Демон Жадности. Книга 5 (СИ) - Розин Юрий

Поэтому я предложил ему использовать наше сходство в обе стороны, превратив его из простой подмены в стратегический танец двух двойников. Теперь у нас было три ключевых сценария.

Первый и самый многообещающий: Гильом, под моим лицом и именем, мог инкогнито участвовать в реальных операциях моего батальона. Он получит ту самую боевую закалку, которую невозможно симулировать.

А я в это время, с помощью татуировки «Ольва», буду маскироваться под одного из своих же подчиненных. По крайней мере пока мы находимся на виду у других. Он будет учиться в реальном бою, а я смогу управлять своим подразделением, никуда не отлучаясь.

Второй сценарий был ближе к его первоначальной идее, но с важным дополнением. В периоды затишья, когда батальон будет отдыхать и переформировываться, я буду исполнять его роль, появляясь на светских раутах и официальных мероприятиях в образе Гильома на Завязке Предания, отвлекая внимание шпионов конкурирующих фракций.

В это же время он, под прикрытием моей личности, сможет тренироваться вместе с батальоном, используя наши совместные учения для оттачивания своих способностей в безопасной, но все же более динамичной среде, чем уединенная комната.

И третий, мой любимый бонусный вариант: если на нашем пути подвернется какая-нибудь… скажем так, не совсем уставная возможность пополнить запасы золота или артефактов, мы сможем прикрыть друг друга, создавая идеальное алиби. Мы могли бы жонглировать двумя личинами, оставаясь неуловимыми.

Гильом, к его чести, не стал упрямиться. Моя логика его убедила, а перспектива настоящих приключений, а не скучных медитаций, явно пришлась ему по душе.

Именно он, зная местные возможности, предложил обратиться к Легарну. Я, не будучи знаком с таким уровнем артефактной хирургии, изначально предполагал использовать набор масок и артефактов иллюзий, которые, по словам Гильома, хоть и были хороши, все же оставляли шанс быть разоблаченным при близком или магическом осмотре.

Его вариант был на порядок надежнее. Метод двух лиц позволял буквально получить второе лицо, которое было невозможно отличить от настоящего, не имея навыков на уровне Легарна. Именно навыков, а не силы. Так что раскрыть нас с Гильомом не смогли бы даже Эпосы.

Вернувшись на борт «Серебряного призрака», мы заняли свои места в салоне. Гильом отдал команду экипажу, и яхта плавно оторвалась от посадочной площадки в парке, развернулась и устремилась прочь от Руин Алого Ворона, взяв курс обратно на базу Четвертого корпуса.

Теперь настала пора Маку Мариону получать заслуженную награду.

Глава 4

Яхта с почти неслышным гулом причалила к тому же пирсу на базе Четвертого корпуса, от которого мы и отбывали. Едва мы с Гильомом сошли на полированные камни набережной, как к нам направился офицер Коалиции в безупречной форме, его лицо выражало смесь почтительности и настороженности.

— Господин фон Шейларон, — офицер отдал четкий салют. — Рады вашему возвращению. Могу я поинтересоваться целью вашего визита на базу?

Гильом, все еще в своем обличье, ответил с той самой спокойной учтивостью, которую я теперь мог имитировать до мелочей.

— Я привез майора Мака Мариона. Провел собственное расследование обстоятельств на Перекрестке и теперь не сомневаюсь в его невиновности и отсутствии каких-либо связей с синдикатом «Око Шести». Все обвинения с него сняты. Кстати, скажите, церемония награждения победителя состязания дивизий уже состоялась?

— Церемония назначена на послезавтра, господин, — отрапортовал офицер. — Но итоги подведены. Победу одержала третья дивизия. Их оперативная группа сумела уничтожить базу преступной организации «Адский Ключ». По нашим данным, в ней состояло два Артефактора уровня Предания.

Услышав это, я почувствовал, как по моему лицу расползается холодная маска разочарования и досады. Два Предания? Моя победа над четырьмя стоила куда больше, но так как я находился под подозрением за сотрудничество с этой самой четверкой, ее вряд ли учитывали.

— Скажите, — мой голос прозвучал резко, привлекая внимание офицера. — Есть ли еще возможность оспорить результаты? И повлияла бы на итоги официально подтвержденная победа над четырьмя Преданиями «Ока Шести» в бою?

Офицер смотрел на меня с нескрываемым сожалением.

— Теоретически, такие достижения, безусловно, перевесили бы любой другой результат. Но, майор Марион, подсчет очков уже завершен, и протоколы подписаны. Изменить решение командования корпуса после этого практически невозможно.

Гильом шагнул вперед, его осанка демонстрировала уверенность.

— Возможно, мое влияние как представителя дома Шейларонов могло бы помочь исправить эту оплошность. В конце концов, если бы не мое необоснованное подозрение в адрес майора, его батальон имел бы больше времени для формализации своих заслуг, и подсчет очков мог бы сложиться иначе.

Офицер нервно кашлянул, глядя в землю.

— Господин фон Шейларон, прошу прощения, но… Коалиция, безусловно, питает величайшее уважение к маркизу Шейларону. Однако Четвертый корпус исторически связан не с фракцией Щита, которую представляет ваш дом, а с фракцией Меча. К сожалению, одного имени Шейларона будет недостаточно, чтобы изменить мнение начальства корпуса в данном вопросе. Решение окончательное.

Наступила тяжелая пауза. Гильом сжал губы, демонстрируя разочарование, которое, я был уверен, хотя бы отчасти было искренним.

Тогда я медленно, с расстановкой, достал из внутреннего кармана своего мундира сложенный лист плотной, дорогой бумаги с восковой печатью. Я развернул его и держал так, чтобы офицер мог видеть герб и подпись.

— А имени фон Зейсмалина будет достаточно? — спросил я, и на моем лице расползлась широкая, хищная ухмылка. Я смотрел прямо в глаза офицеру, показывая ему рекомендательное письмо от графа Баргана фон Зейсмалина.

###

Меня проводили в строгое, аскетичное помещение, больше похожее на зал для допросов, чем на переговорную. За массивным столом из темного дерева сидели пятеро военных, и по их позам, возрасту и количеству нашивок я сразу понял, что имею дело с высшим командованием корпуса.

В центре, с лицом, высеченным из гранита, восседал генерал-майор, заместитель командира корпуса. По бокам от него — четверо полковников, командиров дивизий.

— Майор Марион, — начал замкомкора, его голос был низким и безразличным, как скрежет камня. — У нас есть вопросы. Начнем с этого.

Он положил на стол то самое рекомендательное письмо от Зейсмалина.

— Объясните происхождение этого документа. И, пока вы увлечены рассказами, освежите нашу память относительно вашей биографии. Наши данные указывают на пиратское прошлое, участие в политических интригах Амалиса под личиной погибшего принца и, что особенно интересно, на ваше происхождение из иного мира под названием Земля. Вне зависимости от итогов состязания, ваша сила, давно перешагнувшая стандарты малых стран, уже была причиной для вашего приглашения в Корпус. Особенно с учетом того, что вам принадлежит уникальный артефакт паразитического типа, который вы, насколько мне известно, активно использовали для скорейшего продвижения по рангам и по службе. Но теперь у нас есть этот документ, и вместе с ним новые вопросы.

Я стоял по стойке «смирно», но без подобострастия, глядя прямо на генерала. Давление в комнате было жутким — все пятеро, с учетом того, что я не видел их аур, были Эпосами.

— Господа, я готов дать исчерпывающие объяснения, — начал я ровным тоном.

И я рассказал им все. О своем призыве в Амалис, о побеге, о годах пиратства, и создании «Небесного Золота». Я рассказал о Руинах Маски Золотого Демона, о своем вступлении в Коалицию под вымышленным именем и о всех операциях, что провел. Я говорил обстоятельно, без пауз и запинок, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству.

— Что касается письма от графа фон Зейсмалина, — я сделал небольшую паузу, — то я могу подтвердить его подлинность и то, что оно было вручено мне лично графом после успешного завершения одного дела, представлявшего для него личный интерес. Однако детали этого дела и обстоятельства нашего взаимодействия я раскрыть не могу. Эта информация касается лично графа, и я не вправе разглашать чужие тайны без его на то согласия. Уверен, вы понимаете, что нарушить доверие человека такого статуса было бы с моей стороны величайшей глупостью.