Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма (СИ) - Семенова Лика

— Могу я еще кое-что спросить?

Муж нехотя повернулся:

— Я слушаю.

— Я прочла про ледяного змея. Там написано, что его яд смертелен. Не имеет противоядия. Почему ты это сделал? Ведь ты же знал, что это опасно.

Он какое-то время сверлил меня взглядом. Потом молча развернулся и пошел прочь.

Глава 29

Мне очень хотелось плакать. Сесть и нарыдаться вволю, до красных глаз. И я сама не могла понять, почему. Казалось, вокруг меня все мелькало и жужжало, и это буквально сводило с ума. Будто в стеклянный колпак, которым я была накрыта, разъяренными осами со звоном бились вопросы. Вопросы, вопросы, вопросы! И ни одного ответа. Ни единой зацепки, чтобы начать разматывать этот проклятый клубок. Казалось, они задавят меня, если их не решать. Но ясно было одно — мой муж мне не доверял. Несмотря на общую тайну. Совсем не доверял. И казалось, что после тех проклятых двухсот тысяч этого доверия стало еще меньше. Я постоянно вспоминала его ледяные серые глаза…

Он провожал королевского посланника до Карсы… Едва ли из желания угодить. Этикет к этому не обязывал. Наверняка в экипаже. Это несколько часов в пути. Конечно, эти несколько часов они были вынуждены о чем-то говорить… И сердце замирало. О чем говорить? Посланник совсем непрост. Мой муж — тоже. Он неслучайно спрашивал о том, что шепнул мне тогда Трастамара во время вручения даров. Вито мне не поверил. Ни единому слову. И он рассматривал подарок ведь тоже не просто так… О, я не допускала даже мысли о том, что посланника удалось одурачить! Оттого Вито и вернулся таким хмурым.

Я какое-то время бродила в парке, пытаясь прийти в себя. День выдался чудесный, ясный. Небо было лазурным как эмаль, солнце — теплым. В воздухе пахло весной, и здесь, на севере, это ощущалось как-то совершенно по-особенному. Более звонко, полно и ярко. Но меня не отпускало кошмарное чувство, что я непростительно теряла время. У нас с Желтком было лишь несколько дней. И я должна что-то решить, чтобы спасти его. Но что? После прочитанного утром я видела выход лишь в одном — вернуть Желтка на эту неведомую внутреннюю сторону. Так никто из нас не пострадает. И все упиралось в эти ходы… Если рассуждать логически, Желток попал сюда с внутренней стороны. Попал через этот самый «чужой ход». Значит, этот ход все еще где-то существует, нужно лишь его найти… И его кто-то сделал. Но как понимать слова Вито? «Их проделывает… колдовство». Чье колдовство? Кажется, это слово применимо лишь к человеку…

В ушах снова зажужжало. Хотелось присесть, зажмуриться, закрыть уши ладонями. Жаль, что это не поможет… Нужно возвращаться, перечитать про грифона. Перечитывать до тех пор, пока не придет в голову хоть что-то. Меня не отпускало чувство, что я упустила что-то важное. Очень важное. Будто не видела под самым носом.

Я даже подскочила, когда по глазам резануло нестерпимо ярким светом. Закрылась рукой. Но как не старалась смотреть сквозь пальцы, меня нещадно слепило. Даже слезы проступили. И, наконец, раздался заливистый счастливый смех Лало. Он пускал мне в лицо солнечного зайчика. И сам ухохотался до слез, глядя, как я пытаюсь увернуться.

Я притворно закапризничала:

— Братец, ну, хватит уже! Я же совсем ничего не вижу! Хватит, прошу!

Мальчик еще немного посветил, из вредности. Наконец, опустил руку с зажатым зеркальцем и подбежал ко мне. Поклонился:

— Доброго дня, сестрица.

Я напустила на себя строгость:

— Как вам не совестно, сеньор Эдуардо? И кто вас только такому научил?

Тот сконфузился:

— Братец научил…

— Какой же из братьев вас учит таким дурным вещам?

Лало замялся, опустил голову:

— Теперь не скажу, чтобы вы о братце дурно не думали… — Посмотрел на меня: — Сестрица, не сердитесь, прошу. Я думал, это будет весело. Я больше не буду вам зайчика пускать.

Я поджала губы:

— Обещаешь?

Лало с готовностью кивнул:

— Обещаю. — Дернул меня за плащ: — Только вы матушке не говорите, прошу. Она будет недовольна, что я зеркало взял. Хоть оно и совсем ненужное, разбитое. Мне сильно попадет.

Я щелкнула его по носу:

— Так уж и быть: не скажу.

Он искренне улыбнулся. Вдруг посмотрел куда-то мне за спину и побледнел. Прошептал, едва слышно:

— Там матушка… — Тут же взял меня за руку и шлепнул на ладонь маленький кругляш: — Сестрица, прошу, спрячьте у себя. Если матушка увидит — мне очень влетит.

И, не дожидаясь моего ответа, поспешил к матери.

Я не стала оборачиваться — не имела ни малейшего желания снова любоваться на свекровь. Сунула зеркальце в рукав и направилась к себе.

Пилар встретила меня настороженно. Помогла раздеться. Но от вопроса, все же, не удержалась:

— Где вы были, барышня? Выскочили, как ошпаренная. Я уже хотела искать идти.

Я пожала плечами:

— Гуляла в саду. — Я вытащила зеркальце и показала Пилар. Улыбнулась: — Лало просил от ведьмы спрятать, чтобы не влетело. В парке зайчиков пускал.

— Тоже мне, преступление — зайчиков пускать. Их все пускают. — Пилар покрутила зеркало в руках, пожала плечами: — Ничего особенного. Еще и разбитое. Спрячьте, от греха подальше. И верните поскорее.

Я отложила зеркальце на столик, позвала Желтка. Тот отозвался тут же. Спланировал на пол и подошел. Я взяла его на руки:

— Ну, а ты чем занимался?

Грифоныш бесцеремонно вытер клюв о мой рукав и хлопал глазами.

— Придумал что-нибудь?

Конечно, он молчал. Молчал! Хоть какая-то хорошая новость. Я почесала ему загривок, и Желток потянулся за рукой. Не представляю, как отпущу его…

Я опустила грифоныша на пол, подошла к книге. Она была раскрыта там же, где я ее оставила — на ледяном змее. Похоже, Пилар ее больше не трогала. Но спрашивать мне не хотелось, чтобы не привлекать лишнее внимание.

Я вновь пробежала глазами текст. Взяла из конторки бумагу и чернила. Записала название травы: «Желтый боротник». У меня появилась смутная идея, но не было никакой уверенности, что она сработает. Только как будет лучше: пойти к лекарю самой или отправить Пилар? И есть ли эта трава у лекаря? Дальше все просто: я хотела попробовать заварить ее и посмотреть, что получится. Цвет, запах. Все же, если приду сама, это вызовет больше вопросов.

— Пилар, запомни название: желтый боротник.

Та нахмурилась:

— Зачем?

— Сейчас пойдешь, отыщешь лекаря. Скажешь, что я прошу прислать этой травы.

Пилар пытливо посмотрела на меня:

— Зачем, барышня? Разве вы нездоровы?

— Я здорова. Просто хочу посмотреть, как выглядит эта трава. Чтобы знать. Иди прямо сейчас.

Та не стала возражать. Оправила фартук и вышла за дверь.

Я переворачивала страницы, подбираясь к закладке. Наконец, открыла заглавие:

«Магические твари по обе стороны зеркала. Описания и характеристики с подробным указанием особенностей, повадок, пищевых привычек, ареалов обитания. А также магических свойств и обязательных условий союзных договоров.

Часть вторая. Внутренняя сторона. Редчайшие твари».

Я перечитала надпись несколько раз, толком не понимая, зачем это делаю. Ничего нового. По обе стороны… Но где между ними граница?

«Магические твари по обе стороны зеркала…»

Я посмотрела в сторону, и взгляд упал на зеркальце Лало. Я взяла его, заглянула в разбитую поверхность, на свое искаженное отражение. Обе стороны зеркала… Сейчас впрямь казалось, что перед зеркалом и в его отражении были две разные реальности. Вторая была изломана, изуродована. Зеркало… почему я раньше не придала этому слову никакого значения?

Зеркало…

Я захлопнула книгу и направилась к выходу. Я очень надеялась, что в моих старых покоях ничего не тронули.

Глава 30

В старых покоях ничего не изменилось. Казалось, туда даже никто не входил за все это время. Вещи были брошены, как попало, поверхности снова покрылись слоем пыли. Меня охватила невероятная уверенность в своей догадке. Я не сомневалась, что была права. Я окинула взглядом спальню, отыскивая зеркало, которое опрокинул тогда Желток. Теперь мне казалось, что этот его жест вовсе не был случаен. Грифоныш гораздо умнее, чем кажется. Но зачем? Не хотел возвращаться? Или были еще причины?