Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма (СИ) - Семенова Лика

В горле пересохло:

— Мы что, в тюрьме?

Вито шумно выдохнул:

— Можно и так сказать. Не доверяй никому. Ни с кем не сближайся. Не верь чужим словам и чужим посланиям. Даже если станут утверждать, что они от меня. Даже если это будет твердить твоя Пилар. Служанку легко обмануть или запугать.

Я сглотнула:

— Но если оно, действительно, будет от тебя? Как мне это понять? — Я опустила голову: — Может, какой-то знак? Какая-то вещь, которую я смогла бы узнать? Только мне надо хорошенько на нее посмотреть, чтобы запомнить. Чтобы не ошибиться.

Вито какое-то время молчал. Вдруг, распустил галстук и сунул руку за ворот сорочки. В его пальцах что-то блеснуло. Я присмотрелась в неверных отсветах факелов, замерла, узнав свою любимую цепочку с рубинами, которую отдала тогда в хижине в уплату за свое спасение.

Рука неосознанно метнулась к знакомой вещи. Металл был горячим от жара его тела.

— Почему она у тебя? — Нет, это был глупый вопрос. — Почему ты ее носишь?

Вито поджал губы:

— Почему я не могу ее носить? Вещь довольно изящная.

Я сглотнула, не понимая, почему окатило таким ненормальным волнением.

— Я отдала ее в уплату, думая, что ты простой крестьянин и нуждаешься в деньгах. Но… ты ведь не нуждаешься. Я думала, ты отдал ее Чиро.

Вито усмехнулся:

— Чиро тоже ни в чем не нуждается, поверь. А продать ее он бы смог лишь за бесценок. В горах за нее никто не даст хорошей цены.

Я никак не могла разжать пальцы.

— Тогда ты мог вернуть ее мне…

— Не мог.

— Почему?

Вито накрыл мою руку своей и сжал. Будто боялся, что я порву цепочку.

— Ты дала ее мне. Значит, она моя. Кажется, все честно. Если тебя это так огорчает, когда вернемся, я закажу тебе такую же. Или верну деньгами. Но эта останется у меня.

Я растерянно пожала плечами:

— Зачем, если…

Но не договорила, буквально чувствуя, как мой муж насторожился. Замер, прислушиваясь. У него было тонкое чутье — я давно заметила это. Но с тех пор, как мы въехали в этот проклятый дворец, невольно думала о том, не играл ли свою роль яд ледяного змея в его крови?

Вдруг, меня тряхнуло. Рука Вито скользнула мне на талию. Он притянул меня к себе рывком и без предисловий впился в губы. И из меня будто вышибло дух. Несколько мгновений я безвольно висела в его руках, стараясь прийти в себя и осознать, что происходит. Потом попыталась отстраниться, но очень скоро оставила эту попытку, понимая, что буквально земля уходит из-под ног. Пропало все вокруг. Провалился королевский дворец, этот парк. Оставили тягостные мысли и страхи. Только колкий жар поднимался по спине. И я осознавала, что краснею, наслаждаясь мягкостью его губ. Все вышло так неожиданно. Так странно… Так…

Громкий взвинченный вскрик тоже оказался полной неожиданностью:

— Какое бесстыдство!

Голос был высоким, девичьим. Но вслед за этим выкриком, тут же, раздался бесцеремонный смех. Смеялась, казалось, целая толпа. Мужчины, женщины… И мне показалось, что я различила в этом общем гомоне нечто неприятно-знакомое. Хотелось провалиться.

Но Вито не отпустил меня. Даже на пару мгновений прикусил мне губу, не позволяя отстраниться, хоть и прекрасно понимал, что на нас смотрят. Наконец, ослабил руки. Нехотя поднял голову, сощурился на свет факелов. Без малейшей поспешности и смущения поклонился. Я не понимала, кому он кланялся, но последовала его примеру.

Мы достаточно долго стояли, согнувшись, все еще слыша остатки смеха.

— Назовитесь, немедленно! — потребовала девица.

— Герцог Кальдерон де ла Серда к услугам вашего высочества.

Высочества? Я украдкой подняла глаза. Должно быть, это была младшая принцесса. Не блистающая особой красотой девица лет четырнадцати, стоящая под балдахином, который держали четыре лакея. За принцессой собралась довольно многочисленная свита. Почти все они неприкрыто улыбались. Но сердце буквально оборвалось, когда рядом с ее высочеством я различила знакомое лицо, старательно вымазанное краской. С него тоже не сходила улыбка.

Королевский посланник. Проклятый герцог Трастамара.

Глава 49

Сердце колотилось часто-часто, и я до смерти боялась, что упаду без чувств. От нежданного поцелуя? От того, что нас застали? Нет… все, тут же, отошло далеко-далеко. Осталось лишь вымазанное краской лукавое лицо. Парик на посланнике на этот раз был угольно-черным. И весь он казался еще более нелепым и безвкусным, чем я его запомнила. Сущее чучело. Несмотря на летнюю жару, плечи Трастамары украшал роскошный лисий мех, а драгоценностей было столько, что под их тяжестью старик должен был попросту согнуться. Но старик ли? Я сама не понимала, зачем задавалась этим вопросом.

— Поднимитесь, герцог, — принцесса скорчила брезгливую гримасу и даже отвернулась, словно наш вид глубоко ее оскорблял.

Вито выпрямился, я последовала его примеру, хоть мне позволения, кажется, никто и не давал. Принцесса обращалась лишь к нему, а меня демонстративно не замечала, будто я была пустым местом.

Вито снова склонил голову, но всем своим видом не выражал ни малейшего раскаяния. Я бы сказала, что он держался с изрядной долей наглости:

— Нижайше прошу ваше высочество простить ваших подданных, если мы имели несчастье вызвать гнев вашего королевского высочества.

В свете факелов мне показалось, что девица побагровела. Плотно поджала губы, уголки которых подрагивали. Принцесса до странности напоминала сестрицу Финею. Не столько внешней схожестью, сколько нервным посылом. С первого взгляда она показалась заносчивой и капризной. Но какой-то постной, как злющая монашка. А впрочем… я не слишком хорошо была осведомлена о нравах двора. Может, мы впрямь совершили нечто недопустимое… Но ясно понимала одно: то, что только что произошло, мой муж совершил намеренно. И мне очень хотелось верить, что он знал, что делал. Но это понимание одновременно отозвалось в груди разочарованием. Это было лишь очередным спектаклем. Как и все наше показное супружество…

Принцесса выпрямилась, будто проглотила палку, вскинула подбородок. Ее небольшие водянистые глаза стали злыми и колкими.

— Двор его величества моего отца не место для гнусного разврата. Герцог Кальдерон де ла Серда, вы нанесли мне неслыханное оскорбление. Ныне и впредь я не желаю видеть вас во дворце. Именем моего отца я приказываю вам до рассвета избавить нас от вашего общества. В противном случае я буду вынуждена принять меры.

Вито склонил голову:

— Нижайше молю ваше высочество о прощении. В конце концов… — он замялся, будто мучительно подбирал слова, но это выглядело, как издевательство, — наша вина не столь велика. Ведь и вашему высочеству наверняка знакомы сердечные порывы… Ваше высочество способны на высокие чувства и полны истинного благородство. А разве не благородство — прощать ближним их маленькие… слабости?

Мне показалось, принцессу вот-вот хватит удар. Она даже сжала кулаки и топнула ногой:

— Молчать! Молчать! Герцог Кальдерон де ла Серда, я приказываю вам убираться вон! Немедленно! Сейчас же! Мои слуги проводят вас обоих за ворота. Багаж отправят следом.

Вито пытался настаивать:

— Ваше высочество, я…

— Молчать!

А у меня сердце замерло. Неужели нас, правда, выставят за ворота? Это было бы прекрасно. Восхитительно! Большей удачи и пожелать нельзя! Если бы не присутствие Трастамары...

Посланник хохотнул, будто подавился, но гневный взгляд принцессы заставил его сделать показательно чванливое лицо. Да и вся свита притихла. Больше никто не смеялся. Все будто напились уксуса и смотрели на нас с презрительным осуждением.

Вито «сдался». Смиренно поклонился, я не отставала. Теперь в его голосе звучали нотки истинного раскаяния.

— Гнев вашего высочества справедлив. Мы смиренно подчиняемся приказу и немедленно покинем пределы дворца, как желает ваше королевское высочество.

Внутри все сжалось. Я украдкой смотрела на посланника и буквально хребтом чуяла, что он не оставит это просто так. Есть ли у него возможность повлиять на решение принцессы? Я молилась, чтобы та поскорее ушла. И она, действительно, даже развернулась, но Трастамара выступил вперед. Отвесил поклон.