— Куда мы едем? — спросила она наконец, её голос был тише, чем ей хотелось, и она повернулась к Дориану, который смотрел на дорогу с той же непроницаемой уверенностью, что всегда заставляла её чувствовать себя маленькой.
Он только ухмыльнулся, не отводя глаз от дороги, и его пальцы слегка постучали по рулю, как будто он наслаждался её нетерпением.
— Доверься мне, Лив, таков был уговор, — сказал он, и в его голосе было что-то тёплое, но с лёгкой остротой. Он знал, что она не доверяет ему полностью, и это его забавляло. — Это будет... нечто особенное.
Лив хотела возразить, но машина замедлилась, и её взгляд упал на здание впереди — серое, бетонное, с узкими окнами, больше похожее на заброшенный склад, чем на место, куда Дориан мог её привезти. Она повернулась к нему, её глаза расширились, и голос задрожал от смеси сомнений и раздражения.
— Ты серьёзно? Это точно то место? — спросила она, пытаясь понять, что он задумал.
Дориан только кивнул, его улыбка стала шире, и он открыл свою дверь, выпуская в салон холодный воздух.
— Идём, — сказал он, и его голос был таким уверенным, что Лив, несмотря на все свои сомнения, отстегнула ремень и вышла следом за ним.
Скрип воротных петель, тяжёлый и ржавый, разнёсся по пустынной улице, и в тот момент Лив обратила внимание на звук — глубокий, вибрирующий, почти осязаемый, как будто кто-то играл на органе где-то вдалеке. Она узнала мелодию, что-то похожее на Leif Kayser, её кожа тут же покрылась мурашками, потому что музыка была не просто красивой — она была тяжёлой, древней, как будто несла в себе память о чём-то давно забытом. Лив замерла на месте, её дыхание стало короче, и она посмотрела на Дориана, который уже шагал к входу, его фигура выделялась на фоне серого здания, как тень, скользящая по камню.
— Идём, — повторил он, и его голос был мягче, но всё ещё с той знакомой дерзостью, которая всегда заставляла её чувствовать себя на грани.
Она шагнула за ним, и они вошли внутрь здания, где их встретил полумрак, пронизанный мерцанием десятков свечей, которые горели на длинных металлических подставках вдоль стен. Помещение было огромным, с высокими потолками, которые терялись в темноте, и напоминало храм, но без привычных крестов или икон — только голые каменные стены и ряды длинных скамеек, на которых сидели фигуры в тёмных одеждах. Лив сразу поняла, что это не люди — их кожа была слишком бледной, движения слишком плавными, а глаза, когда они поворачивались, ловили свет свечей, как зеркала. Органная музыка заполняла пространство, её низкие ноты вибрировали в груди, и Лив почувствовала, как её сердце подстраивается под этот ритм, пока она следовала за Дорианом к одной из скамеек.
— Это что... церковь? — прошептала она, наклонившись к нему, её голос дрожал от смеси страха и любопытства, а глаза бегали по фигурам вокруг, которые сидели неподвижно, поглощённые музыкой.
— Не совсем, — ответил Дориан, его голос был тише, чем обычно, но всё ещё с лёгкой насмешкой. — Это место, где некоторые из нас ищут что-то большее, чем просто существование.
Они сели, и Лив затаила дыхание, её пальцы сжали край скамьи, пока она смотрела на вампиров вокруг — их лица были спокойными, почти торжественными, но в их глазах было что-то, что она не могла понять: тоска, надежда или, может быть, просто усталость. Её мысли путались, страх боролся с любопытством, и она пыталась осознать, что делает здесь, среди этих существ.
Когда орган умолк, зал наполнила тишина, такая густая, что Лив почувствовала, как она давит на неё. Дориан встал, жестом пригласив её следовать, и повёл к дальней стене, где на камне были вырезаны имена и даты, рядом с каждым из которых стояла маленькая свеча — одни горели ярким, ровным пламенем, другие давно погасли, покрытые пылью. Лив остановилась, её взгляд пробежал по именам, и она почувствовала, как внутри что-то сжалось, словно она наткнулась на что-то слишком личное, слишком тяжёлое.
В этот момент к стене подошла женщина — высокая, с длинными тёмными волосами и глазами, полными тихой печали. Она двигалась медленно, её бледные пальцы дрожали, когда она зажгла одну из потухших свечей, и Лив заметила, как женщина задержала взгляд на имени, прежде чем бесшумно отступить назад и раствориться в полумраке.
— Что это? — спросила Лив, её голос был едва слышен, но в нём чувствовалась настойчивость, пока она смотрела на Дориана, ожидая ответа.
Он повернулся к ней, и на мгновение его лицо стало серьёзным, без привычной маски насмешки.
— Стена жертв, — сказал он, его голос был спокойным, но в нём чувствовалась глубина, которой Лив не ожидала. — Те, кто выбирают путь покаяния, пишут здесь имена тех людей, жизнь которых они забрали. Это их способ помнить. И, может быть, молиться за их души.
Лив замерла, её дыхание стало неровным, и она посмотрела на стену, пытаясь осознать, что только что услышала.
— Они... правда раскаиваются? — спросила она, её голос дрогнул, потому что мысль о том, что вампиры могут чувствовать вину, казалась ей невозможной.
Дориан пожал плечами, его улыбка стала чуть шире, но в ней было что-то горькое.
— Не все монстры хотят быть монстрами, Лив, — сказал он, и его голос был таким лёгким, что она почти пропустила боль, скрытую в этих словах. — Некоторые думают, что даже мы можем найти прощение.
— А ты? Ты тоже в это веришь? — тихо спросила Лив.
— Нет, меня не интересует вся эта... философия. Я здесь только ради музыки. — Внезапно сухо ответил Дориан.
К ним подошёл мужчина — высокий, в длинной чёрной сутане, с усталым лицом, но с глазами, в которых горела тихая, непреклонная надежда.
— Дориан, и ты удостоил нас своего присутствия сегодня, — кивнул он, его голос был глубоким и спокойным, а затем его взгляд переместился на Лив, и в нём появилась мягкость. — Добро пожаловать. Мы рады новым лицам. Как вам концерт?
— Лив, это Отец Кристофер, он здесь за главного. — представил мужчину Дориан.
Лив почувствовала, как её сердце забилось быстрее, и она открыла рот, чтобы задать хоть один из тысяч вопросов, крутившихся в голове, но слова застряли в горле. Отец Кристофер улыбнулся, его улыбка была слабой, но искренней, и он добавил:
— Не бойтесь, здесь безопасно. Мы все здесь задаём вопросы, на которые не всегда есть ответы, но это не значит, что их нельзя искать. И Вы может тоже найдете здесь нечто важное, для Вас лично.
Дориан наклонился к ней, его дыхание коснулось её уха, и он прошептал:
— Смотри и слушай, Лив. Это ведь тоже мой мир. Вдруг однажды захочешь тоже стать его частью.
Но в этот момент её взгляд зацепился за фигуру в стороне — женщину, стоявшую чуть поодаль от остальных, её длинное синее платье струилось по полу, а бледное лицо было спокойным, но с какой-то хрупкостью. Лив заметила, как её рука лежала на округлившемся животе, и её движения были такими осторожными, будто она боялась сделать лишний шаг.
