Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма (СИ) - Семенова Лика

Зеркало нашлось там же, где его оставила Пилар — в дальнем углу за гобеленом. Я выдвинула раму на резной золоченой ножке, вытерла пальцы о платье. Как и все здесь, оно было покрыто пылью. Но тогда, в день приезда… Я точно помнила, что Пилар заострила на этом внимание. В покоях все было в пыли. Все, кроме этого зеркала. Значит, его специально принесли накануне. И, уж точно, не для меня… Тогда для кого?

Я провела пальцами по глянцевой поверхности. На ощупь трещина совсем не чувствовалась. Да и заметить ее можно было, только если пристально вглядываться. Не толще волоса. Если это зеркало и есть ход, повредила его трещина или нет?

Я подвинула его к окну, вытерла юбкой. Какое-то время пристально всматривалась, будто сквозь собственное отражение. И начало казаться, что изображение в зеркале куда-то проваливается, углубляется, становится невероятно осязаемым. До такой степени, что хотелось протянуть руку и проверить, проникнет палец за зеркальную поверхность, или нет. Я занесла руку, намереваясь удостовериться, но понимала, что это глупость. Я простой человек, а не магический зверь. Я не умею ходить этими заколдованными ходами. Но от соблазна было сложно удержаться — меня охватывал какой-то детский азарт. Я ткнула пальцем в глянцевую поверхность, зеркало покачнулось, и меня ослепило яркой вспышкой. Кажется, оно поймало солнечный блик и запустило огромного жирного «зайца» прямо мне в лицо.

Я прикрыла глаза ладонью, подождала пару мгновений. Ослепило так сильно, что теперь перед глазами расходились зеленые круги. Вот же глупости! Кто и умеет ходить этими ходами — так это Желток. Желток…

Я подобрала юбки и кинулась к себе, надеясь, что Пилар еще не успела вернуться. Иначе мне будет очень сложно что-то ей объяснить. К счастью, той еще не было. Желток сидел на столе и внимательно смотрел на меня. Как я мечусь по комнате в поисках корзины. Наконец, я отыскала и посадила в нее грифоныша. Тот не возражал. Лишь смотрел на меня рубиновыми глазищами с превеликим интересом. Я взяла салфетку, намереваясь накрыть корзину:

— Посидишь тихонько, ладно? А мы сходим в старые комнаты. Хорошо?

Желток, разумеется, не ответил. Свернулся на дне калачиком, с наслаждением зевнул и позволил накрыть себя салфеткой.

Вернувшись в старую комнату, я плотно закрыла дверь и подперла ее стулом. На всякий случай. Взяла грифоныша на руки и подошла к зеркалу. Чесала зверьку макушку. Да, сейчас бы оказалось очень кстати, если бы Желток заговорил. Наверное, он мог бы многое рассказать. Но я его не слышала. Да и не могла. А вчера… просто показалось. Я слишком устала. И точка.

Желток лишь снова расчихался, и вокруг птичьих ноздрей закрасовались мокрые потемневшие круги. А я в растерянности смотрела на зеркало. И как я намеревалась что-то проверять? Силком совать грифоныша? Какая же глупость! И весь мой настрой куда-то испарился. Я чувствовала себя такой тупицей…

Я прижалась губами к желтой пушистой макушке:

— Желток, миленький, скажи мне по секрету: ты отсюда пришел, да? Из этого зеркала?

Тот внимательно посмотрел на меня, вытянул шею, рассматривая свое отражение. Я поднесла зверька поближе.

— Ну? А обратно можешь?

Желток особенно громко чихнул. Забрызгал зеркало, мою руку. Неужели он у нас, все же, простывает? Иначе с чего бы ему чихать? А, может, пылью надышался?

Грифоныш сосредоточенно уставился на свое отражение, замер. И я замерла. А, впрочем… У мачехи был попугай. Глупый и горластый — ей под стать. Он мог часами просиживать перед зеркалом. Долбиться в него клювом со всего размаху, облизывать. Или довольно верещать, красуясь и расправляя крылья. А иногда он замирал и таращился. Совсем как Желток сейчас. Наверняка в грифоныше есть что-то птичье…

Желток подался вперед и стукнул клювом в стекло. Тут же отстранился, поворачивая голову. Снова потянулся. Посмотрел на меня. А я вздохнула, снова не понимая, что теперь делать. Мне казалось, что я нащупала что-то очень важное. А теперь — разочарование и тупик.

Грифоныш снова потянулся к зеркалу. Вдруг соскользнул с моих рук, и я растерянно замерла, не понимая, что произошло. На мгновение его силуэт мелькнул в отражении, но, тут же, все пропало. И я видела лишь свое растерянное лицо.

Я оглядывалась по сторонам, пытаясь удостовериться, что Желток меня попросту одурачил, но зверька нигде не было. Выходит, он ушел на эту внутреннюю сторону? И к горлу подкатил ком.

Я опустилась на стул, пытаясь прийти в себя. Ведь именно этого я и хотела. Желток вернулся туда, где и должен быть. А это значит, что никто не пострадает: ни он, ни я. Мне бы следовало радоваться, но на душе теперь кошки скребли. Я даже не поцеловала его на прощанье. И я не могла представить, как мы теперь будем без Желтка? Увижу ли я его еще когда-нибудь? А если увижу, узнаю ли? Он вымахает размером с пони и станет похож на картинку из книги…

Что я скажу Пилар?

Я возвращалась в комнаты не спеша. Без Желтка они покажутся совсем другими: холодными и пустыми. Но меня должна согревать мысль, что с ним теперь не случится ничего дурного. Я расскажу все Вито, как можно скорее. И покончим с этим вопросом.

Я хотела, было, идти прямиком к мужу, но вспомнила, как тот ушел накануне, и передумала. Он совсем не в настроении. Расскажу завтра. Теперь время не слишком имело значение.

Когда я переступила порог своей спальни, уши уловили знакомый упругий звук. Я замерла, глядя на стоящую посреди комнаты Пилар с кочергой в руке.

— Пилар, что ты делаешь?

Та воинственно потрясла своим орудием:

— Барышня, миленькая! Вы не представляете, что этот вредитель только что делал!

Я облизала пересохшие губы:

— Какой вредитель?

Та нахмурилась:

— Как «какой»? Питомец наш! — она погрозила кочергой в сторону.

Я проследила этот жест и прислонилась к стене: со своего шкафа на меня вполне себе благополучно таращился Желток.

— Что?

— Запомнил, паразит, что орехи от него в комод запирают! Захожу я сейчас в комнату, а он ротище свой раззявил и пытается дверцу поддеть, чтобы открыть! Даже вмятины оставил! А вы потом с меня спросите.

Дверца меня вообще не волновала… Я с ужасом смотрела на Желтка, не имея ни малейшего понятия, как он мог оказаться в моих покоях. Я же еще не спятила… кажется. Я только что своими глазами видела, как Желток вошел в зеркало. Я видела его по ту сторону. Тогда как он оказался здесь? Обманул меня? Сумел выбраться и обогнать?

Я отправила Пилар на кухню, а сама снова взяла Желтка и пошла в старые покои. Второй раз у него этот трюк не выйдет. Теперь я старалась ничего не упустить, и готова была поклясться, что своими глазами видела, как грифоныш пересек зеркальную границу.

Как на иголках, я прождала до вечера, надеясь, что Желток больше не появится. Разумом я не хотела, чтобы он возвращался. Это опасно. Но сердце сжималось до боли, и я отчаянно желала, чтобы он вернулся. Но… уже минула полночь, а Желток больше не появился. Кажется, у меня получилось.

Глава 31

Я чувствовала себя скверно. Очень скверно. За прошедшие две недели лучше мне так и не стало, и я толком не могла понять, почему. Да, я тосковала по Желтку и признавала это. Я слишком к нему привязалась. В то же время понимала, что поступила правильно. Но тяжесть с души не уходила, как я ни убеждала себя.

Меня очень угнетало, что приходилось снова и снова врать Пилар. Я разыграла перед ней целый спектакль, даже отправила искать грифоныша в других комнатах. И видела настоящее отчаяние в ее глазах. Но сочла, что лучше Пилар ничего не знать, это лишь добавит ей переживаний. Убедила, что Желток ушел точно так же, как и пришел. По собственной воле.

Своему мужу я тоже до сих пор ничего не сказала. Сначала не хотела резать по живому и снова все переживать в пересказе. Думала, уляжется за пару дней. Потом решила, что скажу тогда, когда он спросит сам. Но он не спрашивал. За эти две недели я больше не видела его, а сама идти в его покои не решилась. Ведьма, все же, была права тогда — даже между супругами такие визиты неприличны. К тому же, мы с Вито скверно расстались тогда у ворот…