне себе полноценный унитаз — из камня, правда, но зато с деревянным стульчаком, — большая ванна, выдолбленная из куска скалы, раковина и несколько крючков для полотенец. Видимо, отвыкать от удобств двадцать первого века колдун не планировал и спроектировал их самостоятельно. Конечно, о водопроводе и речи не шло, воду для умывания приходилось набирать из лохани на полке неподалёку, но унитаз…

Рассыпаясь в благодарностях, Максим закрыл за собой дверь.

Помывшись (водица пусть и ледяная, но к таким условиям он уже успел привыкнуть), новый Путник любопытства ради открыл платяной шкаф и присвистнул. На крючках висело несколько комплектов одежды — футболка и спортивные штаны, явно из другого, знакомого ему измерения. Размер достаточно универсальный, чтобы можно было втиснуться практически с любой среднестатистической комплекцией. Одежда слегка пыльная — видимо, давно уже тут висела, никем не потревоженная, — но это было не важно. Важно, что не придётся носить пропахшие потом и грязью улиц шмотки, а всё остальное — несущественные мелочи. Переодевшись в чистое и бросив прежнее облачение в корзину для грязного белья, парень вышел из комнаты и спустился вниз.

В лавке стоял какой-то человек — мужчина в батистовой рубахе и жилете из кожи, свободных брюках и ботинках. Он отдалённо напоминал Жана: таких же цвета и формы глаза, схожий нос и торчащие уши. Появление Максима незнакомца поразило, хотя мужчина и постарался как можно скорее скрыть своё изумление под маской безразличия. Вряд ли посетителям доводится каждый день наблюдать в этом доме посторонних людей, спускающихся со второго этажа — спускающихся оттуда, куда Захария вообще не допускает никого из клиентов лавки.

Необходимо подготовиться к тому, что просителей у колдуна много, и постараться особо не отсвечивать. И спросить обязательно, как с этими просителями общаться, ибо отсутствие взаимодействия — тоже взаимодействие.

— Здравствуйте, — осторожно поприветствовал Путник.

Пока его не снабдили инструкциями, пожалуй, стоит проявить себя с воспитанной стороны.

— И тебе здоровья, юноша, — покосился на него с очевидным недоверием мужчина.

Теперь в его лице отчётливо читалось подозрение. Они молча пялились друг на друга, думая явно о разных вещах. Макс вот размышлял, действительно ли этот человек — родственник агрессивному студенту местного института, или в Эпиркерке у многих такие смешные ушные раковины. А вот незнакомец в свою очередь рассматривал парня с уже нескрываемой неприязнью. Он, скорее всего, размышлял о вещах ещё более неприятных. И Путнику против воли вспомнились слухи. Нехорошие слухи.

Уж не думает ли он, что я типа… не с артефактами помогаю?

— Вы чего-то хотели, господин Далан?

Магистр вышел из-за угла прилежащей к залу комнаты, посасывая трубку. Кажется, он со своими курительными смесями вообще не расставался с тех пор, как получил этот подарок.

— Да, магистр, — тут же перевёл взгляд на личность, представлявшую куда больше опасности и интереса, мужчина. — Хотел спросить о Жане.

Точно родственник.

Колдун спокойно кивнул.

— Спрашивайте.

— Он возвратился домой, а у него нос, видите ли, сломан, — не стал ходить вокруг да около проситель. — Весь в крови, на ногах не стоит и бормочет, что его Путник… «отделал». Я только… понимаете, спросить…

— Не я ли ударил вашего сына? — чародей усмехнулся, кажется, немного разочарованно. Поза и выражение лица словно говорили: «Если бы его ударил я, от Жана мало бы что осталось». Впрочем, не всё ли равно? Вряд ли ради чести сына этот человек решится идти на открытый конфликт с колдуном. — Нет, господин Далан. Он ударил.

И магистр кивнул на замершего у подножья лестницы Максима. Мужчина повернулся к нему и какое-то время рассматривал с ещё большим подозрением. Потом начал медленно багроветь.

— Прежде чем вы вызовете его на дуэль или в суд, — спокойно добавил Захария, — Вам следует знать: вашему сыну повезло, что этот юноша посчитал недостойным поступком ударить сильнее, иначе вбил бы осколки переносицы Жану прямиком в мозг. А это, как известно медицине, быстрая и непоправимая смерть. Человек, вынужденный защищаться и при том проявляющий чудеса великодушия, заслуживает, по моему скромному мнению, быть выслушанным.

— Защищаться? — тупо переспросил разгневанный отец.

— Защищаться, — кивнул колдун. — Жан изволил применить к нашему новому Путнику заклятие ментального огня. Рискну предположить, что посчитал необходимым продемонстрировать сокурсникам свои невероятные познания в магии ментального воздействия. Или, может, хотел покрасоваться перед дамами — о его мотивации мне ничего не известно, утверждать не берусь. Так или иначе, Жан нарушил второй закон своего учебного заведения — «не навреди беззащитному», о котором достаточно чётко и понятно прописано в уставе Магической Академии Эпиркерка. Этому нарушению я стал свидетелем. А также негласный закон этого мира в целом — «Путник неприкосновенен», что я также имел удовольствие наблюдать воочию.

— Жан бы никогда!..

— Похвально, что вы так уверены в своём сыне, господин Далан, ибо только любящий отец способен так горячо отстаивать его честь, — магистр едва заметно улыбнулся: в этой улыбке не было ни намёка на тепло. — Однако всё же выходит так, что-либо Жан сделал то, о чём вы теперь уведомлены, либо я лгу вам в лицо прямо сейчас.