Наследница чужих богов. Часть 2 (СИ) - Погорелова Галина

Она будет ему достойной женой…

Рэм кивнул Тамиду, направившись в сторону первых улиц города, ведших к главному дому. Скрывать свое нетерпение ему становилось все сложнее с каждым шагом, как и невозмутимое выражение на лице. Люди поспешно расступались перед ним, в поклонах освобождая дорогу, но задерживаться для ответных приветствий Рэм более не стал.

И здесь Кайя не вышла к нему навстречу, не появилась даже на пороге.

Отделавшись от Тамида, отослав всех слуг, он сам поднялся к выделенным ей комнатам. Не имея возможности видеть ее как прежде, утратив над ней контроль, теперь Рэм не чувствовал ни чужих эмоций, ни мыслей, но сквозившее в воздухе напряжение уловил.

Переступив порог, он позвал ее первым.

— Кайя.

Безумно прекрасная, дикая, она приблизилась стремительно – подобно стихии, и в несколько шагов преодолела расстояние между ними. Ее рука взметнулась, удар рассек тишину, оставляя на его щеке горячий след белесого тумана.

На миг все вокруг застыло. Даже воздух казался тяжелым.

Рэм поднял руку к лицу, где уже вспыхнула боль. Коснувшись пылающей кожи и, чуть прищурившись, он с любопытством заглянул в серые глаза. Ее сила удивила.

— Нравится? – с тихим вызовом спросила она.

Дыхание у нее стало сбивчивым, нижняя губа подрагивала, выдавая волнение, но Кайя не отступила. Секунду за секундой она выдерживала его взгляд, не опуская глаз. В этом молчаливом соперничестве его степнячка казалась ему пугающе красивой – и ее гордость, ее дерзость, и ярость в ней притягивали к этой женщине невидимыми цепями.

Рэм шагнул вперед, сокращая расстояние между ними. Намеренно не делая резких движений, неспешно обвел ее взглядом. Она вновь не отвела глаз, не отшатнулась, даже когда его руки сомкнулись на ее талии. В жестах не было ни спешки, ни мягкости. Он притянул ближе, чувствуя, как стройное тело напряженно сопротивляется, но постепенно сдается.

На ее губах заиграла легкая улыбка.

— Теперь тебе больно? – но вот в тоне звучала горечь с оттенком прежнего вызова. Она так злилась на него, так сдерживала гнев...

Рэм склонился, пока их лица не оказались в опасной близости. Касаясь дыханием ее кожи, заставляя ее задерживать свое, он в который раз поразился силе в ней. Слабый утренний свет, пробивающийся в комнату, выхватывал каждую черту на родном лице: приподнятый в гордом порыве подбородок, алый румянец поверх тонкой кожи, тени, играющие в омутах серых глаз, что делали ее одновременно хрупкой и непокорной.

— Тебе больно, Рэм? – уже охрипшим голосом переспросила она.

Он задержал момент, наслаждаясь сломленным сопротивлением своей степнячки. Прежде чем поцеловать ее, забыть обо всем, еще раз заглянул в глаза, прошептав в ответ тихо, почти насмешливо:

— Потерплю…

Глава 18

Больше они не разговаривали.

Забыв подготовленную речь, все, что она собиралась ему высказать с порога, растратив гнев, Кайя сдалась без боя. Слов не было, как и желания спорить, бороться. Не в эти минуты. Не когда он так смотрел на нее, так бережно касался израненных рук.

Ее тянуло к нему. Тянуло подобно двум столкнувшимся чужеродным стихиям, противостоять которым не имело смысла. Еще секунду назад в ней оставалась уверенность, что она сможет удержать дистанцию, защититься от него и от самой себя. Стоило же Рэму приблизиться, позволить ей выплеснуть гнев, как ее стены рухнули. Она пыталась удержать их, но и ей самой подобное сопротивление показалось жалким, даже глупым.

В первом поцелуе осталась неловкость этой встречи: ее горечь и обида, его нетерпение. Кайя тяжело дышала, когда, наконец, нашла в себе силы отстраниться. Перехватив за руку, она повела его за собой. В мыслях между ними сквозило нечто осязаемое. Ни единого слова – только острые взгляд, что обжигал ей затылок, и тишина, раскаленная их молчанием.

Когда они вошли в уже исходящую тонким паром небольшую купальню, Кайя высвободилась, повернувшись к нему лицом. Не прерывая внимания, потянулась к его плечам. На нем была простая черная форма без регалии и нашивок. Сбросив с него верхнюю одежду, она отступила на несколько шагов. Замерла, давая ему время прочитать ее желания. Пальцы коснулись завязок на своем поясе. Ослабив узлы, чувствуя, как он следит за каждым ее движением, как темно-синий взгляд становится все тяжелее, она принялась неспешно раздеваться

Ткань длинного зеленого платья соскользнула с плеч, оголяя шею, ключицы, грудь. Кайя чуть запрокинула голову, растягивая губы в хищной улыбке, будто проверяя, сколько он еще выдержит. На его лице в ответ мелькнула похожая ухмылка, но Рэм снова не двинулся к ней, только стоял, впитывая ее дерзость. В этот момент она знала, что красива. Не просто красива – желанна.

Сейчас они оба следовали никем не озвученным правилам, и оба до безумия хотели в них уступить, проиграть.

Когда одежда осталась у ее ног, Кайя окунулась в воду, в который раз почти приказав ему молча идти за ней. Теплая гладь обняла ее тело, пар поднимался вокруг, скрывая их от всего мира. Оказавшись рядом, Рэм сразу же притянул ее к себе. Он вновь не торопился, вновь продлевал момент чего-то нового еще непонятного между ними.

Разыскав ее ладони, едва касаясь, Рэм провел подушечками пальцев по одной из ее ран и поцеловал чувствительную кожу.

Напряжение стало невыносимым. Переиграв саму себя, Кайя повторно сдалась первой. Она мягко, но решительно вырвалась из его захвата, освобождая руки. Заскользила раскрытыми ладонями вниз, изучая его тело. Каждый изгиб, каждую неровность, каждый след, оставленный временем и битвами.

Впервые в жизни она отдавала себя мужчине добровольно. Знала и верила, что и решение, и чувства продиктованы только ее волей. Впервые понимала, что это и есть свобода – горькая, но такая пьянящая.

Теплая вода усиливала ощущения – их движения становились плавными, тягучими. Они тоже были частью этой стихии, исчезали в ней, растворяясь друг в друге. Его прикосновения разгоняли по спине дрожь, руки сминали бедра, грудь, оставляя за собой горячий след. Влажный воздух купальни щекотал горло, мешался с запахами степных трав, соли, их влечения. Дыхание у нее давно сбилось – каждый глоток воздуха стоил усилий, каждый выдох был рваным. Перекаты журчащей воды и хриплые стоны на двоих сводили ее с ума.

И он и она уже были близко, слишком близко. Более не позволяя дразнить себя, Рэм окончательно перехватил инициативу. В его движениях появилась уже знакомая ей нежная грубость, прикосновения стали почти жестокими. Горячее дыхание коснулось шеи, не задержавшись, пока его губы не нашли ее собственные. Очередной глубокий поцелуй, голодный, с примесью чего-то первобытного, вытравил из ее головы последние мысли. Она прижалась к нему, онемевшими пальцами вцепившись плечи. Конечности свело судорогой, и уже в следующее мгновение жгучее тепло разлилось внутри, усиливая и продлевая наслаждение.

Кайя вскрикнула. Забившись в его руках, до крови прокусила ему губу. Тело разрывало на части. Все так же цепляясь за плечи, она уткнулась лбом в его шею, но Рэм слегка отстранился. Костяшками пальцев приподняв ей подбородок, он погладил ее чуть дрожащие губы. Их взгляды встретились. В немом молчании, откровенном, пропахшем страстью, никто из них не хотел нарушать тишины.

Мягкий свет преломлялся в воде, выхватывая его движения отблесками, наполняя глаза синим металлом, раскрывая перед ней столь многое: его желание, что только разгоралось, силу, способную защитить и сломать, его душу, где отражалась не просто жажда, но что-то большее, ранее ей неизвестное – нежность, восхищение, преданность.

Кайя нервно сглотнула. Сердце сжалось в болезненном рывке. Зажмурившись, отворачиваясь, она попыталась сдержать слезы, но эмоции оказались сильнее.

— Кайя…

— Нет. Прошу тебя, Рэм. – она покачала головой. – Молчи…

Запрещая ему вмешиваться, что-то говорить, Кайя безвольно обмякла на его груди. Слезы так и лились, а вместе с ними из сердца черным ядом текла боль. Все, что копилась в ней годами: страх, обида, ненависть к себе – вырвалось наружу гнилым потоком, от мерзкого привкуса которого ее бросало то в жар, то в холод.