Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис

Пришлось выложить на стол козыри. Дюбуа участвовал в известной всему Внеземелью охоте на электрических тварей, и ни на миг не усомнился, что представленный образец — и есть тот самый камешек, который Алексей Монахов на его глазах выковырял из туши дохлого инопланетного червяка. А когда выяснилось, что он по всем признакам явился не из далёкой звёздной системы (как предположил когда-то его напарник по лунному сафари) а застрял в щели панциря олгой-хорхоя где-то тут, на марсианском плато Большой Сырт, французу волей-неволей пришлось одобрить инициативу своих подопечных. И даже предложить свою помощь, каковая и была с благодарностью принята…

Назвался груздем — полезай в кузов; эта старая истина с одинаковым успехом действует и на Земле, и на Марсе и в созвездии Большой Медведицы — во всяком случае, когда люди туда доберутся. Краулер под управлением Дюбуа за несколько часов прошёл полторы сотни километров по поверхности плато, таща за собой гружёную грузовую платформу. Добравшись до намеченной точки, француз с помощью Егора снял с прицепа складной герметичный купол-убежище на четырёх человек, надул его при помощи баллона с углекислотой, и закрепил при помощи стальных тросов-растяжек. Внутри купола развернули всё необходимое для комфортного отдыха, включая присланную недавно на Большой Сырт американскую микроволновую печь для разогрева рационов и компактную душевую кабину, перекачали в резервуары купола триста литров воды, перенесли баллоны с жидким кислородом. Пока Егор налаживал систему электропитания и регенерации воздуха, Дюбуа работал снаружи — расстелил и закрепил на грунте несколько полотнищ солнечных элементов (таких же, как те, что пошли на паруса для «Солнечной Регаты») и установил семиметровую мачту с маяком. Напоследок он оборудовал рядом с куполом небольшой склад, надёжно защищённый от ветра и пыли, которых тут — как, впрочем, и по всему Большому Сырту — недостатка не было в любое время суток.

Временная база, таким образом, была готова; Серёжа тремя рейсами грузового коптера перебросил из Большого Сырта всё необходимое, включая три двухсотлитровые ёмкости с водой, баллоны со сжиженным кислородом и азотом для системы регенерации воздуха, а так же запас картриджей для перезарядки топливных батарей коптера и недельный запас продовольствия. Татьяна тем временем сидела в своей лаборатории, работая над картой района предстоящих поисков. Ни она, ни Егор с Серёжей, ни Дюбуа не сомневались, что летучие пиявки, эти неуловимые создания и есть таинственные олгой-хорхои, неведомо как попавшие с Марса на Луну. Хотя — почему неведомым? Ежу ведь ясно, как не уставал повторять Егор, что дело именно в «звёздном обруче» — недаром ведь остатки этого инопланетного артефакта были найдены в пустыне Годи, там же, где не раз видели олгой-хорхоев. И отнюдь не случайно аппаратура, установленная на «Заре» раз за разом фиксировала именно район Большого сырта, и именно здесь, как уверяли занятые в поисках специалисты, следует искать марсианский «звёздный обруч». В конце концов, француз и ребята сошлись на том, что загадочное инопланетное кольцо, а вместе с ним и гнездо олгой-хорхоев скрыто тут же, на плато — в скальных кавернах вблизи подземных залежей водяного льда, чем Татьяна склонна была объяснять повышенное содержание воды в «лунном» камешке. Сопоставив расположение ледяных пластов с картой мест, где когда-либо наблюдали (или рассказывали, что наблюдали) летучих пиявок, Татьяна получила схему района поисков — в самом центре которой и была поставлена временная база, с которой предстояло действовать дальше.

Район поисков на карте разделялся на шесть частично перекрывающихся секторов; в течение суток предполагалось осмотреть только один. Работали двумя группами — наземная, на краулере, обследовала ближнюю к базе треть «лепестка» поисков; остальное приходилось на долю воздушной группы на лёгком разведывательном гирокоптере. Сегодняшний день стал третьим; назавтра был запланирован перерыв, во время которого Егор с Дюбуа собирались заняться профилактикой техники, Татьяна — обработать собранные за предыдущие дни материалы. Серёже предстояло слетать на грузовом коптере на Большой Сырт, за припасами на следующие три дня. Кроме того, предстояло отчитаться о проделанной работе перед начальником базы американцем Полом Уитмором — тот хоть и дал согласие на внеплановую «экспедицию», но сделал это с неохотой и настоял, чтобы доклад о поисках делали ему лично, раз в три дня, не ограничиваясь ежесуточными сообщениями по радио.

До окончания сегодняшних поисков оставалось около четырёх часов, и за это время им предстояло совершить ещё два таких «челночных» вылета — с посадкой на временной базе для смены картриджей и краткого отдыха. Перекус в плане не значился — термосы с кофе и бутерброды они брали с собой. Сегодня, как и два предыдущих дня, его сопровождала Татьяна; во время третьего, последнего на сегодня вылета она должна будет остаться на базе, готовить ужин, ну а сейчас девушка уткнулась носом в прозрачный колпак обзорного блистера и, не отрывала взгляда от проносящихся мимо песков. Шлем своего «Снегиря» она сняла и натянула вместо него дыхательную маску — из-за неё голос девушки звучал приглушённо, едва пробиваясь сквозь жужжанье электромоторов и свист несущих винтов коптера. В разряжённой атмосфере Марса эти звуки были не такими сильными, как на Земле — но всё равно, разговаривать было сложно, и Серёжа предпочитал молчать, реагируя на редкие реплики напарницы — вроде «возьми правее», или зависни здесь, хочу рассмотреть получше…'

Увы, пока осмотры ничего не давали. Стрелка курсографа вычерчивала на экране их маршрут — вытянутую синусоиду, намеченную с таким расчётом, чтобы на обратном пути оказаться как в противофазе, перекрыв полосу шириной примерно в три километра. Серёжа старательно огибал неровности рельефа –дюны здесь были не такими высокими, как в центральной, гористой части плато, — и время от времени поднимался повыше, давая спутнице возможность осмотреться.

В наушниках зашипело.

— Жук — Мухе, как дела?

«Муха» — это был их позывной. На «Жука» от имени наземной группы откликался Егор, напарник Дюбуа. В первый же день поисков он заикнулся о том, что неплохо бы менять состав, давая возможность ему и Татьяне поработать как в небе, так и на земле, но понимания не встретил. Серёжа заявил, что наблюдателю, привыкшему к разведке с воздуха, трудно будет адаптироваться к переходу в «наземный» режим; аргумент этот был надуман, но Татьяна смолчала а Дюбуа, пожав плечами, заявил, что мсье Сержу, как пилоту, виднее, утвердив таким образом порядок, и Егору оставалось только согласиться.

— Порядок, Жук. — отозвался Серёжа. — До точки «Икс-Три» ещё пять минут полёта, потом разворот и идём на базу. А у вас что?

— Угодили в яму правым передним колесом. — сообщил голос в наушниках. — Дюбуа говорит, повредили подвеску, не сильно, но надо возвращаться. Сейчас выкарабкаемся и поковыляем назад.

Новость не радовала — как говаривал иногда Алексей Монахов, от слова совсем. Подобная поломка гарантированно исключала наземную группу из поисков. Хорошо хоть на завтра вылазки не предусмотрены, и Дюбуа сможет заняться ремонтом, никуда не торопясь…

— Принято, Жук. Помощь не требуется?

— Муха, сами доковыляем. Жужжите себе, пока жужжится…

Шипение в наушниках стихло. Серёжа огляделся и потянул ручку на себя, огибая очередную дюну. Полёт, второй за эти сутки, продолжался.

Первой пиявку заметила Татьяна. Горизонт затянуло серо-жёлтые тучи, на фоне которых извивались белёсые смерчики «пылевых дьяволов», — приближалась песчаная буря, и Серёжа уже собрался разворачиваться и ложиться на обратный курс,– но тут девушка вскрикнула и ткнула пальцем вниз и вправо по курсу. Серёжа положил машину в крутой вираж, сбросил скорость — и секунду спустя увидел тёмную извивающуюся полоску. На миг мелькнуло нечто вроде круглой воронкообразной пасти, но тут клубы пыли скрыли пиявку; Таня крикнула — «ниже, упустим!» — и он толкнул рычаг от себя, надеясь, что лопасти роторов не зацепят в клубах пыли склон дюны.