— Вот еще! Я его за дело отругала. Он об ваше зеркало терся, как порося об косяк! Если бы я вовремя не подоспела — расколотил бы! Он знатный умелец! А я бы виноватой осталась!
И чавкала, чтобы Желтку было завидно. А тот, аж, на ноги вскочил и приготовился планировать со шкафа.
За все это время я поняла одну важную вещь — наш Желток был фантастически жадным! Насколько только оказывалось возможно. Поесть без него было почти нереально. Разве что, если в него больше не лезло. Он тянул в клюв все, что повкуснее, с девизом: «Не съем, так понадкусываю». Ну, и само собой, из наших с Пилар тарелок этой жадине все казалось намного вкуснее. А когда он был сыт — играл с винными пробками, кромсая их в мелкое крошево. И Пилар страшно ругалась каждый раз, когда выметала этот мусор, откуда только можно. Но все равно снова и снова таскала из кухни пробки, чтобы у нашего красавчика были игрушки.
Я была рада, что меня избавили от необходимости встречать посланника. Как и прочих гостей. Я лишь наблюдала в окно, как по главной аллее, видневшейся сквозь голые деревья, весь день проезжали экипажи. Были приглашены местные дворяне, в числе которых числилось семейство Тельес, к которому принадлежала невеста Леандро Ромира. Я уже была наслышана, что ведьма и эту несчастную не считала ровней своему второму сыну. Впрочем, как и сам сын. Но не за происхождение. Оно здесь было, лучше некуда. Поговаривали, что девица не слишком отличалась красотой. Даже слуги за глаза называли ее мокрой курицей. А я даже не сомневалась, что все это было с подачи мегеры — она воду мутила, а сынок не пресекал. Конечно, все это я слышала лишь со слов Пилар, которая таскала все местные сплетни. Она не могла поручиться, сколько в них правды. Но эту девочку, которой, кажется, едва минуло шестнадцать, мне уже было искренне жаль. Если она войдет в этот дом, ведьма получит еще одну жертву. И вцепится всей бесподобной челюстью! Хорошо бы, если Ромира имела характер сестрицы Финеи. Но, судя по всему, нрав у девицы Тельес-и-Сора был весьма кротким. Мне очень хотелось посмотреть на нее. И на королевского посланника…
До ночи Пилар несколько раз бегала из покоев, все вызнавала и вынюхивала. По своему почину, разумеется. Наконец, явилась с горящими глазами.
— Барышня! Я только что видела посланника!
Я пожала плечами:
— И что с того?
Пилар закатила глаза, молчала, пожевывая губу. Слова подбирала.
— Барышня, может, это самозванец?
Я нахмурилась:
— С чего ты взяла?
Та фыркнула:
— Это просто какой-то чокнутый раскрашенный старик! Неужто таким может быть королевский посланник? Он совсем ненормальный! Неужели король не мог прислать кого поприличнее? Кого на людях показать не стыдно? Да этот же просто изляпается за обедом! Как салфетку не подвязывай!
Я даже подскочила:
— Не говори вздор! Не хватало, чтобы услышали! Не забывай, что за дверью полно чужой прислуги. Хотя бы иногда следи за языком, Пилар! Нельзя молоть все, без разбора!
Та растерянно покачала головой:
— Вы его просто не видели…
Я сунула ей в руки щетку для волос и села на табурет:
— Лучше причеши меня на ночь. И тоже ложись в кровать. Нам завтра очень рано вставать. И не забывай, Пилар: ты находишься в доме моего мужа. И я не позволю тебе оскорблять посланника его величества, который проявил ко мне такую милость. Герцог Трастамара — первейшее доверенное лицо короля. Об этом знают все! Его присутствие — большая честь, что бы там тебе не показалось!
Пилар замолчала, расчесывала мои волосы и пыхтела. А я была рада, что сидела к ней спиной.
Чокнутый старик… Разве такое возможно?
У меня не было никакой причины не доверять Пилар, но она наговорила каких-то диких вещей. Да, при дворе иные порядки, многое для нас казалось непривычным, но чтобы так…
Я кое-что слышала о герцоге Трастамаре. О том, каким доверием пользуется он у его величества. Но я ни разу не слышала ни малейшего шепотка о том, что это просто безумный старик. И отец всегда отзывался о нем с неизменным почтением. Ни одного дурного слова. Никогда.
Самозванец… Может, слова Пилар не такие уж и нелепые? Мужа мне уже подменяли, глупо чему-то удивляться. Впрочем… завтра будет видно, что все это значит.
Глава 20
Не думала, что буду так волноваться. До пересохшего горла и красных щек. Стыд какой… Я злилась сама на себя, но от этого становилось только хуже. Я все время мысленно талдычила себе, что все это лишь формальности. Обычная церемония, которых я перевидала немало. Обычный договорной брак. Постные лица, заранее известные слова, фальшивые улыбки. Подарки, разумеется. Я прекрасно знала, как должна была себя вести.
Но смотреть со стороны и принимать непосредственное участие оказалось не одним и тем же. Тем более… я не хотела признавать, что слова про фиктивный брак ранили меня. Но сейчас я думала об этом все чаще и чаще. И снова злилась сама на себя. Но почему? В конце концов, какое мне дело? Разве этот сухарь предложил плохие условия? Прекрасные! Лучше не надо! Так с чего мне не по себе? Разве он не сказал, что брак останется фиктивным до тех пор, пока я так хочу? Не он — я! Я хочу! Значит, я здесь решаю! И точка! Огромная жирная точка!
Но эти внушения помогали плохо. К тому же, присутствие лишних людей лишь все усугубляло. Пришлось сделать исключение и пустить в спальню служанок, которых мне выделили. Они помогали надеть подвенечное платье из шуршащего жемчужного шелка, которое сшили еще дома. Специально к этому дню. Сновали и жужжали, как пчелиный рой. Придерживали шлейф, пока я дойду до часовни. На церемонии его очень просился нести Лало, но мегера настрого запретила. Это было предсказуемо. Зачем он только вообще об этом заговорил! Разве ведьма позволит сыну оторваться от своей безразмерной юбки и прилепиться к моей!? Никогда! Я заявила, что обойдусь без пажей. Чтобы не обидеть мальчика.
И снова невольно возникал вопрос, который смутил меня в день приезда моего мужа… Почему Вито прислал за мной именно Лало, если хотел сохранить нашу встречу в секрете? Почему не слугу? И он же сказал, что в случае необходимости снова пришлет за мной брата. Разве он не боится, что мальчик разболтает матери? Да стоит свекрови гневно посмотреть или поджать губы — и Лало выложит все, что знает! Сдаст всех с потрохами! Он всего лишь ребенок! Но в том, что ведьма не имела ни малейшего понятия о нашей с Вито договоренности, я не сомневалась. Стерва, впрямь, пребывала в блаженном неведении и была искренне убеждена, что как только королевский посланник окажется за воротами, она вернет меня в прежние комнаты на тех же условиях.
Судя по всему, она довольно о многом не имела понятия… Но это не моя забота.
Кто меня на самом деле заботил — так это Желток. С самого утра грифоныш залез в дальний угол и сидел там, тише воды, ниже травы. Чтобы никто не заметил. Будто все на свете понимал. И когда мы, наконец, вышли из комнаты, я выдохнула и велела Пилар плотно прикрыть дверь. Бедняга не ел и не пил! А с его жадностью это настоящая пытка!
На подходе к замковой часовне я околела и буквально тряслась. Но не от холода — от переживаний. Там будет много незнакомых людей. Этот странный королевский посланник, о котором все шептались. И мегера, которая, разумеется, будет посылать мне в спину проклятья. Нет… все не то. Я боялась увидеть ледяные глаза собственного мужа. Знала, что увижу, и все равно не могла с собой ничего поделать. Но нужно было идти…
Просто пережить этот день.
С запахом расплавленного воска меня окутали звуки лютни. Часовня была наполнена воздухом, светом, полосившим косыми цветными лучами сквозь огромные витражные окна. Я еще не бывала здесь. Рассмотрю когда-нибудь потом. Старалась держать лицо, не озираться и неторопливо идти к алтарю, где ждали священник и жених. Я дала себе слово не заглядывать в лицо Вито, но не удержалась. Да, я не ждала другого. Безупречный кусок льда в красном вышитом бархате…
