Проклятый Лекарь. Том 4 (СИ) - Молотов Виктор

Костик с облегчением сменил тему.

— Вот, смотрите, — он указал дрожащим пальцем на один из снимков. — Правая височная доля, медиальные отделы.

Я наклонился над снимками. И увидел это на одном из срезов. Идеально круглое образование размером с горошину. Яркое кольцо, накопившее контрастное вещество, с ещё более яркой, почти светящейся точкой в самом центре.

— Что это, чёрт возьми? — пробормотал Костик.

Я изучал снимок.

Мне не нужно было МРТ, чтобы увидеть аномалию, но изображение подтвердило её физическую привязку. Энергетический «шум», который я видел в его ауре, исходил именно отсюда. Эта штука была не болезнью. Она была словно антенной.

Я прогнал в голове дифференциальный диагноз, скорее для проформы. Это не было похоже на классическую опухоль, глиому, — слишком правильная, чёткая форма. Не инсульт — не было характерных ишемических изменений в окружающих тканях. Не простая киста — она бы не накапливала контраст так активно.

— Похоже на абсцесс, — предположил я вслух. — Или туберкулёму. Видишь это кольцевидное накопление контраста? Типично для инкапсулированного гнойника.

— Абсцесс мозга? — Костик присвистнул. — Откуда?

— Хронический отит, синусит, даже кариозный зуб может стать источником инфекции, которая с током крови попадёт в мозг. Назначай цефтриаксон два грамма два раза в день, метронидазол пятьсот миллиграммов три раза. И добавь противотуберкулёзные препараты на всякий случай.

Я выписал стандартный протокол лечения.

Антибиотики были правильным первым шагом согласно любому учебнику в этом мире. Это покупало мне время. Это создавало документальную историю стандартной терапии, которая оправдает мои последующие, более… прямые методы.

Если они понадобятся, конечно.

Внезапно из коридора донёсся оглушительный, металлический грохот — кто-то уронил целый процедурный лоток со всем его звенящим содержимым.

Костик вздрогнул и обернулся на шум.

Я не отреагировал. Шум больницы был для меня не более чем фоном. Но в тот момент, когда его внимание было отвлечено, воздух прямо передо мной дрогнул, сгущаясь в знакомую полупрозрачную фигурку.

Материализовался Нюхль.

Он не просто жестикулировал. Его буквально трясло от тревоги.

Он отчаянно ткнул когтистой лапкой себе в грудь, затем несколько раз указал вниз, в пол. А потом принялся отчаянно перебирать всеми четырьмя лапками на одном месте, имитируя бег. И снова ткнул когтистой лапкой в сторону коридора, в сторону выхода.

Вниз. Бежать. Вниз, в подвал. В морг.

Я понял его без слов. Все мысли о странном пациенте, о Рудакове, о Ярке — всё это мгновенно ушло на второй план. Нюхль никогда не паникует без причины.

А это означало, что в моём тихом, упорядоченном царстве мёртвых, на моей территории происходит нечто из ряда вон выходящее. И мне это категорически не нравилось.

— Костик, начинай лечение по протоколу, — бросил я через плечо, уже направляясь к выходу. — Мне срочно нужно отойти.

Я влетел в морг, едва не сбив с ног санитара с пустой каталкой.

Всеволод Кириллович Мёртвый сидел за своим столом, невозмутимо попивая горячий чай из гранёного стакана. Спокойствие посреди урагана.

— А вот и вы соизволили явиться, — проворчал он, не отрываясь от своего напитка. — А я уж думал, придётся в розыск подавать.

— Что случилось? — я огляделся.

Холодильные камеры были приоткрыты. Тело Алексея Ветрова, которое я оставил у стенки, сейчас отсутствовало. Но оно ведь не могло само уйти, верно? Да и я не планировал целые сутки в отключке провести. Обычно Мёртвый не такой расторопный, а тут проявил чудеса прыти.

— Где тело? — спросил я.

— Мест нет, — Мёртвый равнодушно пожал плечами. — Этот твой… пациент был вообще неучтённый. Без паспорта, без документов — типичный бомж. У нас тут, дорогой коллега, не камера хранения до востребования, а морг, который имеет свойство регулярно заполняться.

— Но раньше такого не было, — я подошёл ближе. — Вы же всегда держали неопознанные тела минимум неделю! На случай, если объявятся родственники. Это протокол.

— Новое начальство — новые порядки, — философски заметил Мёртвый. — Приказали очистить помещение от балласта.

Новое начальство. Сомов. Мой ручной главврач. Марионетка, которую я сам же и посадил на трон. Он не мог отдать такой приказ. Тем более находясь на должности второй день.

— Кто приказал? И где тело⁈

— Пётр Александрович Сомов лично распорядился. А труп на кремацию повезли.

— Что? — мои худшие подозрения подтвердились. — Вы с ума сошли? Это же незаконно! Кремировать неопознанное тело без решения суда! Мне этот труп нужен.

— Не знал, что вы к нему так привязались, — усмехнулся Мёртвый в усы. — Спрятал бы за шторкой, если бы предупредили.

— Когда увезли?

Мёртвый лениво посмотрел на большие настенные часы.

— Да вот Семёныч только что уехал. Минут пятнадцать назад.

Кремация. Уничтожение. Нет-нет-нет! Так не пойдет!

— Чёрт! Что ж вы раньше не сказали⁈

— А вы не спрашивали! — невозмутимо ответил Мёртвый, делая ещё один глоток чая.

Не стал больше терять ни секунды. Развернувшись, я бросился к выходу. Гонка началась. И я уже проигрывал на пятнадцать минут.

Я нёсся по подвальным коридорам. Тело, ещё не до конца оправившееся от истощения, протестовало, но воля гнала его вперёд.

Сомов приказал сжечь неучтённый труп?

Мысли метались в голове, отказываясь складываться в логическую картину. Это же прямое, вопиющее нарушение закона!

Даже последнего бомжа нельзя кремировать без разрешения полиции и прокуратуры!

Нелогично. Иррационально. Самоубийственно для только что начавшейся карьеры Сомова.

Что-то здесь было нечисто.

Либо Сомов окончательно потерял голову от внезапной власти и решил навести порядок самыми дикими методами, либо… кто-то дёргает за ниточки.

Но кто? Что-то в этой истории не чисто

Алексей… И… Чёрт. Метаморф!

Мысль ударила, как физический удар, заставив меня споткнуться.

Они были связаны. Не физически, а магически. Якорь, который я забрал у Ваксина, принадлежало изначально Ветрову. Их души соприкоснулись в момент смерти и передачи.

Механизм якоря был такой, что связь, пусть и разорванная, оставила след. Энергетический шрам.

Если сейчас тело Ветрова сгорит… Это будет обрыв магического канала с чудовищным выбросом энергии.

И этот выброс активируется в непредсказуемой форме. Он может тянуть за собой метаморфа, мою главную цель. И еще…

Додумать я не успел.

Рванув на себя последнюю дверь, я ворвался в крематорий — маленькое, облицованное кафелем помещение в самом дальнем углу подвала, где стояла старая, чугунная печь для утилизации.

Семеныч, спиной ко мне, как раз заталкивал каталку с одним телом, накрытым простынёй, в открытую, тёмную топку.

— Стой! — заорал я. — Немедленно остановись!

Но лысый мужик меня не слышал. В его ушах были старые, потёртые наушники, из которых доносился какой-то бравурный, оглушительный марш.

Он сделал последний, натужный толчок. Каталка со скрипом въехала в тёмное, ненасытное жерло печи.

Семеныч, довольный проделанной работой, с лязгом захлопнул тяжёлую чугунную дверцу.

Его рука потянулась к большому красному рычагу розжига.

— НЕТ!

Глава 5

Рука Семеныча уже почти коснулась рычага розжига.

Девять метров. Это секунды три-четыре бега. Его рука уже движется.

Полсекунды до контакта. Я не успею. Физическая сила не поможет.

Но физическое вмешательство — не единственный вариант. Я не зря провёл ту ночь, перестраивая свои каналы и улучшая свои навыки. Время для полевых испытаний.

— Нюхль! Теневой прыжок! — мой крик стал чётким, резким приказом полевого командира.

Костяная ящерица не просто исчезла. Она словно втянулась в мою собственную тень, растворилась в ней без остатка.

Я ожидал, что он материализуется на лице мужчины. Простая, но эффективная диверсия. Вцепиться в нос, поцарапать, сбить с толку. Примитивно, но это выиграло бы мне нужные секунды.