Глава 6.
Вот и пришло время прощаться. Мое сердце – это клубок противоречий, где благодарность переплелась с щемящей грустью, а надежда – с легкой тревогой. Я смотрю на Марту и Джона. Их лица – карта времени, исчерченная морщинами заботы и доброты. Их руки натруженные, сильные, а кожа пахнет землей и солнцем. Они так быстро стали мне такими родными, словно я обрела семью в этом чуждом мне мире.
– Я не знаю, как вас благодарить, – говорю я, и голос предательски дрожит, выдавая бурю чувств, бушующую внутри. В горле стоит комок, слова кажутся слишком мелкими, чтобы выразить всю глубину моей признательности. – Вы сделали для меня так много… больше, чем кто-либо когда-либо делал.
Марта обнимает меня крепко, по-матерински.
– Глупости, девочка, – ворчит она беззлобно, но в голосе слышатся тепло и ласка. – Не за что благодарить. Просто поступай по совести, будь честна с собой и добра к другим. Это лучшая благодарность, которую ты можешь нам преподнести.
Джон молча кладет свою большую мозолистую руку мне на плечо. Его взгляд, глубокий и мудрый, говорит больше, чем любые слова. Я чувствую их симпатию и поддержку, их нерушимую веру в меня, несмотря на то что они совсем не знают моего прошлого. Но пришло время двигаться дальше, пустить корни на этой земле. Оставаться с ними и чувствовать себя должницей я не могла. Они и так сделали для меня больше, чем я могла бы их просить.
Мне нужен свой угол, свое собственное пространство, где я смогу расправить крылья и по-настоящему начать жить. Без оглядки, без страха.
– Я хочу… я мечтаю о своем доме, – говорю я, стараясь, чтобы в голосе звучала уверенность, хотя внутри все трепещет от волнения. В животе поселились ледяные мурашки. – Не зависеть ни от кого, самой решать свою судьбу, самой строить свою жизнь.
Они переглядываются, и в их глазах я вижу понимание и, кажется, даже гордость за меня.
– Ты сильная. У тебя в сердце горит огонь. Ты справишься со всем, что тебе уготовано. Только не сдавайся.
Я собираю свои нехитрые пожитки, сажусь на свою Леди и прощаюсь с добрым семейством. Слезы предательски щиплют глаза, и я с трудом сдерживаю рыдания, глотая их, словно горькую пилюлю. Даже не ожидала от себя такой сентиментальности.
– Попробуй поговорить с городским главой, – советует Джон, крепко сжимая мою руку своей сильной ладонью. – Слышал, у него есть какой-то старый дом на отшибе. Давно пустует. Вряд ли он много за него запросит. Хотя…
Я удивленно вскидываю брови.
– А почему он пустует так долго? Неужели никто не хочет там жить? В Гринвуде, кажется, каждый клочок земли на счету.
Марта вздыхает и опускает глаза, словно ей стыдно произносить эти слова. – Дело в том, что у этого дома дурная слава. Говорят, там раньше ведьма жила. Старая Клотильда. После ее смерти там всякое творится… Скрипит, стучит, тени какие-то видят, вещи пропадают. Люди боятся. Говорят, место проклятое.
Мурашки пробегают по моей коже, словно стадо мелких насекомых. Проклятый дом? Неужели я действительно собираюсь жить в таком месте, где обитают призраки прошлого и шепчутся злые духи? Холод сковывает мои внутренности. Но тут же одергиваю себя, словно даю пощечину. Что мне ведьмы и привидения? Я видела вещи пострашнее сказок, пережила то, что не пожелаешь и врагу. А главное, у меня нет других вариантов. Мне не нужно привлекать к себе лишнее внимание, а то будут присматриваться к богатой вдове и задавать ненужные вопросы, если буду прицениваться к богатым домам в самом городе. Придется довольствоваться тем, что есть.
– Спасибо вам, – говорю я, стараясь, чтобы в голосе звучала бодрость, хотя внутри все сжалось от страха. – Я поговорю с главой. Попытка не пытка. Может, все эти слухи просто выдумки.
Они обнимают меня напоследок по-настоящему крепко, вкладывая в эти объятия всю свою поддержку. Я отрываюсь от них и делаю первый шаг в новую жизнь, полную неизвестности и опасений. Иду дальше, вглубь города, к дому городского главы, словно иду на казнь.
Глава, толстый и потный мужчина с обвисшими щеками, как у бульдога, и запахом дешевого пива, который от него исходит, словно зловонное облако, сидит за огромным дубовым столом, который кажется слишком большим для его маленькой грязной конторы. Он ковыряется зубочисткой в зубах и смотрит на меня с явным пренебрежением, как на надоедливую муху. Его взгляд скользит по мне сверху вниз, словно оценивает товар на рынке.
– Так что тебе нужно, девочка? – спрашивает он, даже не потрудившись скрыть свою неприязнь. В голосе сквозят лень и раздражение.
– Я… я хотела бы купить дом, – говорю я, стараясь не показывать своего волнения. Горло пересохло, и голос звучит хрипло и неуверенно.
Глава усмехается, обнажая кривые пожелтевшие зубы.
– Купить дом? Ты? – его лицо исказила гримаса какой-то брезгливости. Интересно, что именно вызвало такую реакцию? Мой юный возраст или то, что Марта переодела меня в свое старое платье, чтобы я не привлекала внимание, хотя бы попервой. – Не смеши меня. Ты даже на конуру для собаки не наскребешь. Иди лучше полы помой или скотину покорми, это у тебя лучше получится, – и мужчина рассмеялся своей шутке.
Я сглатываю обиду, словно горький ком, и стараюсь сохранить самообладание. Нельзя показывать ему свою слабость. Он только этого и ждет.
– Я слышала, у вас есть дом на окраине… Дом, в котором раньше жила Клотильда. Говорят, он давно пустует, – я достаю приготовленные монеты. Решила не ковырятся при главе города в кошеле, чтобы не привлекать к нему излишнего внимания. Но, видимо, у мужчины глаз наметан, и он, как рентген, сразу определил его наличие.
По моим подсчетам, у меня на все должно хватить, если только глава не станет взвинчивать цену, видя мой интерес. Сколько же он тогда может попросить за приличный дом, и подумать страшно.
Лицо главы меняется. Усмешка сползает с его губ, а взгляд становится каким-то странным – смесь удивления и злорадства.
– Ах, этот дом… Да, есть такой. Но зачем он тебе? Ты ведь знаешь, что о нем говорят? Что там призраки живут, что он проклят? – а сам смотрит на монеты с жадностью.
– Я слышала слухи, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и уверенно. – Но мне все равно. Мне нужен дом. И я готова заплатить сколько смогу, – и я кивнула на деньги.
Глава откидывается на спинку стула, и тот жалобно скрипит под его весом. Он скрещивает руки на животе, словно довольный кот, поймавший мышь. – Хм… Ты смелая, хотя, может, просто глупая. Впрочем, неважно. Этот дом все равно никому не нужен. За него никто не даст и ломаного гроша. Все шарахаются от него как от чумного. Ладно, так и быть. Отдам тебе его за двадцать пять золотых. Только чтобы хоть кто-то за ним присматривал, а то совсем развалится. Да и налогов с него никаких не получишь, – сделал "одолжение" глава. Я посмотрела на монеты. У меня даже с деньгами, что подарили мне духи леса, не хватало, да еще же и на жизнь нужно было оставить. Я протянула то, что у меня было: – Я не могу дать больше.
– Эх, ну что с тобой делать, – кривится мужчина. – Должна будешь. Принесешь остаток в конце месяца, – торгуется мужчина, и я киваю, понурив голову.
– Хорошо, – проговорила я обреченно.
Глава довольно кивает, его глаза жадно блестят, как у крысы, увидевшей кусок сыра, и выгребает монеты себе в карман.
– Давай свои документы, оформим все необходимые бумаги, – протягивает городской глава лениво. – Остальные деньги принесешь и документы на дом заберешь, – усмехается мужчина.
Делать нечего, приходится отдать мои документы. У самой, правда, поджилки трясутся от страха. Документы-то поддельные. Толстяк бросает взгляд на выложенные мною на стол документы и удивленно приподнимает взгляд.
– Уже вдова, – констатирует он, задумчиво хмыкнув, а взгляд стал сально-похотливым, от которого мне чуть плохо не стало.
