Дети Галактики (СИ) - Батыршин Борис

В итоге не меньше часа провозился в грузовом отсеке, следя за тем, чтобы куски «сверхтяжёлого» были закреплены надёжно, без малейшего люфта. Да, если так и дальше пойдёт — пора вводить на кораблях подобного класса должность суперкарго[1], работы у него точно хватит…

В шлеме трижды пискнуло — вызов с мостика. Я торопливо нажал клавишу на коробочке, прикреплённой к груди «Скворца».

— Монахов на связи.

— Ты чем сейчас занят? — раздался в наушниках голос Полякова. Я вкратце поведал о своих заботах.

— Без тебя справятся. — выслушав, отозвался он. — Давай-ка прямо сейчас ко мне, можно прямо в гермокостюме, некогда…

Эге, смекнул я, а дело-то, похоже, нешуточное. Андрей терпеть не мог, когда кто-то расхаживал по кораблю в «Скворце» — кроме, разумеется, регулярных аварийных тренировок да возникающих изредка нештатных ситуаций — считая это безалаберностью и неумением правильно организовать своё время. Я пнул напоследок только что уложенную глыбу полигимния весом не меньше полутора тонн, и поплыл к тамбуру. До малого ходового мостика (тех пор, как мы отсоединили «жилой бублик» туда было перенесено всё управление кораблём) добираться предстояло не меньше пяти минут, и большую часть этого пути предстояло проделать в по коридорам и трубчатым шахтам безгравитационной зоны корабля. Тяготение присутствовало лишь в обитаемой его части — связке из трёх восьмигранных блоков, вращающихся вокруг обшей оси, вытянутой вдоль несущего корпуса корабля. В двух из них размещались помещения экипажа — каюты, столовая, медотсек и крошечная рекреационная зона, — в третьей располагались диспетчерская, рабочий мостик с его знаменитым блистером, где распоряжался сейчас Стивен — и, разумеется, ходовой мостик. Туда я и направился, гадая, что же могло случиться такого экстренного, что наш капитан счёл возможным нарушить заведённый им же порядок вещей.

[1] Суперка́рго — лицо, ведающее на судне приёмом и выдачей грузов, а также наблюдающее за состоянием трюмов.

VII

Издали вход в пещеру казался совсем узким, и Серёжа уже приготовился к тому, что придётся карабкаться по осыпи на четвереньках, но вблизи оказалось, что каменный свод достаточно высок — не пришлось даже пригибаться. Тускло-жёлтое, в полосах пыльных вихрей марсианское небо, склон, засыпанный камнями, замерший у подножия осыпи коптер — всё это осталось позади. Впереди был только мрак — казалось, за невесть сколько лет он слежался, уплотнился настолько, что лучи света не в состоянии проникнуть в него хотя бы на расстояние вытянутой руки.

Они задержались на пороге пещеры — Серёжа никак не мог решиться сделать первый шаг. Строго говоря, он и не должен был его делать, поскольку не предупредил о своих намерениях Дюбуа и Егора. И это было не его вина — радиосвязь на Марсе крайне ненадёжна, скальный гребень, у основания которого располагался вход в каверну, пресекал любые попытки связаться со второй группой.

Приходилось нарушать инструкции и действовать по обстоятельствам. Серёжа пошарил в висящем на шее подсумке и наугад вытащил гранату, похожую на короткий, несуразно толстый патрон с блестящей латунной гильзой. Заряд оказался осветительным, на что указывала ярко-красная окраска кончика. Что ж, годится — он клацнул затвором, загоняя гранату в казённик, и включил наплечный фонарь.

Ярко-белый луч рассеял темноту, высветив тоннель, уходящий вниз под углом около пятнадцати градусов. Серёжа торопливо сдвинул рычажок, уменьшая яркость — чересчур резкие тени, отбрасываемые каменными выступами, сбивали с толку, не позволяя верно оценивать расстояния. Круг света стал бледнее, рядом возник ещё один — Оля последовала его примеру. Он зажал под локтем неудобную мортирку и, опираясь на альпеншток, двинулся вперёд.

Шаг, другой, третий… остановиться, повернуться вправо-влево, шаря лучом по стенам — и снова вперёд, медленно, прощупывая путь наконечником альпенштока. Ноги в тяжёлых ботинках увязают в пыли по щиколотки; её густой ковёр заглушает звуки шагов, и только пляшущий на стенах круг света от фонаря позволяет понять, что спутница следует за ним, не отставая ни на шаг.

Сделав ещё три шага, он замер, подняв правую руку — знак остановки. Песок под ногами был изрыт круглыми ямами диаметром около полуметра — не иначе, подумал Серёжа, оставленные пиявками. Он совсем собрался встать на колено, чтобы повнимательнее изучить подозрительные следы — и в этот самый момент заметил на стекле шлема неясный отсвет.

— Оль, выруби… — попросил он, нашаривая на поясе рычажок. Щелчок, фонарь погас; спутница последовала его примеру, и тоннель затопила вязкая тьма. Серёжа закрыл глаза, медленно досчитал до десяти и снова открыл. Зрение не обмануло — давешний отсвет, едва различимый в лучах мощных галогенных ламп, теперь был виден вполне отчётливо, слегка подсвечивая противоположную стену тоннеля призрачно-лиловым. Серёжа постоял немного, давая глазам привыкнуть, и двинулся дальше. Теперь отсвет уже не казался таким слабым — его хватало, чтобы уверенно находить дорогу. Прочие чувства тоже обострились — он ясно слышал шорох песка под подошвами, осторожные шаги за спиной; стены сделались шершавыми, неровными, словно он на ходу ощупывал их, причём не сквозь перчатку «Снегиря», а голой, ничем не защищённой рукой… Шаг, ещё шаг — лиловый отсвет стал ярче, выступы на стенах отбрасывали резкие тени, круглые ямы в песке стали контрастнее, и больше незачем было вглядываться, чтобы понять — это именно следы, оставленные живым существом, и оно только что миновало тоннель и скрылось за поворотом, откуда и исходит этот лиловый свет.

Откуда появилась пиявка, Серёжа так и не понял — хотя потом не раз восстанавливал в памяти весь эпизод. Тварь не вынырнула из ниши в стене, не вылезла из песка, не свалилась сверху, а словно материализовалась из густого чернильного мрака. И хотя массивное кольчатое тело перегородило коридор, заслонив слабые лиловые отблески, ясно были видны даже мелкие детали — извивающееся тулово, составленное, подобно дождевому червяку, из широких колец, круглая воронкообразная пасть, усаженная тонкими, загнутыми внутрь зубами — Серёже показалось, что они шевелятся, подобно иглам морского ежа или какой-нибудь голотурии. По краям пасти извивались несколько коротких щупалец, на кончиках которых зловеще тлели крошечные огоньки — благодаря им Серёжа и мог разглядывать пиявку во всех подробностях. Нет, не пиявку — олгой-хорхоя, гигантского электрического червя, ужас кочевников пустыни Гоби, ближайшего родича созданий, вылезших из «звёздного обруча» в лунном Море Спокойствия, о котором охотно травили байки старожилы Большого Сырта и базы Берроуз.

Жуткое создание приподняло передние сегменты тела, огоньки ослепительно вспыхнули — с них сорвались змеевидные молнии и ударили в песок шагах в пяти перед червём. В месте удара полыхнуло лиловым, брызнули то ли искры, то ли капли песка, расплавленного страшным жаром. Позади испуганно вскрикнула Оля; тварь выгнулась, подобно чудовищному вопросительному знаку — верхние пластины безглазой башки касались свода тоннеля, — и Серёжа с ужасом увидел, как щупальца-разрядники шевелятся, целя прямо ему в лицо. Смертоносные огоньки на их кончиках тлели всё ярче, и стало ясно, что вот, ещё мгновение, ещё два удара сердца — и электрическая гадина плюнет своими молниями, от которых, конечно, не спасёт ни ткань гермокостюма, ни прозрачное забрало гермошлема…

Ещё на «Заре», проходя инструктаж по случаю предстоящей работы на поверхности Марса, Серёжа сдавал нормативы по обращению с мортиркой, но с тех пор он брал её в руки всего пару раз — и сейчас, заряжая оружие перед тем, как войти в каверну, забыл поставить её на предохранитель. Это злостное нарушение инструкций и спасло их с Олей жизни — рванув мортирку из-под мышки, он даже не вспомнил о существовании этого приспособления, иначе наверняка стал бы шарить пальцем в поисках металлического рычажка, теряя драгоценные мгновения, отпущенные на то, чтобы отреагировать на опасность. И когда палец в перчатке лёг на спуск, выстрел последовал немедленно, прежде, чем Серёжа успел навести кургузый ствол на цель. Отдача мягко толкнулась в ладонь, граната, рассыпая ярко-белые искры, ударилась в стену тоннеля, и отрикошетила прямиком в круглую пасть электрической твари.