Богатырь сентября - Дворецкая Елизавета Алексеевна

Из-за леса выползла осадная башня. Не знай Елена заранее, чем может быть это ужасающе огромное сооружение, подумала бы, что настоящую башню или церковную колокольню какое-то злое колдовство тронуло с места. Сколоченная из дерева башня была выше леса стоячего, чуть ли не под облако ходячее – так казалось издали. Зензевей с самого начала осады строил ее тайком, пряча за лесом, и вот работа завершилась. Более широкая в основании, немного суженная кверху, башня состояла из четырех ярусов, а пятый, верхний, имел открытую площадку. Передняя стена ее, как объяснил Елене Никанор, могла опускаться вперед, образуя мост, по которому нападающие перейдут на стену города – если им не помешают.

– А вон видишь, царица, – Никанор показал копьем, – спереди на ней набиты бычьи шкуры свежие? Это чтобы мы поджечь ее стрелами не смогли.

Бычьи шкуры? Отсюда казалось, что передняя часть башни обита шкурками мышей – такими мелкими они выглядели по сравнению с самой башней.

На огромных крепких колесах она медленно ползла по заранее выровненной дороге к Деметрию-граду. Позади нее шли Зензевеевы войска, готовые к штурму. Доносился барабанный бой и рев труб. Вился на ветру крошечный цветной клочок – Зензевеев стяг с красным львом на синем поле. И где-то под ним сверкала стальная звезда – это ехал на могучем коне одетый в латы сам Зензевей. Елена пока не могла разглядеть того, чьей волей двигалась и эта махина, и тысячи людей вокруг нее, но чувствовала, что именно эта звезда и есть злое сердце вражеского войска.

Сверху донесся пронзительный трубный крик. Елена подняла глаза: над полем вилась птица-лебедь, но белая или черная, в лучах встающего солнца было не разобрать.

На звуки набата со всех сторон сбегался народ: стрельцы в синих кафтанах, с пищалями, бердышами и саблями, простые мужики, вооруженные кто чем.

– Уходи, царица! – К ней подошел суровый Васька Буйной, особенно широкий в колонтаре и шлеме. – Опасно здесь. Сейчас подойдут ближе – стрельба начнется.

– Я еще побуду.

Страшно было смотреть на приближение чудовищной башни, но уйти и потерять ее из вида было еще страшнее. Башня уже выбралась из зарослей и приближалась по открытому полю. Обычно в такие сооружения запрягают волов, но никаких тягловых животных видно не было, башня шла сама собой! Люди на стене тоже это заметили, зазвучали крики о колдовстве.

– Вася! – окликнула Елена. – Пошли человека к епископу, отцу Памфилу, скажи, я прошу его, чтобы ударили во все колокола в городе и служили молебен о рассеянии злых чар и одолении на врагов.

– Это верно, матушка-царица! Божья помощь нам вот как нужна!

Васька ушел отослать гонца, а Елена снова отыскала глазами лебедь в вышине. Несомненно, это Кикнида! Странно было найти врага в прекрасной, ласковой невестке, которая на острове сделала им столько добра, подарила целый город… как они думали, пока не узнали, что и город, и морская стража – дары Понтарха. Теперь было ясно – они с Гвидоном поспешили довериться лебединой деве и тем более принять ее в семью. Но так же Елена понимала, что не смогла бы противиться желанию сына, даже если бы хотела. Прекрасная царевна полностью завладела его сердцем, он не мог и помыслить от нее отказаться. Пылкий, не привыкший встречать отказ, Гвидон даже матери не позволил бы встать между ним и его любовью. Господь Вседержитель, где же он теперь? Он не мертв, как утверждала Кикнида, но какие события сделали ту из любящей жены и невестки врагом ее человеческой семьи? Гвидон ли в том виноват? Чем он сумел ее так разозлить?

Чудовищная башня была уже так близка, что можно было рассмотреть каждое бревно. Она надвигалась, и уже видно было, что высотой она превосходит городские стены. Еще немного – и нависнет над площадкой, перебросит широкий мост, и побегут по нему люди Зензевея, что пока прячутся внутри башни, недоступные для стрел, пуль и даже ядер.

Со стены начали стрелять. Несколько небольших ядер попало в башню, но не причинило видимого вреда и не задержало ее продвижение. Позади башни, на расстоянии, чтобы раньше времени не попасть под обстрел, приближались пешие войска. Впереди несколько рядов латников, потом простые пехотинцы. Елена нашла глазами Зензевея: в окружении своих приближенных, тоже верхом, он въехал на небольшой холм и наблюдал за продвижением башни оттуда.

Позади, в городе, начался колокольный звон. Все сорок церквей зазвонили разом. Беспорядочный многоголосый звон и оглушал, и воодушевлял, сплачивая защитников и призывая на помощь бога; бог непременно услышит призыв, и даже если спасти Деметрий-град ему будет неугодно, пусть увидит, что честной народ сражался до конца…

Закрыв глаза, чтобы не видеть чудовищной башни, Елена начала молиться. Воображала архангела в золотой броне, с алым плащом за плечами, со сверкающим мечом; у архангела было знакомое лицо с приятными чертами, золотые волосы, яркие синие глаза, открытая улыбка…

Вокруг нее шла пальба. Башня так приблизилась, что до стены доносился скрип колес, и стрельцы вокруг Елены палили по ней из пищалей и пушек. Слышался треск, летели щепки, откалывались куски бревен, но башня упорно шла вперед, уже почти нависла над стеной. Что-то кричал Васька Буйной, готовясь отражаясь натиск, когда с башни опустят мост и на стену побегут враги. Елена понимала, что ей и правда пора уйти, чтобы не оказаться в гуще сражения, но не хотела прерывать молитву, расставаться с образом воина в золотой броне…

Пищальная пуля, пущенная с башни, ударила в край бойницы возле того места, где стояла царица, от камня откололся кусок и пролетел мимо ее лица. Колокольный звон позади, стрельба вокруг и впереди, едкий пороховой дым и грохот приближающейся башни – все смешалось, изгнало мысли, завладело душой, уже готовой оторваться и воспарить…

– Озеро, озеро!

– Смотрите, смотрите!

– В озере! Что деется!

– Святые святители!

Не сразу Елена расслышала, что крики вокруг изменились, но потом ее сознания коснулось слово «озеро». Она открыла глаза, высунулась в бойницу.

Озеро Мутное отсюда было видно хорошо – совершенно круглая чаша с водой железного цвета, обрамленная по дальнему краю желтовато-зеленой рощей. Оно всегда было тихим, прикрытое от ветра, но теперь забурлило. Да так, словно в нем вдруг открылся источник невиданной мощи. Бурун океанской силы поднимался из глубины, вода хлынула на низкие берега.

А потом… В самой середине озера что-то заблестело золотом. По стене пронесся дружный крик. Зензевеево войско тоже заметило, что у него сбоку и позади происходит нечто необычное, ряды смешались, барабаны и трубы смолкли, движение к стенам замедлилось, потом вовсе прекратилось. Только колокольный звон несся из города.

Из глубины озера быстро поднималось нечто огромное, округлое, золотое – словно там вставало солнце. Нет, не солнце, это золотой шелом великанских размеров, а по сторонам от него еще четыре таких же, но поменьше. За шеломом показались белые шеи и плечи – богатырь-исполин в боевом снаряжении, да с дружиной, стремительно поднимался со дна озера.

Не дожидаясь приказов, Зензевеево войско кинулось врассыпную. Видя, что прямо из озера на них выдвигается войско исполинов в золотых шлемах, ближайшие к берегу ряды пустились бежать. Так и слышался позади топот огромных ног и свист огромных мечей, секущих противника, словно траву. Увлеченные порывом, побежали и средние ряды, чтобы не остаться с открытым тылом перед неведомым врагом. Зензевей на пригорке вскинул собственный меч, призывая войско остановиться, но его голоса и даже трубы не было слышно.

Стрельба со всех сторон прекратилась, мощный ветер от озера мигом унес прочь дым. И стало видно…

– Храаам! – первым закричал Васька Буйной и вскинул руки. – Братцы, это же храм Георгиев с того света возвращается!

Теперь уже почти целиком стали видны белокаменные стены, центральный купол и четыре поменьше, по сторонам от него. Все пять куполов и кресты на них сияли ярчайшим золотом. Храм встал на поверхности воды во всей своей белокаменной громаде, вода стала стремительно уходить куда-то вниз, и вот храм уже стоит на песке, влажном и усыпанном камнями, ракушками, гнилым тростником и водорослями, как всякое озерное дно.