Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма (СИ) - Семенова Лика

Гости выстроились вдоль стен, семейство расположилось ближе к алтарю. Все стояли, даже ведьма. Она сегодня нарядилась в атлас цвета меди и дополнила туалет бриллиантами и дымчатыми топазами, которые на ее массивной шее смотрелись особенно величественно. Волосы были высоко зачесаны и украшены малиновыми перьями. Щеки нарумянены, губы тронуты яркой помадой. Такой щеголихой я ее еще не видела… Правильно сказала Пилар: не иначе, собралась очаровывать посланника!

Леандро, Мануэль и Рамон о чем-то перешептывались, обмениваясь гаденькими улыбочками, и без стеснения кололи меня взглядами. Керро оставался таким, каким я его и запомнила. Надменным, невозмутимым, смотревшим куда-то в пустоту. Его вообще не интересовало, что здесь происходило. Лишь один Лало ободряюще улыбнулся. И я легонько улыбнулась в ответ. И стало намного легче. Но когда я увидела королевского посланника, все тревоги, действительно, отошли на второй план…

Справа от алтаря в огромном мягком кресле, застеленном песцовыми шкурами, восседал совершенно комичный старичок. В пышном рыжем парике, с набеленным крашеным лицом. Буквально с ног до головы увешанный драгоценностями и одетый настолько безвкусно, что это не умещалось в голове. Пилар еще мягко выражалась… Впрямь, сущее чучело!

Мне кажется, я даже покраснела от собственных мыслей. Это королевский посланник? Герцог Трастамара? Или его величество решил пошутить и прислал шута? Или ряженого? Что все это значит?

Старичок достал черепаховый лорнет, посадил на нос, придерживая за ручку. Уставился прямо на меня. Вытянулся вперед, подслеповато щурясь.

— Пъеестно! Пъеестно! — Он широко улыбнулся, на удивление, целыми зубами. — Одобъяю от имени его веичества. Одобъяю новобъачную! Святой отец, пъиступайте немедъенно! Все пъисутствующие скоее хотят за стол!

Я даже растерялась. Посланник уже убрал свой лорнет, блаженно развалился в мехах, а я все еще онемело смотрела на него, не понимая, что это неприлично.

Вито избавил меня от неловкости, подал руку:

— Прошу, сеньора.

Я, наконец, очнулась, вцепившись в поданную руку. Но не думала теперь ни о чем, кроме странного посланника. Полагаю, как и все здесь… И меня теперь интересовал только один вопрос: за столом ему впрямь подвяжут салфетку?

К счастью, церемония прошла без сюрпризов, и я стала женой без всяких «если». Мегера больше ничего не могла поделать. Время от времени я ловила на себе ее взгляд, но сегодня она полностью посвятила себя посланнику. Вовсю кокетничала, хохотала над его остротами и всячески угождала. По сути — лезла из кожи вон. Хотела, чтобы королю передали, с каким рвением она выполняла королевскую волю?

Герцог Трастамара на поверку был не настолько немощным, каким казался в кресле. Довольно высок, строен, подвижен. Скакал козлом. А его чудаковатость очень скоро примелькалась, и на него перестали смотреть с недоумением. А, может, сыграли свою роль угощения и вина. Свой лорнет он, не стесняясь, нацеливал на всех присутствующих дам. Хохотал в голос, щипал служанок, ронял тарелки, говорил непристойности и стал эпицентром всеобщего внимания. А его невообразимый выговор… Его сочли эксцентричным дурачком. Но дурачком сановным. И потому каждый из приглашенных счел своим долгом представиться лично и обязательно перемолвиться с посланником парой слов.

Наконец, настало время вручения даров. И первый дар, само собой, от короля. Мы с Вито поднялись из-за стола: принимать королевский дар, сидя — верх непочтения. Вслед за нами поднялись все присутствующие.

Посланник уже изрядно выпил, краска на его лице потекла от жары. Он вышел в центр зала, утирая губы и что-то дожевывая. Зачем-то снова достал свой лорнет и привстал на цыпочки, пытаясь стать выше.

— Благоодные сеньоы! Для меня огъомная честь говоить сегодня от имени его веичества. Его веичество в своей безгъаничной милости благосъовляет заключенный сегодня союз и даует уожденной девице Абъабанель двести тысяч зоотых в качестве пъиданого.

По залу прокотился шепоток. Я и сама была удивлена. Я не знала, о какой сумме идет речь. Но двести тысяч — это целое состояние. Все мое приданое не стоит больше двадцати пяти тысяч… Откуда такая щедрость?

Я краем глаза увидела, как Вито поклонился:

— Мы с супругой нижайше благодарим его величество.

Трастамара блажено просиял:

— Сеньоа, от имени кооля позвольте пъеподнести вам небольшую дамскую бездеицу, выбъанную лично его веичеством. Она подчеъкнет вашу къасоту.

Посланник звонко хлопнул в ладоши, и тут же явился уже знакомый надутый толстяк с большим синим футляром в руках. Он открыл его, демонстрируя собравшимся бриллиантовый гарнитур: внушительное колье и длинные серьги. Пронес по кругу, чтобы каждый из присутствующих мог увидеть.

Я поклонилась:

— Благодарю его величество.

— Надеюсь, что вы немедъенно пъимеите его. — Старик снова поднял свой лорнет. — Позвойте поухаживать за вами.

Возражать было глупо. Я немедленно вышла из-за стола и подошла к посланнику. Допустить, чтобы он подошел сам, было бы крайне неучтиво. Сняла с шеи жемчужную нить.

Трастамара выудил колье из футляра, долго возился с застежкой. Наконец, совладал. Заявил громогласно:

— А тепей, на пъавах стаика, позволю себе асцеловать новобъачную.

Он звонко поцеловал меня в обе щеки, вдруг, прошептал, задержавшись у самого уха. Тихо и почти чисто:

— Футляр гораздо ценнее подарка. Не допустите, чтобы он попал в чужие руки.

Глава 21

Надеюсь, мою заминку сочли за неловкость от лобызаний посланника. Я нелепо замерла, уставившись на старика. Но тот был совершенно прежним. Словно и не было этой сиюминутной перемены. Может, мне показалось?

Кажется, герцог Трастамара поспешил исправить ситуацию. Подал мне руку и комично приосанился:

— Доогая геъцогиня, позвойьте пъепъоводить вас.

Он с превеликой важностью подвел меня к столу, а сам вернулся на свое почетное место рядом с мегерой. Тут же поцеловал ей ручку, и оба над чем-то весело расхохотались. И церемония вручения даров продолжилась.

Я едва дождалась ее окончания — все время держала на коленях подаренный футляр, боялась выпустить из рук. Наконец, поднялась из-за стола и отыскала Пилар, которая стояла с остальными слугами. Отвела ее в сторону и сунула в руки футляр:

— Спрячь это на себе и нигде не оставляй, поняла? Чтобы все время было при тебе, пока я не заберу.

Та нахмурилась от недоумения, но спорить не стала:

— Хорошо, барышня. Припрячу, как приказали.

Я кивнула и вернулась за стол.

Вскоре начались танцы. Объявили павану, и мы с Вито были вынуждены встать с танцующими. Танец был торжественным и неторопливым. Пары совершали шаги, кланялись друг другу, но партнерами не менялись. А я предпочла бы оказаться в паре с посланником, чем невольно видеть, что мой муж не обращал на меня никакого внимания. Ничего, кроме необходимой безупречной учтивости. Время от времени он склонял голову и называл мне кого-то из гостей. Но и это было не больше, чем формальностью.

Я тоже старалась не смотреть на него больше, чем было необходимо. Наблюдала за гостями. Все лица здесь были совершенно чужими, зато я, наконец, сумела рассмотреть девицу Тельес-и-Сора, которая стояла в паре со своим женихом. Но Леандро вел себя ничуть не лучше старшего брата. Если не хуже. Я буквально на расстоянии чувствовала, как от него сквозило презрением. А несчастная Ромира не отводила от него влюбленных глаз.

Щупленькая, светленькая, с огромными голубыми глазами и кротким взглядом. Кажется, глядя на поганца Леандро, она забывала даже дышать. И это, конечно, видели все. И мне было грустно за нее, хоть я ее совсем не знала. Мы обмолвились лишь парой дежурных слов. Но глуп тот, кто назвал ее мокрой курицей. Она по-своему была очень хороша и, кажется, добра. Похоже, она плохо представляла, в какое семейство ей предстояло войти… и какую любящую свекровь заполучить…

К огромному счастью, здесь, на севере, не было принято провожать новобрачных в спальню, и нам с Вито просто позволили удалиться для того, чтобы каждый мог подготовиться к брачной ночи. Значит, наконец-то все закончилось.