Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма (СИ) - Семенова Лика

Я чувствовала, что стремительно заливаюсь краской. Если бы не слышала своими ушами — ни за что бы не поверила.

— Неужели король смог купить моего сына?

— Я больше не желаю об этом говорить.

— Разумеется… разве чаяния матери перевесят смазливую вертихвостку…

— Матушка, вы соблаговолите ответить мне на один вопрос?

Раздался мученический вздох:

— Разумеется, сын мой.

— Золотой грифон — ваших рук дело?

Я буквально остолбенела, не в силах даже сделать вдох. И теперь до звона в ушах боялась выдать себя. Несмотря на темноту, почти неподвластную крошечному свечному пламени, у меня буквально мутнело перед глазами. О чем говорит мой муж? О Желтке? Как это может быть связано с этой ведьмой?

Снова повисла мучительная пауза. Наконец, свекровь усмехнулась — я услышала это в ее тоне.

— Что ты имеешь в виду, мой дорогой? Золотой грифон? Здесь? Не может быть. Откуда?

Я буквально кожей чувствовала, что Вито помрачнел:

— Матушка, избавьте меня от спектаклей. Неужели вы впрямь думали, что я не узнаю?

— Вздор! Ты снова обвиняешь мать во всех смертных грехах! Снова из-за этой дрянной девчонки. Ты что, потерял голову? Ответь мне! Ты же…

Я почти видела, как мегера театрально ломала руки. Вито оборвал ее на полуслове:

— Довольно!

Я вздрогнула всем телом от его тона. Это было гораздо внушительнее окрика.

Ведьма почти прошептала в искреннем недоумении:

— Сын мой… как…

— Либо вы говорите правду, матушка, либо молчите. Но если вы замолчите, признаете, что собирались лгать.

Снова повисла пауза. Ведьма наверняка подбирала слова.

— К сожалению, ты все больше и больше становишься похожим на своего отца. Это меня не радует. Не думала, что мой сын будет жесток к собственной матери… Я рада, что остальные мои сыновья другого нрава. Нет ничего хуже неблагодарных детей.

Вито проигнорировал эту душераздирающую тираду.

— С чего вы взяли, что грифон связан с моей женой? Разве я об этом сказал?

Опять молчание. Свекровь не знала, что ответить?

— Разумеется, я не могла этого знать…

— Я видел грифона собственными глазами. Он еще слишком мал, поэтому никак не мог воспользоваться ходом самостоятельно. И кроме вас помочь ему в этом некому. — Раздались отчетливые шаги. Кажется, Вито подошел к ней. — И вы прекрасно знаете, матушка, что детеныш грифона невероятно привязчив. Вы не выносите мою жену, и мне это прекрасно известно. Но почему вы решили, что можете поступать настолько низко? Да еще и у меня за спиной? Отвечайте мне. Отчего вы решили, что имеете право здесь что-то решать?

— Я не понимаю, куда ты клонишь.

— Моя жена — член семьи. А вам известно лучше моего, матушка, что применять колдовство к члену семьи недопустимо.

Сердце пропустило удар. Или я ослышалась? Колдовство? Вито сказал это своей матери?

— Член семьи? — свекровь даже хохотнула. Похоже, она, наконец, сбросила маску. — То, что эта девица побывала в твоей постели, не делает ее чем-то исключительным. Пока она не стала матерью твоего наследника, она не член семьи. И здесь ты не можешь мне возразить. Что же касается колдовства… ты можешь быть совершенно спокоен, сын мой. В отношении твоей драгоценной супруги не было и крупицы колдовства. А то, что зверь к ней привязался, так это от меня никак не зависит. Это особенность зверя, а не мое колдовство. Только зверь решает, к кому привязаться. Только зверь!

— Расскажите это близнецам. Еще лучше — Лало.

Ведьма хмыкнула, но в этом звуке чувствовалось нескрываемое удовлетворение:

— Ты прекрасно знаешь, сын, что если зверь привязался, мы бессильны. Я ничем не могу помочь. Даже если захочу. — Послышался шорох юбок. — Твои подозрения убивают меня. Ты несправедлив к матери, и рано или поздно это поймешь. И устыдишься. А сейчас я хочу пойти к себе и принять успокоительное. С минуты на минуту прибудет девица Тельес-и-Сора. С каким лицом я ее приму?

Раздались мелкие шажки. Кажется, свекровь дошла до двери, но Вито окликнул ее:

— Зверь не привязался. Можете быть спокойны, матушка.

Снова повисла тишина. Наконец, мегера подала голос:

— Вот как? Почему ты так решил?

— Лорена прогнала зверя. Он ушел на внутреннюю сторону еще две недели назад. А зеркало я забрал. Он не вернется.

Вновь пауза. Я буквально видела, как ведьма кивала:

— Вот как… ты называешь ее по имени…

— Разве она не моя жена? Вас что-то смущает?

— О нет, сын мой… меня уже сложно чем-то смутить… Но однажды ты прозреешь. Ты поймешь, насколько я была права. Надеюсь, ты позволишь мне удалиться?

— Разумеется, матушка. Я не смею вас задерживать.

Как во сне, я услышала, как скрипнула и затворилась дверь. Слышала удаляющиеся шаги моего мужа.

Я стояла в совершенном оцепенении, не в состоянии осознать все, что услышала. Только теперь заметила, что огарок в руке догорел почти полностью, оплывающий воск залил пальцы, но я этого даже не поняла.

Нужно немедленно спускаться. Немедленно! Нужно глотнуть свежего воздуха. Я с трудом отстранилась от стены. Рука с огарком дрогнула, выплеснулся расплавленный воск, и пламя с коротким шипением погасло, оставив меня в полной темноте.

Глава 33

Я замерла, хватаясь за стену. Темнота была кромешной, и я не представляла, как смогу отсюда выйти. Теперь казалось, что я вот-вот задохнусь — от страха не хватало воздуха. Но о том, чтобы выдать себя, не могло быть и речи. Как я признаюсь, что стояла и подслушивала самым откровенным образом? Ни за что на свете!

Нужно было спускаться. Я подобрала юбки и пошла маленькими шажками, не отрывая руку от стены. К счастью, путь здесь был один. Разве что в самом низу придется поплутать. Я старалась ни о чем не думать — все это потом. Полностью сосредоточилась на невидимом пути, пытаясь производить как можно меньше шума. Не смогу сказать, сколько времени занял этот спуск. Казалось, несколько часов. А я все спускалась и спускалась со скоростью улитки без малейшего понимания, сколько осталось еще. Радовало одно: чем дальше я уходила, тем меньше была вероятность, что Вито меня услышит. Такого позора я не переживу.

Наконец, лестница закончилась. Теперь осталось найти нужную дверцу в подвал. Я шарила пальцами по камню, пытаясь нащупать древесину. Вдруг остановилась. Привыкшие к темноте глаза уловили впереди едва заметную подрагивающую полоску света.

Я замерла, холодея. Боялась даже дышать. Судя по всему, за дверью кто-то был. Кто-то с фонарем. И если этот кто-то пойдет наверх — я пропала. Я спряталась в угол у двери, надеясь, что смогу остаться незамеченной. Затаилась, прислушиваясь изо всех сил. Но ничего не происходило — за дверью была тишина. И воображение разошлось не на шутку. Больше всего я боялась столкнуться нос к носу с собственным мужем… И с каждым мгновением такой исход представлялся мне все более и более вероятным.

Но я не могла прятаться вечно. Наконец, я набралась смелости и заглянула в щель. Потом тихонько толкнула дверь. К счастью, в подвале было совершенно пусто, лишь на крюке висел горящий фонарь. Может, Чиро спохватился, что унес его, и вернул?

Я, наконец, вышла на улицу и постаралась скорее покинуть место преступления. Шла по парковой аллее, вдыхала прохладный воздух. Терпкий от разлитого в нем запаха древесного сока. И теперь в голове угрожающе гудело: я услышала столько, что было трудно прийти в себя. Заливалась краской от малейшего воспоминания о том, как говорил обо мне Вито. Но сколько правды было в его словах? Он так говорил, чтобы уязвить мать, я же понимала. Иначе бы он не избегал меня…

Но остальное… Я даже утерла взмокшее лицо ладонями. Свекровь… Желток… Нет, все это казалось слишком невероятным. Но ведь она в итоге не стала даже ничего отрицать. Неужели Желток — дело рук свекрови? А сама она… ведьма? Самая настоящая ведьма, о которых столько говорят?

Нет, это никак не укладывалось в голове. Если сложить все, что я услышала, то выходило, что мегера нарочно подсунула мне Желтка. Прекрасно понимая, что это за зверь, и чем это чревато. Она прекрасно знала, что колдовства во мне нет, а это означало, что грифоныш в итоге убил бы меня.