Куда приводят коты (СИ) - Фомин Олег Геннадьевич

Она помолчала.

– Да, люди такие. По крайней мере, мы с отцом. Перемир не принимал нас, даже когда в нашей жизни была ты. Я и папа были тенями. Помнишь?.. Нет, конечно, не помнишь…

Блика усмехнулась.

– С твоими возможностями мы могли вообще не переживать о деньгах, но папа упорно продолжал ходить сюда. «Кто-то должен присматривать за малышкой!»

Похлопала ладонью по гусеницам. Взгляд поднялся к безучастному, как жующая траву корова, колесу ковшей.

– Работал в Европе, но корни никуда не делись. На его родине работа – священный долг. Истинный потомок самурая! Тем не менее, каждые папины выходные несколько лет подряд ты таскала нас сквозь перемир, и мы отдыхали в живописных уголках Земли, где порой и людей-то никогда не было. Или на закрытых мероприятиях, куда не попасть без связей и тугого кошелька. За день можно было сменить двадцать-тридцать стран! Тысячи прыжков, но мы так и не научились тогда делать их сами. А ты не уставала водить нас по миру, как слепых. Так увлеченно играла в эту игру… Самое противное, что те годы – лучшие в моей жизни! Если б ты была дрянью с самого начала, было бы не так паршиво…

Блика опустила голову. Очередная пауза затянулась, я подумал, азиатка так и не выберется из дебрей себя, может, вовсе уснула, но…

– Знаешь, – заговорила, наконец, она, – в перемире очень легко упустить кое-что. Можно отдыхать в каком-нибудь уютном клочке пространства, на фоне красивого пейзажа, не имея понятия ни о названии, ни о месте, где находишься… И не осознавать, что это самое место может быть частью какой-нибудь дремучей страны, где сплошь и рядом голод, болезни, каннибализм, торговля людьми, дикари с автоматами, целые банды дикарей… Представь, каково вдруг оказаться внутри всего этого без денег, документов, телефона, знакомых, без знания языка. И с маленькой девочкой на руках… А отец оказался. В то утро выходного, когда мы проснулись, а тебя нет. Бродили, искали, звали, а ты так и не появилась… Сбежала, тварь! Просто сбежала в свою проклятую мантию! Без предупреждений, без объяснений, даже не потрудилась вернуть нас домой! Забыла, как… как… куклы в песочнице! Наигралась в «дочки-матери»! В жену, в семью… Надоело! Как избалованный ребенок, плюнула и побежала к другим игрушкам! Вот только для нас это была не игра… Ты хоть понимаешь, тварь, через что мы с папой прошли, чтобы оттуда выбраться?!

Блика тряхнула волосами, глядя на Карри, коснулась пальцем шрама на лице.

– Вот! Осталось на память с тех времен… Это еще не самое страшное. От дальнейших подробностей воздержусь.

Затем уткнулась лбом в колено ящера.

– А папа не сдался. Как говорится, не дано природой – бери упорством. Мы с ним яблоко от яблони… Он тебя так любил, что, в итоге, совершил невозможное – проник на первый слой, а затем и на второй. Даже мне не удалось попасть в мантию! Только заглянуть… А он сумел. Извратил свои тело и разум, чтобы они могли противостоять той враждебной среде. Запер себя, по сути, в живой скафандр и отправился за тобой. И вернул! Вот только… скафандр оказался не таким уж герметичным. Какая-то часть папы растворилась в мантии, а та, что уцелела, навсегда срослась с этой оболочкой.

Блика с тоской посмотрела на отрешенную морду человека-динозавра.

– С тех пор он молчит… Я даже не уверена, помнит ли вообще, кто я… и кто ты… Просто следует за мной, делает все, о чем попрошу, повинуясь какому-то инстинктивному чувству. «Кто-то должен присматривать за малышкой»…

Чешуйчатый великан на слова Блики никак не реагирует. Словно и впрямь статуя. Раздуваются мешки грудных мышц, пышет воздух из ноздрей, но ящер где-то не здесь. Там, где он застрял, наверное, так же черно, как и в его глазах.

– Это, конечно, весьма занимательно…

Громкий мужской голос развернул мою кошачью морду к полутьме, где пищат полчища крыс.

– …но я вынужден вмешаться, – закончил обладатель голоса.

Я узнал Раската, хоть и не видел его раньше в таком облике. Не кот и не человек, а, как и ящер, компромисс между двумя крайностями. Умение редкое, я лишь несколько раз наблюдал такое в Бальзамире.

Человек-кот возвышается на живом холме кишащих друг по другу крыс, зыбучая серая дюна удерживает фигуру в плаще на той же высоте, где сидят Блика и ее покровитель.

– Промежуточная форма, – протянула азиатка. Лениво похлопала в ладоши. – Браво. Тварь не соврала, талант есть…

– Раскат! – воскликнула Карри.

Человек-мейн-кун освободил из клыков дымящую сигару и подмигнул, кисточки на ушах колыхнулись.

– Привет, крошка! Я скоро, потерпи чуток.

– Ради тебя, любимый, сколько угодно!

Раскат хотел вернуть сигару в зубы, но покосился в мою сторону.

– О, и ты здесь, модник! Даже меня опередил, надо же! Дамы, с вашего позволения отложим наши разборки на пару минут. Хочется вернуть должок старому приятелю…

Я не понял, о чем он.

Тем временем, крысиный холм сдвинулся с места, поплыл ко мне, растекаясь, словно капля по стеклу. Оказавшись рядом со мной, гора пищащих, мельтешащих телец опустила Раската, в землю впились мощные когти заросших босых ног.

И вот, в шаге от меня – два небоскреба брючных штанин с мостом ремня между «крышами», а выше – серые тучи шерсти на животе, груди и морде в оправе расстегнутого плаща. С самого неба взирают янтарно-желтые глаза…

– Будь так любезен, стань человеком, – попросил Раскат.

Хотя «попросил» – слово не совсем верное. Сопротивляться такой просьбе весьма и весьма затруднительно. Думаю, все эти крысы меня прекрасно понимают. Они тоже не могут, иначе их здесь не было бы.

Вот и я не смог. Но как только выполнил его, так сказать, пожелание, меня свалил с ног удар в лицо!

Кряхчу в попытке прийти в себя…

– Вообще-то, – доносится сквозь звон в черепе голос Раската, – я планировал взять кирпич и сделать с твоей башкой то же самое, что ты сотворил с головой моего сына. Но крошка Карри попросила тебя не трогать.

Приподнявшись на локте и ощупав саднящую скулу, я вгляделся в того, кто это сказал. Человек-мейн-кун к данной секунде тоже принял полностью человеческий облик, потряс кистью, только что исполнившей хук. Одежда осталась прежней, даже сигара в пальцах, которые уже без когтей, никуда не делась, дымит, а вот обладатель всего этого…

Смотрю в немолодое лицо.

Перемир явно пошел ему на пользу. Морщин и седых волос куда меньше, чем в тот раз, когда он заявился со своими верзилами ко мне на квартиру. Сбросил лет этак десять, а то и больше.

Меня окутывает странная апатия. Казалось, я должен был испытать потрясение, но… то ли в глубине души всегда подозревал, кто Раскат на самом деле (тем более, голос-то никогда не менялся), то ли я уже попросту устал удивляться, слишком много в последнее время сюрпризов. Как бы там ни было, я принял то, что мне открылось, спокойно. Быть может, по-настоящему глубокий шок ощущается именно так?

– Радуйся, что мне отшибло память, иначе загрыз бы тебя при первой встрече, – продолжает Седой. – Я вспомнил, кто я, совсем недавно, когда вот эта прекрасная штучка, сделанная нашей милой подружкой…

Он коснулся шеи, там звякнула знакомая цепь платиновых слитков.

– ...вернула мне человеческий вид. А вместе с ним вернулись воспоминания. Знаешь, я своих врагов из-под земли доставал, даже очень влиятельных. Представь же, что я чувствовал, когда какое-то безымянное чмо грохнуло моего единственного сына и исчезло с радаров! Ни свидетелей, ни записей с камер, ни телефонных звонков, ни билетов, ни одной ниточки… Он, конечно, был тот еще говнюк, мой сынулька, но все же родная кровь. Даже такие сволочи, как я, бывают сентиментальны… Но кому мстить? Оставалось только драть твоих сучек – бывшую невесту и старую мамашу. А они, кстати, огонь! Любят это дело! Я даже передумал их мочить. Мол, выжму сперва из них все, что можно, а как надоест…

Седой провел ногтем большого пальца поперек горла. Усмехнулся и продолжил:

– Но им повезло, не успел… В тот день я опять нажрался в дрова, взял здоровенный пожарный топор и велел охране отвезти меня к тебе в квартиру, чтобы лично нарубить этих самых дров из твоей мебели. За неимением тебя. Даже выкупил заблаговременно эту нору у твоего арендодателя, прикинь! Ну как, выкупил… Отжал. Страх такие чудеса щедрости с людьми творит, круче любой магии! Вот только, когда я собирался на этот аттракцион, по пьяни нацепил вместо своих «ролексов»… это.