– Итак… аджика, говоришь? – он окинул взглядом мои банки, словно рассматривал диковинных заморских зверей, привезенных на ярмарку. – Что это такое и почему эти простолюдины решили, что ты – ведьма, изготавливающая яды?
Я выдохнула с облегчением, чувствуя, как напряжение медленно отступает, позволяя сделать хоть один полноценный вдох.
– Ну… это довольно сложно объяснить в двух словах. Это… соус. Очень острый. Из помидоров, перца, чеснока… В моей стране это очень популярно, его едят почти с каждым блюдом.
– В твоей стране? – он снова приподнял бровь, демонстрируя легкое недоумение.
– Совершенно верно, – подтвердила я, чувствуя, что хожу по краю. Хотелось ответить: “Я из России”, но потом передумала и сказала: – Из-за моря. Прибыла совсем недавно.
– Из-за моря? – мой спаситель нахмурился. – И как тебя зовут?
– Аэлита, – произнесла еле слышно.
– Интересно. И как ты, Аэлита, попала сюда, в Элдервуд? – и на губах мужчина появилась какая-то странная улыбка, словно я уже прокололась и он понял, кто я такая. Мозг лихорадочно соображает, что ответить, но ничего не приходит на ум, и сердце делает кульбит. Неужели это все? Конец?
– Приехала, – произношу медленно. Что-то в облике мужчины кажется мне знакомым.
Рост? Комплекция? Нет.
Глаза! Я определенно их когда-то видела. Но где?
– Отправляйся-ка ты домой, Аэлита, – произносит мужчина усмехнувшись. – А я поговорю с городским главой и выясню, откуда пошли слухи.
Его слова, произнесенные с такой властью и уверенностью, звучали как приговор, но, вопреки здравому смыслу, в моей душе разлилось странное, почти нелогичное облегчение. Будто неподъемный камень, давивший мне плечи все это время, вдруг обратился в пушинку. Кто он? Почему заступился? Вопросы, словно потревоженный рой ос, жалили мозг, заставляя кровь быстрее бежать по венам. Что-то в его пронзительном взгляде, в его аристократичной осанке и уверенной манере держаться не позволяло мне перечить, провоцировало безропотное подчинение.
"Не стоит испытывать судьбу, – промелькнуло в голове предостережение. – Он явно не из тех, с кем стоит играть в кошки-мышки. И лучше не привлекать к себе его внимание сверх необходимого. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми."
С дрожащими руками, стараясь обуздать растущую тревогу, я принялась собирать остатки своего товара. В голове пульсировала одна лишь мысль: "Хоть бы не разбилась ни одна банка". Не знаю, по какой причине, но именно это сейчас было важнее всего.
Я старалась не смотреть в его сторону, чтобы не выдать свой страх, но чувствовала на себе его пристальный взгляд. Каждое движение, каждый вздох, казалось, анализировались и оценивались этим незваным судьей. Он молча наблюдал за мной, словно хищник, оценивающий добычу, прикидывая, стоит ли тратить на нее свои силы. От этого взгляда по коже пробежали мурашки, а в животе завязался тугой узел.
Когда, наконец, все банки были аккуратно сложены и телега снова обрела более-менее пристойный вид, я робко подняла глаза на своего спасителя, ощущая, как краска смущения заливает щеки.
– Спасибо вам, – прошептала я еле слышно, чувствуя, как ком в горле мешает говорить. "Спасибо" – это ничтожно мало, ничтожная плата за избавление от неминуемой гибели, но в тот момент я не могла выдавить из себя ни слова больше. Я была слишком напугана, слишком подавлена, слишком запутана.
Мужчина лишь слегка кивнул в ответ, словно принимая должное, и продолжал молчать. Ни улыбки, ни ободряющего слова, ни даже простого человеческого сочувствия. Только его пронзительные серые глаза по-прежнему буравили меня, словно пытались разгадать какую-то сложную головоломку, скрытую глубоко внутри моей души.
Не дожидаясь дальнейших вопросов, которые, я чувствовала, не заставят себя ждать, я торопливо забралась на телегу, натянула вожжи и тронула лошадь. Мне отчаянно хотелось как можно скорее покинуть это место, где меня чуть не растерзала обезумевшая толпа, ведомая слепым страхом и невежеством. Хотелось в тишину и спокойствие своего дома, где я могла бы наконец-то прийти в себя, отдышаться и попытаться осмыслить этот кошмар.
Телега медленно тронулась с места, пробираясь сквозь остатки ярмарочного хаоса, словно корабль, с трудом проходящий сквозь штормовой вал. Я старалась не смотреть в сторону незнакомца, но отчетливо чувствовала его взгляд у себя на спине, обжигающий и пронзительный, будто клеймо, навеки запечатленное на моей коже.
Когда, наконец, выехав за пределы городской площади, телега тяжело поползла по дороге, я позволила себе немного расслабиться. Вдохнула полной грудью чистый прохладный воздух, стараясь отогнать от себя мрачные мысли, которые, казалось, прилипли ко мне, как репейник.
"Кто он? Почему помог? И что теперь будет?" – эти вопросы, словно стая назойливых мух, кружили в голове, не давая сосредоточиться на дороге, грозясь свести меня с ума.
Незнакомец… Его властный голос, пронзительный взгляд, дорогая, явно и сшитая на заказ одежда… В нем чувствовались скрытая сила и неоспоримая власть. Какая-то внутренняя, почти космическая уверенность, которая подчиняла себе окружающих, заставляла трепетать даже самых дерзких. Да, мой спаситель явно очень важная шишка в этом городе. В этом я была уверена на подсознательном уровне, это чувствовалось интуитивно, словно запах приближающейся грозы.
И еще эти глаза… пепельно-серые, словно грозовое небо, заряженное электричеством… Где же я их видела? Эта мысль сверлила мне мозг, словно неумолкаемая дрель, готовая проделать в нем дыру. Я отчаянно пыталась напрячь память, перебирая в голове все свои немногочисленные знакомства, вспоминая лица, обстоятельства, события, но ничего не приходило на ум. Память словно заблокировала этот образ, оставив лишь смутное тревожное ощущение дежавю.
"Может быть, это просто игра воображения?" – промелькнула робкая надежда, но я тут же отбросила ее. Нет, это было не просто мимолетное впечатление. Я точно видела эти глаза раньше.
Всю дорогу до дома я провела в изнурительных раздумьях, пытаясь сложить воедино произошедшее. Пыталась понять, что же произошло на ярмарке. Кто стоит за этой чудовищной провокацией?
Добравшись до дома, я первым делом заперла все двери и окна на засовы и щеколды, словно вокруг бушевала осада. Задернула плотные шторы, создавая в комнатах полумрак, который, вопреки ожиданиям, не принес успокоения. Мне хотелось спрятаться от всего мира, исчезнуть, растаять в темноте. Свернуться калачиком в самом темном углу и забыться глубоким беспробудным сном. Геннадия нигде не было, и это тоже пугало.
В голове по-прежнему билась тревога, а тело не слушалось, заходясь мелкой дрожью. Я хотела уснуть, но сон не шел. Ворочалась в постели, мучимая кошмарами, в которых реальность переплеталась с фантазией, образуя причудливую и пугающую картину. Мне снилась обезумевшая толпа с горящими факелами, тянущая ко мне свои грязные руки, и незнакомец с серыми глазами, смотрящий на меня не с презрением, а с каким-то холодным расчетливым любопытством, как ученый, наблюдающий за подопытным экземпляром.
Под утро я все же смогла забыться тревожным, беспокойным сном. Но даже во сне меня не покидало липкое, гнетущее чувство опасности. Словно кто-то неусыпно следит за мной из темноты. Словно я всего лишь пешка в чьей-то игре, и правила этой игры мне совершенно неизвестны.
Проснувшись, я почувствовала себя совершенно разбитой, словно меня пропустили через жернова. Голова раскалывалась от напряжения, все тело ныло от усталости, а в душе царила угнетающая пустота.
Но, несмотря на это, я решила не сдаваться. Нельзя позволить страху парализовать меня, превратить в бессловесную жертву. Нужно разобраться в произошедшем, докопаться до истины – узнать, кто стоит за этой провокацией и какие цели он преследует. Иначе моя жизнь в этом странном враждебном мире превратится в настоящий ад.
