Игры иерархов (СИ) - Веден

— На Границу? — Теаган нахмурился.

— Декан обещал отправить туда всех, заваливших зимние экзамены.

— Считаешь, это не пустая угроза?

— На пустую не похожа. Вообще, как я понял, начальство Академии указу императора о массовой подготовке боевых магов не особо-то обрадовалось — слишком многое на ходу пришлось менять и переделывать, да и оплата за студентов, взятых по указу, раза в три ниже, чем за обычных. Поэтому ряды первокурсников будут прореживать с большим энтузиазмом… — я замолчал, задумавшись. Уже несколько преподавателей намекали, что нам, в отличие от старших курсов, шансов на пересдачу никто давать не собирается. Если с первого же раза всё не сдал, отправишься на Границу. А посылать туда недоученного мага — это с большой вероятностью обрекать его на ненужную смерть. И это при том, насколько сильно Империи сейчас нужны маги — живые, естественно.

Судя по лицу Теагана, подумал он примерно о том же, о чем и я.

— Диверсия? — предположил он вслух. — Очередная нить?

Я качнул головой.

— Вряд ли. Скорее, обычное равнодушие и нежелание думать о чем-то, кроме собственных сиюминутных интересов.

— Завтра, — проговорил Теаган. — Завтра я побеседую с вашим деканом, и не только о Бинжи.

— Хорошо, — я кивнул. — И, кстати, где ты сейчас живешь? Дом-то твой для обитания больше не подходит.

Взгляд Теагана явственно показал, что ничего «кстати» в моем вопросе он не увидел, но ответить он ответил:

— Во дворце Таллиса. Наставник отдал мне восточное крыло.

Потом Теаган ушел и почти силой заставил уйти и целителя, которые все порывался задержаться до тех пор, пока Бинжи не очнется, и восклицал, как хочет взять «этого невероятно талантливого ребенка себе в подмастерья».

Кастиан остался в дормиториях.

Хотя после моего отравления прошло уже немало часов, он все еще выглядел бледным и взбудораженным. Мне даже показалось, что все произошедшее потрясло его куда сильнее, чем меня самого.

Выяснилось, кстати, что, пока Теаган не ушел, его охрана просто не пускала Кастиана в нашу комнату. А всем обитателям дормиторий было приказано сидеть у себя в комнатах — тихо и не высовываясь.

В особняк, снятый Аманой, я добрался только ночью. Ну как добрался — сперва меня несли на носилках, закрытым плотным белым полотном, потом везли на карете, потом несли снова. Самый дурацкий из всех испробованных мною методов передвижения, но жаловаться было не на кого — сам так придумал.

Бинжи я забрал с собой — «сопровождать» мое «бездыханное тело». Мне не хотелось проверять, как поведут себя с ним остальные студенты сейчас, когда угроза моего гнева якобы миновала. Сам подросток, наконец пришедший в сознание, на мою идею отправиться к аль-Ифрит лишь согласно кивнул.

— Бинжи, слушай, — сказал я уже в карете, налепив на ее стенку заранее припасенный одноразовый артефакт от подслушивания. — Если у тебя столько силы, что ты меня аж с того света достал, почему ты позволял этим придуркам себя мучить?

Подросток, сидевший на скамейке напротив, съежился и отвел взгляд.

— Я не могу контролировать силу, когда злюсь, — проговорил он тихо. — И вообще плохо ее контролирую. Если бы я попытался ответить магией, хоть как-то, то просто бы их всех сжег.

И когда он сказал «всех», я как-то разом понял, что речь шла не только о его соседях по комнате. Нет, сгорели бы все обитатели наших дормиторий. Даже те, кто лично его не травил, только наблюдал за этим со стороны.

— И мне бы уже тогда не Границы грозили, верно? — продолжил Бинжи. — Пришлось бы бежать отсюда, а за мою голову объявили бы награду. А я не хочу бежать. И не знаю куда…

Мне вспомнилось, как три недели назад старший дознаватель забрал меня на допрос к императорскому советнику, и как Бинжи бежал за каретой следом, но потерялся в городе. А бежал, чтобы, по его словам, вытащить меня из Северной Канцелярии, если вдруг что. Тогда идея, что этот ребенок смог бы меня спасти, показалась мне смешной. Сейчас… Сейчас я начал думать, что у него что-то могло бы и получиться. Сомнительно, что получилось бы именно спасение, но шороху он навел бы точно.

— Ты молодец, — сказал я ему серьезно. — Молодец, что не сорвался, и особенно молодец, что меня вытащил. Я тебе очень благодарен… А раньше ты кого-нибудь уже воскрешал?

Бинжи замотал головой.

— Я даже не думал о том, что именно делаю. Просто очень сильно не хотел, чтобы ты умер.

То есть — интуитивная работа с магией? На таком уровне? Однако…

— Всё, чужих тут больше нет, можешь ожить, — проговорил такой знакомый голос Аманы, и я торопливо стянул с себя саван и вскочил с поставленных на пол носилок.

Бинжи сразу же отправили в заранее приготовленную для него комнату — это я услышал, когда меня заносили в дом. Он пытался, правда, возражать, но безуспешно — Амана умела уговаривать так, что спорить с ней казалось невозможным.

Сама Амана стояла сейчас в паре шагов от моих носилок, в длинном, до пола, платье свободного кроя, лишь слегка обозначившим ее фигуру. Подчеркнуто скромное одеяние скромного темно-синего цвета — как, наверное, и полагается, когда встречаешь тело безвременно почившего любимого кузена.

А интересно, обнять любимого кузена, воскресшего после трагической гибели, тоже полагается?

Это я решил проверить уже на практике. Амана не отстранилась, лишь тихо вздохнула и обняла меня в ответ. Как всё же она была красива — никакая женщина не могла сравниться. Кажется, она становилась прекрасней с каждой нашей новой встречей. И будто светилась изнутри.

— Я же предупреждала не лезть в Церковь, — проговорила она тихо. — Понимаешь теперь, почему?

— Понимаю, — согласился я. Четыре покушения за три недели, одно из которых удачное — тут трудно не понять. — Но ты же меня знаешь — когда я мог спокойно усидеть на месте?

Вопрос был риторический, так что отвечать на него Амана не стала, сказав вместо того:

— Пойдем в гостиную, поужинаешь и расскажешь заодно, что с тобой приключилось.

— Расскажу, — согласился я, — но потом. А сейчас мне нужно в Обитель.

Мне никак не давала покоя та тень, которую я заметил во взгляде Теагана.

— Сейчас⁈ Рейн, тебе сегодняшнего покушения мало⁈ И… ты же сам придумал сообщить всем о своей смерти…

— Ты права, мне бы замаскироваться, — согласился я.

— Ну, допустим, до Обители ты дошел. А дальше что? Кто тебя запустит туда среди ночи, да еще, как говоришь, в маскировке?

— Идти через ворота мне необязательно. Видишь ли, я… хм… научился проходить сквозь стены.

Амана моргнула. Раз, второй, третий.

— Сквозь стены? — повторила.

Я кивнул.

— Шутишь?

— Нет.

Она заморгала снова, а потом в ее темных глазах вспыхнул огонек любопытства.

— Покажи!

Ну, мне было несложно.

Несколько мгновений Амана разглядывала мою руку, по локоть погруженную в стену, потом подошла ближе, потрогала. Коснулась стены.

— Как она раскалилась! И целиком пройти вот так можешь?

— Могу.

— А провести другого человека получится?

Кстати, интересный вопрос.

— Не знаю, — признался я. — Пока не пробовал.

Амане явно хотелось спросить еще о многом, но она не стала, хотя я и не торопил.

— Я придумала, как тебе добраться до Обители незамеченным.

Все же она всегда была умницей, моя Амана.

— А это нормально — отправиться среди ночи, чтобы помолиться в храме?

Ехали мы в карете, тоже, как и особняк, арендованной, но уже украшенной рунами, показывающими, что принадлежит она клану Дасан. А вокруг кареты двигалась многочисленная охрана, в цветах клана, в полном вооружении.

— Отчего бы благочестивой дане, только что узревшей мертвое тело своего любимого кузена, не отправиться в святое место, чтобы помолиться за его душу? Пусть даже ночью. И пусть даже полно храмов куда ближе к ее дому. В конце концов, кто посмеет спрашивать отчета у главы Старшего клана? — спросила Амана, улыбаясь.